Алексей Фоменко - Бесконечный Октябрь

– Видишь, Аксей? Именно этого ей не хватает.

Что за бред он несёт?

– Что тебе от неё нужно? – яростно крича, спрашиваю я.

– То же самое, что и ей от тебя!

Он взмахнул рукой над моей головой. Я почувствовал удар, режущий плоть до самой кости, и подоспевшую за ним острую боль. В моих глазах потемнело. Я падаю на холодное от осени и мокрое от крови стекло, кровавый цвет которого теперь стал ещё ярче.

Такси плавно плывёт по дороге. Дождь льёт стеной. Водителю приходится ехать медленнее обычного. Яника рядом. Она всё спит. Судя по всему, мы ненадолго задремали.

– Как долго мы спали? – спрашиваю я водителя.

– Не так уж и много. Около часа, – ответил он.

Надо же. Всего – то. По ощущениям я бы сказал, что мне едва удалось сомкнуть глаза.

– Как долго нам ещё ехать до Амблсайда? – спросил я вновь, усвоил прежнюю информацию.

В машине тепло, но по коже пробегает прохлада от вида утреннего тумана, сквозь который настойчиво ломится едва начавшее восход солнце. Когда мы спускаемся в низины – не видно совсем ничего, вокруг лишь густая пелена, которую, кажется, даже можно потрогать руками. Когда машины поднимается вверх – туман отступает. Теперь он где – то далеко плотно застилает поля и леса по обе стороны дороги.

– Не так давно мы оставили позади Престон, – ответил тот.

Прекрасно. Большая часть пути пройдена. Можно было бы спать дольше.

Я снова смотрю на Янику. Интересно, что ей сейчас снится? Надеюсь, что не такая же чушь, как и мне. Она дышит так ровно, спокойно, невинно и сладко, что мне совсем не хочется её будить. Пусть она поспит ещё немного. Кто знает, когда нам снова подвернётся такой шанс.

– Остановите, пожалуйста, у первого же магазина, – сказал я вполголоса водителю. В ответ он лишь одобрительно покачал головой.

Я взял Янику за руку. Как же бела её кожа. По – крайней мере, на ладонях её рук. А моя? Да и моя тоже, хоть мне и не пришлось вынести всю ту тяжесть, которая свалилась на её плечи. Впереди тяжелые времена. Я надеюсь, я очень надеюсь, что скоро всё наладится, хотя мы даже ещё ничего не предприняли для решения нашей проблемы, ничего существенного. Мы только начали свой путь.

Я всё глубже осознаю, что теперь она идеальна. Она сильнее, быстрее, умнее и красивее прежнего. Она изменена с каждой стороны. С ней случилось что – то невероятное. Мало кто может хотя бы просто предположить о существовании такого мира, в котором теперь живет Яника. Мир магии, волшебства, чудес природы, мир, который существует рядом с нами, и который мы никогда не увидим. Этот мир отвернулся от нас точно так же, как и мы отвернулись от него. Разумеется, что так было не всегда. В большинстве людей не осталось любви к природе. Теперь мы воспринимаем её как должное, и как должное для нас всё то, что мы с ней делаем. Не удивительно, что она отвернулась от нас, лишив при этом нас прежних привилегий.

Я смотрю на лицо Яники. Она смотрит на меня. Её сон прерван.

– Я разбудил тебя? – говорю я, переводя взгляд на её ладони.

– Нет, любимый, – на её лице засияла улыбка.

– Как ты спала?

– Очень хорошо, хоть и очень мало, – Яника медленно зевнула. – Где мы?

– Престон позади, – я попытался разглядеть местные пейзажи через окно, но кроме плотной дождевой стены я ничего не увидел. – Нам нужно выйти в магазин. Ты помнишь?

– Да, конечно.

– А вот и он, – неожиданно вмешался в наш диалог водитель.

Кроме нас и двух сонных продавцов, лениво перелистывающих страницы журналов, в магазине больше никого нет. Бросил на нас короткий взгляд, они вернулись к прежнему занятию. Видимо так они могут развлечься, коротая долгие ночные смены.

