Николай Горькавый - Астровитянка (сборник)

Находчивый Эксмин совсем растерялся.

Женщины ждали его ответа в молчании, которое никто не осмеливался разрядить какой-нибудь шуткой, и яркие ревнивые искры проскакивали в напряжённой атмосфере.

Остроумный профессор оказался в большом затруднении.

Но он не вызывает нашего сочувствия. Джентльмен не должен позволять себе быть одинаково обаятельным сразу с двумя леди.

Бал закончился, и Никки с Джерри отправились гулять в ночной парк. Широкая дорожка освещалась жёлтыми уютными фонарями, и по ней гурьбой шли, с визгом и криками носились и приплясывали целые толпы студентов и выпускников. Шумные компании постепенно разбрелись по сторонам, дорожка опустела, и голоса отдалились.

Никки и Джерри молча шли по аллее, а вокруг стоял гул ночных сверчков. Сильно пахло жасмином.

Подошла группа студентов.

– Никки, Джерри! – закричали они. – Пошли на озеро купаться!

Девушка даже вздрогнула и отрицательно покачала головой.

– Мы просто погуляем, – поддержал Джерри.

– Что вы бродите, как два сыча! – загалдели ребята.

– Пошли, Мак там плот припрятал!

– Повеселимся!

– Нет, – коротко сказала Никки, не глядя на школьников.

– Загордилась совсем – сразу видно, что королева! – с осуждением сказал кто-то.

Никки вспыхнула и хотела резко ответить, но Джерри успокаивающе взял её за локоть и увёл от назойливой компании в боковую аллею.

Кусты впереди зашуршали, и из них выскочил растрёпанный профессор Эксмин. В его тёмных волосах торчали какие-то сучки и листья. Не здороваясь, он промчался по дорожке и скрылся за поворотом.

Никки и Джерри прошли тёмную часть леса и сели на скамейку, ярко освещённую фонарём.

Девушка была непривычно молчалива и грустна. Джерри спросил:

– Что с тобой, Никки?

– Джерри, я поняла, что в проклятой взрослой жизни не найти ни одной ложки чистого мёда – здесь всё приправлено вонючим ядом. Взрослые несчастливы всегда. У них в принципе не бывает благополучных развязок и безоблачных решений. Выбор обычно идёт между «мучительно больно» и «смертельно стыдно».

– Ты стала пессимистом.

– Я оптимист, потому что надеюсь: боли в мире может быть меньше. Но за это надо платить кусками собственного убитого сердца.

– Ты говоришь ужасные вещи.

– Потому что я стала взрослой… – грустно сказала она. – Помнишь, Джерри, как мы хорошо гуляли в парке Лунного госпиталя? Какое беззаботное было время!

– Вскоре в том тихом месте тебя решили прикончить, – напомнил Джерри, но Никки будто не слышала.

– На кой чёрт сдались мне эти деньги! – непонятно на кого рассердилась она. – И какого дьявола я полезла в королевы!

Никки ударила крепким кулачком по стволу акации. Под корой дерева что-то изумлённо пискнуло, и с дрогнувшей кроны посыпались пушистые, нежно-розовые цветы.

– Никки, что с тобой происходит? Я ничего не понимаю!

– Ты должен увезти меня на какой-нибудь необитаемый остров… и побыстрее!

Девушка вскочила с места и отвернулась, глядя куда-то в серебристые ночные заросли.

Юноша тоже встал, обнял её за плечи и заглянул в лицо. И с изумлением увидел невероятные для Никки слёзы, которые ещё не проливались из синих глаз, но уже до краёв наполняли их.

– Ах, Джерри, как тяжело быть королевой! – сказала она сдавленным голосом.

– Я могу тебе помочь? – с участием спросил юноша.

– Нет… – Никки медленно покачала головой.

Джерри охватило сострадание к этой усталой девушке.

А Никки посмотрела на юношу блестящими тоскливыми глазами, и он увидел в них такое же сострадание.

Но обращённое уже к нему, к Джерри.

Следующий день после бала был плотным и тяжёлым – спины не разогнуть.

Никки посмотрела на часы, встала из-за рабочего стола в своей колледжской комнате и не то застонала, не то зарычала, потягиваясь утомлённым телом. Сегодня у неё важная встреча с журналистом Тимоти. Ей некогда было ехать в Шрёдингер, в свой офис, поэтому они договорились встретиться в колледжском кафе «Звёздный жук», пустующем в каникулы.

Никки зашла в лифт и нажала кнопку нижнего этажа. Одна стена лифта была вся изрисована геномными штриховыми цепочками, которые гусеницами переползали с места на место, толкаясь и тихонько переругиваясь. Вторая стена, как обычно, посвящалась уравнениям, и сегодня был день тензорного анализа. Судя по символам Кристоффеля – с уклоном в риманову геометрию.

Тимоти уже ждал её за столиком возле бара, где по вечерам школьники пили сок и минеральную воду. Никки шла к журналисту и вспоминала факты из справки, которую подготовил ей Робби.

Тимоти был уволен с Первого Лунного канала телевидения почти два года назад – по требованию короля Дитбита, которому не понравился слишком независимый журналист, остро шутивший над принцем Дитбитом во время вступительного экзамена в Колледж. Уволенный комментатор организовал собственную крохотную телекомпанию – политические обзоры, интеллектуальные дискуссии, – но из-за отсутствия денег она выходит в эфир всего раз в месяц. Тимоти разведён, имеет двоих детей. Младший сын ещё школьник.

– Здравствуйте! – Никки села напротив журналиста. – Спасибо, что пришли.

– Не за что, – буркнул Тимоти без особых церемоний. – Зачем я вам понадобился?

Никки сказала прямо:

– Я хочу, чтобы вы возглавили новый медиаканал – телевизионный и сетевой.

– Ваш канал? – недоверчиво посмотрел Тимоти.

Никки отрицательно покачала головой:

– Ваш.

– У меня нет канала, – нахмурился журналист.

– Вот я и хочу, чтобы вы организовали новый канал и возглавили его.

– Ничего не понимаю, – сказал Тимоти. – Канал стоит пять миллионов в год. Студийная работа – ещё несколько миллионов. У меня нет таких денег.

– Я дам вам денег на такой канал.

– Интересное предложение, – откинулся на спинку стула Тимоти. – Но почему вы называете такой канал моим? Он же будет вашим!

– Нет, я хочу, чтобы вы были независимым журналистом. Это будет ваш канал, а не мой.

Тут-то журналист и растерялся. Возникла пауза.

– Что вы хотите от нового канала? Рекламу вашей молодой династии?

– Какая же это будет независимость! – рассмеялась Никки. – Нет, мне хотелось бы, чтобы ваш канал просто был интеллигентным, пропагандировал моральные ценности в политике и в жизни, показывал научно-популярные программы и концерты. Рекламы – ноль. Вообще никакой: ни династий, ни пылесосов, ни эйфоринов. Аналитические обзоры? – очень хорошо. Интеллектуальные круглые столы? – замечательно. Я смотрела планы вашей студии – они мне нравятся. Я бы посоветовала их расширить, уделив больше внимания детям и подросткам. Но это лишь мой совет.

Тимоти сохранял недоверчивое выражение лица.