Николай Горькавый - Астровитянка (сборник)

Жизнь улыбалась Бэрримору и Алисе, а они улыбались ей.

Бэрримор подёргал старинный звонок, и за дверью послышались лёгкие шаги. Этот момент он любил больше всего – когда дверь открывалась, и Алиса при виде Бэрримора просто расцветала.

А потом они целовались, и он на мгновение чувствовал её стройное тело.

А потом она восхищалась принесёнными им тортом и цветами. Или кулончиком и цветами. Или аппетитной пиццей и бутылкой вина.

Бэрримор никогда не приходил без подарка (пустые руки – дурная примета!).

И сегодня сцена встречи повторилась во всех восхитительных нюансах.

Пока Алиса на кухне гремела тарелками и распаковывала торт, Бэрримор с удовольствием уселся на диван, вытянул уставшие за день ноги и осмотрелся. Нет, всё-таки лучше ему переехать к Алисе, а не наоборот, – здесь места явно больше, чем у него. Только до службы будет дальше добираться. Как удачно, что сегодня – пятница и впереди целый уик-энд!

Раздался звонок в дверь. «Кого ещё черти несут?» – с неудовольствием подумал Бэрримор.

Алиса прошла через комнату, бормоча:

– Наверно, это срочная доставка – я заказала тебе отличный галстук!

Но, открыв дверь, Алиса охнула с такой растерянной интонацией, что Бэрримор тоже выскочил в коридор и остолбенел: в дверном проёме стояла королева Гринвич. Собственной персоной. Одна. Как соседка, зашедшая поболтать.

– Здравствуйте, Алиса! – сказала приветливо королева. – Можно войти?

– А-а… да-да… пожалуйста… проходите… – пролепетала Алиса, пятясь.

Королева Николь закрыла за собой двери и огляделась.

– У вас отличный вкус, Алиса! – улыбнулась королева. – Вы будете незаурядным дизайнером. Вот эти бордовые шторы в сочетании с золотистыми стенами мне очень нравятся.

У Бэрримора мелькнула невозможная мысль, что королева хорошо знакома с биографией Алисы и даже в курсе её творческой карьеры.

– Д-да, – заикалась Алиса, – это удачное… сочетание…

Она уже допятилась до комнаты, тесня Бэрримора. Следом за ними в комнату шагнула и королева.

– Предельно уютно! – королева снова одобрила интерьер. – А нет ли у вас чего-нибудь выпить? Воды, например. Тяжёлый день, в горле совсем пересохло.

– Конечно! – обрадовалась Алиса. – Садитесь, в-ваше… величество! У меня даже есть вино! Красное… к-какое-то красное…

– Зовите меня просто Никки, – замахала руками королева, – и тогда я с удовольствием выпью вашего красного вина.

Алиса метнулась на кухню, и там что-то стало немедленно греметь, звенеть и падать.

– Как жизнь, Бэрримор? – спросила королева.

– Ничего… помаленьку… – сказал Бэрримор, приходя в себя и начиная подозревать в происходящем какую-то грандиозную ловушку («она и меня знает!»).

– А как ваши дела? – выдавил стандартное приветствие помощник мажордома.

– У меня всё прекрасно. – Королева улыбнулась так, что эта банальная, общепринятая реплика стала очевидной истиной.

Вернулась хозяйка с рюмками и с уже открытой бутылкой.

Алиса разлила вино по трём бокалам, причём руки её тряслись, а рот не закрывался и непрерывно-лихорадочно бормотал:

– Очень трудно найти такие шторы в верный тон… все расцветки такие дурацкие… или продают такие мятые тряпки… фактуры никакой, прозрачность такая неравномерная… а гардины… это вообще песня… я тут нашла один славный магазинчик…

Алиса плюхнулась на диванчик, покрытый такой симпатичной тканью в рельефный узорчик, и расцветка такая редкая – тёмно-малахитовая по светлой зелени. Еле нашла.

Девушка подняла свой бокал и сказала с нервным смехом:

– О боги, я пью с королевой Николь! Завтра все мои подружки упадут замертво. За встречу… Никки… ваше величество!

Никки поддержала:

– За встречу!

Потом королева отпила из бокала и откинулась в своём кресле (такая же ткань, но узор мельче и вытянут по вертикали. Найти такие парные ткани – это была такая удача!).

– Я хотела бы поговорить с вами о короле Симмонсе, – сказала королева.

«Вот оно!» – обожгло Бэрримора, но ответить он ничего не смог – язык его словно отнялся.

– Я не собираюсь обсуждать Симмонса с вами, Бэрримор, – продолжала королева. – Я знаю про гипноблок, который не позволяет вам рассказывать о своих служебных делах посторонним. Поэтому просто сидите и молчите, а я буду говорить с Алисой.

– Со мной? – удивилась Алиса. – Но я никакого отношения к королю Симмонсу не имею.

– Имеете, потому что вас и Бэрримора связывают… тёплые чувства.

Это королева хорошо сказала, вежливо и ласково.

– Бэрримору грозит опасность, и вам нужно об этом знать, – продолжала Никки. – Король Симмонс – преступник, и дни его сочтены. Закон и я занялись им всерьёз. Это его люди напали на БиоИнститут. Тех мерзостей, которые творятся во дворце Симмонса, тоже достаточно для пожизненного заключения без права на помилование. Причём под суд попадут и многие слуги короля, знающие о происходящих преступлениях, но молчащие. Бэрримор относится именно к таким слугам. И у него одно спасение – пойти на сотрудничество с законом. Нам нужны свидетели из служащих короля, которые расскажут суду правду о Симмонсе. Тот, кто станет свидетелем, будет избавлен от наказания. Конечно, речь идёт только о людях, не участвовавших лично в тяжких преступлениях. Бэрримор, слава богам, в них не замешан. Насколько нам известно. А известно нам многое…

Алиса переводила круглые глаза с королевы Никки на Бэрримора и обратно.

– Внизу ждёт врач, который снимет гипноблок, и полицейский, который возьмёт ваш дом под охрану, если Бэрримор согласится на сотрудничество. Домой ему пока не надо возвращаться, на службу – тоже. Впрочем, работы во дворце короля Симмонса со следующей недели уже не будет.

Никки поставила бокал на столик.

– Помогите нам – и вы спасёте себя. По закону я не могу ничего обещать вам за вашу помощь, но я могу гарантировать, что власти выполнят все свои обязательства по отношению к Бэрримору. И я лично буду вам признательна и уверена, что вы не пожалеете о принятом решении… а принимать вы его, я уверена, будете вместе…

– А что будет, если Бэрримор не согласится? – спросила встревоженно Алиса.

– Суду хватит показаний других слуг. Такое предложение сделано сегодня не одному Бэрримору. Если следствие установит причастность Бэрримора к дворцовым порядкам или хотя бы осведомлённость о них, то судья определит ему срок наказания. Возможно, Бэрримор отделается легко. Что думаешь, Робби?

– Вероятнее всего, ему дадут два года тюрьмы нестрогого режима.

– Ну… не так уж и много, – сказала королева.

– Два года?! – в ужасе взвизгнула Алиса. – Дайте мне поговорить с Бэрримором наедине, ваше величество!

– Конечно, – и королева встала. – Я буду ждать внизу, вот номер моего личного т-фона. У вас есть полчаса. Извините, больше дать не могу.