Алексей Фоменко - Бесконечный Октябрь

– Я же говорила, что ты найдёшь меня, – прошептала она, приблизившись к моему уху.

Она так прекрасна. Она так свежа и чиста. Я не в силах побороть соблазн. Наши губы переплелись в нежном поцелуе, который оправдал каждый мой решительный шаг.

На миг мне показалось, что я оторвался от земли. Открыв глаза, я увидел, что я действительно в воздухе. Подо мной река. Я вижу в ней отражение. Кажется, что это я, вот только выгляжу я не так, как прежде. Мне не верится в правдоподобность этой картины.

Я взглянул на свои ладони. Их кожа чиста и бела. На их фоне видны лишь сильно проступающие голубые и багровые вены.

Я снова смотрю в воду. Теперь там нет никакого отражения. На его месте поверхность воды покрыта листвой папоротника.

– Яника! – Снова кричу я.

Вокруг так тихо. Внутри меня царит покой. Я снова закрываю глаза. Мне кажется, что я падаю. Я чувствую воду. Как же она чиста. Наверное, я никогда раньше не чувствовал себя таким живым.

На сей раз, я проснулся раньше безмятежно спящей Яники. Всё её сознание в удивительном порой царстве сновидений.

Удивительно: что же всё – таки за силы смогли её так изменить? Сама природа приложила руки, бесспорно, но я не способен так легко осознать этот очевидный факт. Исключением был вчерашний вечер, вечер, в который я находился в другом мире, в том мире, который состоит из всего того, во что мне нужно поверит, даже когда я остаюсь в прежней реальности.

Мне не хочется будить её. Я ещё какое – то время любуюсь ею и только после решаюсь вставать На часах четыре вечера. Мы проспали приличное количество времени. Через час с небольшим наступит вечер. В этих сумерках случится самое необычное и волнительно событие моей жизни.

Этот вечер определенно отличается от всех других. Я пытаюсь запомнить его, мне хочется уловить каждый его миг. Как же он прекрасен и в то же время таинственен. Глядя на всё вокруг я не понимаю, кто из нас с кем прощается.

Какая же чёткая картина. Наверное, я ещё никогда раньше не воспринимал столь объемно всё то, что происходит вокруг меня: ветер снова творит чудеса. Он неустанно волнует всё на своем пути. Даже самая низкая, совсем молодая трава, которая растёт в самых дальних углах сейчас в его власти. А эти облака. Как же нежно и плавно он гонит их по бескрайнему небу. Вихри яркой листвы улетают с ним куда – то далеко, выделяясь своей яркостью на фоне сгущающегося местами тумана, а порой и на фоне серого неба, сквозь которое изредка проглядываются самые первые в сегодняшний вечер звёзды.

Я волнуюсь. Мне хочется закурить. Я полез в карман за сигаретами. Дверь тихонько заскрипела. На террасу вышла Яника.

– Ты хочешь покурить? – пренебрежительным тоном спросила она.

– Да.

– Тебе действительно хочется тратить последние минуты этой жизни на то, чтобы наполнять свои лёгкие этим отвратительным дымом?

Я не знал, что ей сказать. Она ушла в дом, так и не услышал моего ответа.

– Действительно. Какая же это гадость, – произнёс я сам себе.

Смятая пачка сигарет летит в мусорное ведро. Я возвращаюсь в дом.

Яника переодета. В её руках небольшой мешочек со всем необходимым для сегодняшних дел.

– Я знала, что ты поступишь именно так, – весело сказала она.

– Курить вредно, ведь так?

– Да, – она поцеловала меня в щёку. – Одень что-нибудь более тёплое. Возможно, тебе придётся немного вымокнуть.

– Ты имеешь представления, что сегодня произойдёт?

– Имею, но я не имею представления, как это будет происходить, – ответила она.

Мы на месте. Утёс, на краю которого, словно стол, лежит большой камень. Вообще странно, как он мог сюда попасть. В иной ситуации я бы как следует задумался над этим вопросом, но сейчас я быстро выбрасываю это из головы. За краем обрыва озеро, второй берег упирается в покатистый берег, местами поросший соснами. Его тёмная вода спокойна. Ветер совсем стих. Наверное, он занял своё место перед сценой и готовится к зрелищу.

Мы с Яникой подошли к камню.

– Тебе нужно будет стоять здесь, и по моей команде ты выпьешь содержимо пузырька, – она поставила его на камень. Рядом с ним она разложила небольшие ветки какого – то дерева, а сверху них она насыпала какие – то травы. – Как только они начнут хорошо гореть – задуй их и дыши их дымом.

– Это случится перед пузырьком?

– Да. Дым от горения всех этих трав подготовит твоё горло к приёму зелья, – сказала Яника.

– Хорошо, я всё понял.

– Любимый, всё будет хорошо, – скорее успокаивая себя, чем меня, сказала он подрагивающим голосом.

Неудивительно, что сейчас Яника нервничает больше моего. Перед ней огромная ответственность. В её руках моя жизнь. Мы оба надеемся на то, что я благополучно перешагну в её мир, в котором мы сможем полноценно быть вместе. И только так мы имеем хоть какие – то шансы на то, чтобы защитить себя от идущего по нашим стопам Гвида.

– Я люблю тебя!

– И я тебе люблю, Аксей, – очередной нежный поцелуй, после которого Яника начала отдалятся от меня, попутно утирая свои слезы рукавом кофты. Я сейчас больше грущу от слез Яники, нежели о том, чем эти слезы вызваны. Даже нависшая над моей жизнью опасность заботит меня намного меньше, чем её слезоточащие глаза.

Яника отошла на достаточное расстояние. Какой напряженный момент. Я стою спиной к обрыву. Стало так тихо, что я начал слышать звуки небольших волн, прибивающихся к скалам. Ветер понемногу начал давать о себе знать.

Яника, наконец – то зашевелилась. Закрыв мокрые глаза, она медленно подняла руки к верху и свела их ладони вместе. В этот же момент пламя охватило лежащие передо мной ветки. Спустя полминуты они разгорелись вовсю. Я задуваю их. Вместо огня вверх начал подниматься густой дым. Я дышу им. Он слегка вскружил мне голову. Я поднимаю взгляд на Янику. Дым режет мне глаза, но, несмотря на это я вижу, как она показывает мне, что пора выпить содержимое пузырька. Я мигом открываю его. Последний выдох. Пустой пузырёк летит в сторону. Я снова смотрю на Янику. Во всю рыдая, она стоит на коленях, хватая руками сырую землю, а по её щекам медленно текут слёзы. Она мне что – то кричит, но я совсем ничего не слышу.

А вам это знакомо? Не думаю, что вы когда – то испытывали на себе что – то подобное.

Безумие разрывает голову. Я такой авантюрист, что готов поставить свою подпись под чем угодно, пусть даже это будет признание в убийстве. Пора раскрывать карты.

Мне холодно. Я пытаюсь найти хоть что-нибудь, чем я смогу хоть как – то укрыть своё промерзшее тело. Мне здесь не нравится. Самое страшное в этом месте – пронизывающий холод.

И ветер здесь безумен. Я же слышу, что он и шумит не так, как прежде. Почему с ним это произошло?

А почему это произошло со мной? Почему? Как я здесь оказался?