Марика Становой - Смерть экзекутора

— Уважаемый каэр, — Стив возвел взор к потолку. — Да ничего с твоим здоровьем не случится. Первый раз, что ли?

— Первый-не первый, — засуетился Яхпал. — А время мое ты тратишь! И два запасных инъектора лично для меня сверху!

— Еда у тебя есть? Одежда? — вздохнул Стив.

— Как раз обедаю. Кормят нас хорошо, благодарствую за заботу. Выпить принеси, уважаемый ажлисс. А то выпить у меня кончилось.

Стив сложил коммуникатор, сунул в кармашек на поясе и кинул смену одежды в большую сумку. Надо бы не забыть убрать её куда повыше: прошлый раз Яхпал по дороге в туалет обблевал всё вокруг, включая одежду дорогого гостя, которому пришлось у Яхпала же покупать за безумную цену в два одноимповых кольца портки и майку. А магазина с приличной одеждой в тех выселках нет. Заплатил бы и больше, так все одно растранжирит. Фыркнул, вспоминая, как маскировался фантомами до первого бутика, где как раз и приобрел модельную красотищу с заклепками. Но не возвращаться же на базу в дармоедных обносках из «материальной поддержки слабых членов общества»!

Торопливой рысцой проскочил в гараж свозь безлюдный казарменный коридор. Активизировал двухместный флаер и полетел в Лакстор.

Полигон со смотровыми башнями, гладиаторская арена, гаражи и синяя крыша старой казармы скользнули назад под плоским брюхом флаера. Парк, окружающий Императорскую базу, сменился на двадцатикилометровый пояс леса. Полоса сочной зелени среди каменистых пастбищ и плантаций невзрачного карликового оливовника.

Стив ткнул навигацию: автоматика безошибочно проведет флаер в хитросплетениях воздушных трасс над ангарами и вокзалами межпланетного портала. После аварии из-за очередного эксперимента Джи, когда вся область Северной базы усвистала невесть куда, а на ее место переместился кусок чужой планеты, ставший вотчиной регента Криса, всё, что ранее ездило через Северный портал, перекинули в Лакстор. Промышленная зона расширилась к югу, выгнав солидных жильцов из бывших дачных поселков в нижних секторах реки. Теперь там гнездились общественно-ненадежные особи, среди которых обитал и близкий дружок по счастью Япхал Кутербин.

Но сначала надо заглянуть в город. Пять уровней Большого Лакстора находились в десяти минутах полета выше по течению полноводной Ларосты, укрытые под низкими домиками, каналами и зелеными насаждениями зоны отдыха.

Стив оставил флаер на парковке недалеко от сафари, у предпоследней станции монорельса. Запер на свое биополе. Хотя вряд ли какой ажлисс окажется тут без транспорта, чтобы нахально улететь в его флаере, но мало ли что… Людям же флаер с сенсорным управлением ни к чему. Да, конечно, можно его переделать, но в обществе, пронизанном сверху донизу всеобъемлющей информационно-регистрирующей системой жизнеобеспечения и дознавателями, могущими вытащить из тебя самое сокровенное, никуда незаметно не исчезнешь. Стив вздохнул и сунул комм в первый же попавшийся терминал. Снял с личного счета сто империалов.

Пятьсот империалов — его месячное содержание — уменьшилось на сто десять. Десятка — счет за использование флаера. На сто импов — месячное содержание работника низшего звена — можно угуляться. Стив скользнул взглядом по звездочкам бонусов. У него постоянно висело сто семьдесят пять. Нормальному человеку хватило бы на косметическую операцию, оздоровление парочки органов или на межпортальную экскурсию со всей роднёй. Зачем система утруждается, держа для него бонусы? Чтобы его случайно кто любопытный не спутал с еретиком?

Скормил автомату одну желтую десятиимповую ленточку, разменяв ее на горсть мелочи. Бормоча ругательства, развесил полученную наличку — ленточки империалов и колечки соток — в моментально разбухший кошелёк. Носить кольца на пальцах, как делают верующие, он перестал давным давно.

Зашел в вагон и поехал под землю, удивляясь, что, как только появилось дело, то и муравейник большого города уже не раздражает, а наоборот, кажется маскирующим. И рука болеть перестала…

Световоды ярко горели на арочном потолке торговой площади, передавая естественный свет и создавая полную имитацию солнечного дня.

В середине просторного зала возвышалась коренастая липа. Цветущая крона с нежно зелеными мелкими листьями раскинулась до третьего этажа галерей. По тенистой лужайке и ажурным мостикам бегали и визжали дети, кормили пестрых рыбок. Ручейки, фонтанчики, птички. Вокруг спиралями поднимались галереи с магазинами и закусочными. Стив купил за наличные — оставлять следы все-таки лишнее — два комплекта постельного белья, упаковку пива, четыре готовых семейных обеда и спустился к фонтану. Поставил отяжелевшую сумку у ног и раскинул скан, выискивая торговца.

Небольшой торг и производство наркотиков вел полулегальное существование. Ажлисс, сами в прошлом люди, прекрасно понимали, что людям надо расслабляться. Власти только следили, чтобы расслабуха не пересекала некие допустимые пределы «разумного риска», и чтобы наркота была максимально чистой и «невредной»… Хотя люди знали миллион и один способ, как навредить своему телу.

А вот и продавец. Сидит на лавочке напротив кафе.

Стив оперся об ограждение и поднял лицо к искусственным «солнышкам». Они грели, как настоящие. Пробрался тонким волоконцем мысли в голову продавца, взял на себя восприятие и управление чужим телом. Упитанный мужик, подчиняясь невесть откуда возникшему желанию, мгновенно уснул. Но при этом встал, просунул руки в лямки, вешая расшитый котятами рюкзачок на пузо, и поднялся на галерею к Стиву.

Руками продавца Стив пересыпал полтора десятка инъекторов, похожих на огрызки детских карандашей, к себе в нагрудные карманы рубашки. Отдал взамен две желтые ленточки и вернул мужика спать на лавку.

Нагруженный, как таёжная арсава, вернулся на поверхность. Пока дожидался трамвая, переложил запасную одежду в хрустящий герметичный пакет — специально по дороге заглянул в пекарню.

Дал себе мысленного пинка, что не подумал и оказался на остановке вместе с группой школьников и многодетных мамаш, возвращающихся на обед домой. Дети ныли и кричали, матери обсуждали очередную смену питательного рациона, возврат к модели подгузников, бывших в ходу двадцать лет назад и тоже во весь голос орали на детей.

Пришел трамвай. Группка хихикакающих девиц, пестрых, как осколки витража, побежала к дверям, бросая на Стива пренебрежительные взгляды сквозь недавно пущенные в моду импланты-бабочки. Внутри вагона крылышки имплантов сложились тонкими усиками на лбах у девиц. Сразу после уроков подростки отстегнули форменные длинные брюки и юбки. Брезгливо отстраняя пальцем выставленные в проход обнаженные руки, ноги и бока, Стив пробрался в дальний угол, равнодушно выхватывая обрывки мыслей: «Фи, тусклый крот! Ни стрижки интересной, ни аксессуарчиков! Хотя хорошенький. Но закутан же! Как дикий охотник-чипу». Мрачно порадовался, что его дети выросли вдали от благ и предрассудков цивилизации. И да: лучше быть закутанным, чем все будут пялится на его не по возрасту голые конечности и думать, что он специально эпилировался под малолетку. Он не виноват, что императорские заскоки создали комплексы экзекутору.