Марика Становой - Смерть экзекутора

Самая дрянь — в памяти было слишком много… Памяти. Где чужое и где свое? И без конца вылезала всякое лишнее: то Гайдера с ненавистным регентом Крисом, то маленькие арнята, которые сейчас уже имели своих детей. Бедный неприкаянный Ристел — у него даже детей не будет… Стив проглотил и отправил работать еще одну порцию яда.

И тут его кольнуло чье-то напряженное внимание. Какой-то абориген прицеливался ему в голову с другого берега. Выбирал: лоб или горло? Это было смешно.

— Хей! — Стив встал в верткой лодчонке и закричал, раскинул руки. — Давай! А потом я тоже убью тебя!

Переступил, качнулся и удар в грудь выбросил его в холодную воду.

Елизавета! Его в детстве звали Елизавета!

Успел зацепится рукой за борт. Левое плечо разорвало, рука моталась на лоскутах плоти… Захихикал: отпустить лодку, пойти ко дну? Но именно сейчас стало интересно жить…

— Ты стрелка держишь?

Лирой, стоя на планере, завис прямо у лица. Выдернул из воды, занес во флаер, уложил на кресло. Жаль. Так было бы хорошо лежать на руках, положив голову на надёжное плечо, уткнувшись в теплую шею…

Лирой привязал бесчувственную руку плотно к телу в физиологичном положении — разорванную плоть к плоти, локоть согнут, кисть ладонью на живот. Кратер в груди затянулся свернувшейся кровью и пульсировал. Мелочь такая, даже в малую смерть уходить не обязательно, вот так бы уснуть…

— Слышишь? Мы примерно заметили, откуда стреляли, поймай его! — Лирой накрыл рану своими руками, помогая затянуть дыру, и упорно толкался звуком и мыслью, показывая картинки другого берега.

Стив сразу поймал сигнал стрелявшего. Тот был далеко, но Стив его запомнил. Не хотелось вести стрелка, летая в черном концентрате боли. Но он его запомнил и, укачиваемый подаренной болью, летел за стрелком тонкой паутинкой контакта.

Кровь перестала течь, большие сосуды затянулись. Рана начала заживать, можно было усиливать еле видимое и редкое сердцебиение, но еще нельзя было активно шевелиться.

— Стив, где стрелок? — Мэт коснулся здоровой руки, чтобы увидеть то, что видел Стив.

И они полетели за убегающим стрелком по тонкой нити контакта, которую держал Стив.

Сразу после коллапса было нежелательно двигаться — активно нарастающая новая ткань в заживляющих мембранах, образовавшихся из вытекшей крови и покрывающей рану, все еще тонка и слаба. Все могло снова лопнуть при движении. Он, лаская свою боль, дышал редко и мелко. Но ментально ему ничего не мешало. Боль, колючим клубком перекатывающаяся в теле, даже помогала чувствовать острее.

Стрелок уже удрал со своей огневой точки и удалялся на мотоцикле по склону горы. Флаер по широкой дуге приближался к берегу и Стив показал цель Мэту. Тень от флаера накрыла мотоциклиста. Стив овладел сознанием стрелка, заставил остановиться. Лирой посадил флаер ломая деревца перед неудавшимся убийцей. Стрелок стоял, упершись ногами и вцепившись в свой мотоцикл, казалось он выломает руль. Стив мстительно запустил ментальные щупальца и пробежался по телу стрелка, продолжая держать его неподвижным. Тот был как сжатая до предела пружина, еще немного, еще чуть-чуть и хрустнет спуск и пружина с острым воем распрямится, разбивая собой неподвижность окружившего мира. Стив просмотрел бушевавшую эмоциональную бурю в пойманном сознании. От него он возьмет немного крови, немного энергии. Восстановить свои силы из несостоявшегося убийцы показалось ему правильным. И плевать, что он в зоне восприятия обоих ажлисс, пускай посмотрят и получат немного радости — ему надо быстрее вылечится.

Мэт вышел и надел ошейник на окаменевшего террориста.

«Покажи мне его», — попросил Стив и приотпустил свое влияние. Пленник как-то нелепо и совершенно некоординованно подскочил, как будто пытаясь взлететь, всплеснул руками и упал. Мотоцикл, потеряв опору, с лязгом и грохотом свалился следом.

Мэт что-то сказал, явно давая вербальный приказ слушаться и не бегать. Теперь само сознание пленника будет его собственным тюремщиком. Ошейник сразу вразумит контролируемого человека при любом нарушении правил. Стрелок попытался встать, но, видимо, задумал какую-то новую акцию сопротивления, потому что снова свалился, вцепился в ошейник, стимулируя его причинять еще большую боль.

«Мэт, кончай с ним играть!» — начал злиться Стив.

Мэт беспрекословно поднял человека за грудки, встряхнул и поволок, снова что-то объясняя. Пленник боялся и мысли его метались как разбуженная взрывом стая птиц, но он был более зол и недоумевал, чем испуган. «Не стая птиц, а скорее косяк маленьких злых акул», — хихикнул про себя Стив, соотнося пропорцию страха и негодования.

Лирой развернул кресло и Стив увидел добычу глазами. Конечно, он был ниже и меньше громилы гвардейца. Но в целом стандартный самец рода человеческого в местной военной форме. Небритое, слегка ассиметричное лицо с глубоко посаженными глазами и словно отекшим носом. Какой-то в целом замурзанный. Пыльный? Голодный? Пленник продолжал воевать с ошейником и щерился от болевых разрядов. Темные глаза полыхали также остро, как и его ментальный сигнал, уколовший Стива перед выстрелом, но теперь там прорезалось любопытство. И он перестал дергаться. Заметил кровавую яму на теле Стива и приклеился туда взглядом. И даже не среагировал, пока Мэт проверял его карманы.

И чего так пялиться? Не особо чего и видно, просто кто-то — и мы все знаем кто! — зачерпнул большой ложкой кусок, а потом туда натекла кровь и застыла желеобразной массой.

Стрелок что-то тихо сказал. Мэт дал ему подзатыльник и весело перевел:

— Он назвал тебя плохо умершим трупом!

Стив поднял брови, а что, он прав! Они тут все ожившие трупы. И продолжал тихо бродить по сознанию стрелка. Нет, стрелок не особо боится и, если его сейчас отпустить, то он снова попытается убивать.

«Мэт, пусти его, я из него выпью! Пусть исправляет, что натворил».

Стив чувствовал легкое возбуждение, провоцируемое яростными попытками восстания пленника. Взял управление стрелком на себя. Осторожно и медленно подвел его к себе, поставил на колени и любовным жестом взял свою голову в чужие руки, слегка приподнял ее, в то же время склоняя пленника к себе ближе, смотря в его глаза, обживаясь в его теле. Глаза оказались темно-карие, насыщенного теплого оттенка. Внутри, невидимое за этими глазами, в крепком кулаке внедрившегося экзекутора, горело бешенство и уже спровоцированное Стивом вожделение. Стив обнял его фантомом, прошелся по напряженному телу. Играть, так играть! Добавил желания, усиливая его, по-хозяйски ощупывая плененное тело фантомами ощущений. Глаза стрелка затуманились, он сломался, потом расслабился, поддаваясь несокрушимому давлению и Стив наклонил его ближе, целуя и насилуя мыслью. Потом подвинул стрелка выше и, выпустив из-под языка жало, вонзился в основание шеи, в ямку между ключицами, отыскивая вену, аккуратно проникая в нее, пробуя, всасывая, воспринимая и резонируя, усиливая и доводя до восторженного всплеска. Выпивая кровь, силу и делясь наслаждением.