Корзина наполнена всем необходимым. Нужно поскорее оплатить покупки и ехать дальше. Мы помним, что нам ни к чему лишний раз попадать в поле зрения людей.

– Мне нужно в туалет, – Смотря на пол, произнесла Яника.

Я тут же вспомнил свой сон. От этого я застыл, как вкопанный. Не дождавшись от меня ответа, Яника отправилась в уборную. Я медленно покатил тележку вслед за ней. Остановившись у двери, я взглянул на часы. Как и во сне, я не решаюсь сразу же войти внутрь.

– Жду ещё пару минут, и вхожу, – бормочу я себе под нос.

Это время пролетает быстро. Уперев корзину в стену, я аккуратно открываю дверь. В туалете тихо.

– Яника, – в ответ тишина.

Я иду дальше. У меня возникает чувство, будто за моей спиной кто – то. Я боюсь обернуться, ожидая увидеть там Гвида. Я делаю ещё несколько коротких и неуверенных шагов вперёд. Вдруг я услышал скрип входной двери. Моё сердце вырывается из груди. Я не выдерживаю и оборачиваюсь.

Это Яника. Она стоит в дверях, глядя на меня смущённым взглядом.

– Ты куда пропал? Что ты тут делаешь? Это же женский туалет! – шагая ко мне, выпалила она на одном дыхании.

– Эээ, – начал я, как вдруг она схватила меня под руку и вывела наружу.

– Едем, Аксей. У нас нет времени.

Я ничего не понял. Может у меня начались серьёзные психические расстройства? Наверное, мне срочно нужно как следует выспаться.

Мы оплатили покупки и поспешили на улицу. По пути к манишке я закуриваю сигарету.

– Какая гадость, – крикнула Яника. – Это тебя погубит!

Она бесцеремонно забрала сигарету из моих губ и вышвырнула её в урну.

Я оторопел от такого развития событий. Она всегда была против моего курения, но до такого дело ещё не доходило.

– Спасибо, – больше в мою голову ничего не пришло, да и говорить тут особо – то и нечего.

– Здоровее будешь! – ответила она и поцеловала меня в губы. – И поцелуи слаще будут, – сразу же добавила Яника.

– И это верно.

– Едем? – подмигнул, предложила она.

– Конечно! Навстречу своей судьбе.

Машина завелась, и мы продолжили свой путь.

Старая дорога уводит нас в сторону от трассы. По её краям, точно колонны перистиля, возвышаются деревья. Каменистое покрытие дороги усыпано множеством трещин, сквозь которые начала густо прорастать трава. Видно, что здесь давно никого не было. И почему? Мне всегда нравилось это место, и моё отношение к нему нисколько не изменилось. Пройди бы ещё пара – тройка лет и от деяний вошедшей в это место природы я бы с трудом узнал прежнее место.

Перед нами старый, но массивный, хоть и не большой по площади, двухэтажный дом. Старинная кирпичная кладка подчеркивает и ещё больше выделяет на пространстве фасада и без того немалые окна, в которых в сей час темно. Мне становится грустно от одного только вида дома. Он показался мне брошенным и несчастным, хотя я всегда помнил его как место, наполненное теплом, уютом и добром. Как же я мог оставить его? Кажется, что я уже и позабыл, что на свете есть ещё одно место, где моя душа находит покой. И как это я ни разу не приехал сюда в те дни, когда рядом со мной не было Яники? Почему я не рассказал этим местам, как мне больно? Почему я не встретит здесь утреннее солнце, не провёл с ним целый день в прогулках через лес и поля до самого его остатка? Я не встречал здесь рассветов и не уходил в вечерний сумрак, прощаясь с солнцем. Неужели в действительности я так сильно боялся своего горя, что не рисковал оставаться с ним один на один в столь далеком от кого – т ещё месте? От этих мыслей мне стало грустно. Единственным и верным для меня утешением послужил тот факт, что, как бы там ни было, я вновь здесь, и что сейчас самое важное – я здесь не один. Яника рядом. Вот он я, милый дом, здравствуй. Я вернулся.