Марика Становой - Смерть экзекутора

Долго собиралась, но решилась и зашла к Катеньке: навязалась сшить что-нибудь для её дочек. И для самой Кати. И для знакомой той знакомой, что живёт в голубом доме на соседней улице. А потом пришлось составлять очередь. А потом Лена с удивлением узнала, что Кин наставил ей бонусы за каждое сшитое платье.

— Кин, зачем? Я не собираюсь идти на косметические операции, меня вполне устраивает моя физиономия. Да и ездить пока всё равно некуда. Я шью для удовольствия, ты сам говорил: работа нужна не для заработка, а для счастья!

— Ты не всегда будешь молодая и здоровая, бонусы пригодятся не только для путешествий и наведения красоты. Но и исправления возможных генетических дефектов. — Кин на экране комма был строг и отдален. Кажется, обижается, что она давно у него не была. Или нет, просто устал? Могут ли уставать бессмертные? — Ты с Рисом по лесам гуляешь, мало ли, провалишься в какую яму и покалечишься слишком сильно для стандартного лечения. А тут у тебя как раз будут бонусы, доказывающие твою пользу обществу.

— А ты меня не будешь спасать просто так, по знакомству?

— Я не могу нарушать закон.

— Ой, ладно! У Риса капсула первой помощи с собой! Если что, он меня всегда законсервировать может.

— Это не шутки! Мне еще законсервированных в дозене не хватало лечить. Приходи через час. Я зарядил инкубатор. Будет готова биособачка для Натальи Ивановны, как ты просила.

В больнице было очередное пополнение. В бывшей Лениной комнатке жил резкий и громогласный медбрат Саша. Кин его хвалил и язвительно добавлял, что дорога на склад и обратно не занимает у него столько времени, сколько у его предшественницы.

Собачка Дезинька, чей внешний вид Кин подсмотрел в Лениной памяти, получилась как живая. Да она и была живая: теплая, с бьющимся сердечком, лижущаяся горячим язычком и лопающая что дают. Лена вместе с Кином дастала зверюшку из инкубатора — и в общую палату, где в уголке на своей кровати сидела Натальванна. Она сильно сдала, как-то уменьшилась, ссохлась. Нейроожерелье с неё давно сняли, но старушка словно сломалась. Целыми днями бормотала себе под нос и даже не ходила гулять.

Кин посадил собачку ей на колени и сказал:

— Примите новую Дезиньку. Она знает, что вы ее хозяйка.

Старушка дернула руками, словно хотела скинуть животное, но тут вмешалась Лена:

— Натальванна, милая! Мы со Стасиком решили взять вас к себе. Мне тоже одиноко, и мама уже не приедет… Как раз гостевая комната внизу есть, но когда они еще будут, эти гости! Может и не будут никогда. А вам не надо будет по лестницам лазать — у нас и ступенька в дом всего одна: на террасу. Я Риса попрошу, он заборчик сделает, чтобы Дезинька с участка не убегала.

— Собачка никуда не убежит, — сказал Кин. — Она очень послушная и понимает некоторые слова. Лена, выйди со мной ненадолго.

Лена отложила пластиковый мешок для мусора, куда собралась было складывать вещи Натальванны и вышла в коридор.

Кин отвел Лену ближе к выходу и сказал:

— Бабка противная, склочная, никого не любит. Зачем тебе это надо? Мы скоро достроим пансион около школы. С фермой, огородами и оранжереей. Дети продолжат шефство над одинокими бабушками и дедушками, будут заниматься с ними чаще.

— Не знаю зачем, но у меня ей будет лучше. Жить с человеком — это не шефство в пансионе. А потом, мама у меня тоже была не в себе, я умею обращаться с такими потерянными стариками.

— Подумай серьезно.

— Да подумала я давно, — Лена решительно вернулась. Как только она вошла в палату, Натальванна скинула собачонку с колен. Если бы это была обычная собака, то могла бы подскользнуться или расшибиться. Но биоживотное изогнулось как кошка и мягко встало на все четыре лапки. И, радостно виляя хвостом, снова подбежало к хозяйке.

— Пойдемте, всё ваше я взяла, — Лена улыбнулась, наклонилась к бабке и взяла ее под руку.

— Подстилка для оккупантов! — прошипела Натальванна Лене прямо в ухо, но встала, поджав губы и всем своим видом показывая, что подчиняется грубому давлению.

Лене было смешно. Какие оккупанты? Это ученые, помощники и учителя! Но спорить с бабкой не нужно, достаточно соглашаться и гнуть своё. Помощник Саша подбросил их домой и уехал, делая за спиной Натальванны страшные глаза и кланяясь по-восточному, чем снова рассмешил Лену.

Потом Саша с Кином перенесли добро Натальванны из её квартирного контейнера на первый этаж и в «гостевую» комнату. Бабка оказалась среди своих вещей и немного оттаяла. Даже помогла сделать перестановку и навела новый порядок на кухне.

Стасик при виде новой соседки взвыл, удрал и не участвовал. Поздно ночью хлопнул дверью и разбудил всех, когда вернулся. Но Лена быстро затащила его наверх.

А Натальванна всю ночь грохотала на кухне, выставляя Ленину посуду на террасу.

Утром Лена чуть не упала, налетев на мамину сковородку прямо перед лестницей. Да, сковородки и кастрюли стали не нужными: для духовки и мультиварки комплектом к дому все получили легкие и небьющиеся контейнеры. Но выбросить мамино! К тому же, возможно, летом можно будет развести костер на заднем дворике. Поставить эту здоровенную чугунятину на камни и жарить мясо.

Стасик проснулся и снова быстро убежал.

А посудные путешествия превратились в регулярное развлечение. Бабка с нечеловеческим упорством выстраивала эскадроны Лениных чашек и тарелок на самом ходу, а мамину сковородку приспособила для кормления Дезиньки. Хотя бы так, вздыхала Лена. Лена не хотела пользоваться бабкиными ложками и чашками, и в очередной раз делила шкафчики: чьё где будет стоять. Но у бабки оказался воистину закалённый характер. Днём она пыталась испортить жизнь Лене, а вечерами цеплялась и к Лене, и к Стасику. Стасик, не заходя домой, начал зависать у друзей и вызывал Лену из дому по комму. До поздней ночи большой компанией они ходили по друзьям из дома в дом или пробовали меню во вновь открывающихся ресторанчиках и маленьких домашних закусочных. Катались на больших катерах по реке — хотелось успеть нагуляться до прихода зимы и холодов.

Но и днём Лене было куда скрыться и с кем отдохнуть. Иногда, раз или два в декаду, чтобы не быть очень назойливой, она звонила Рису, и арн, словно добрый сказочный мишка, прилетал и увозил её далеко-далеко, за высокие Полнолунные горы — там кончалась область ответственности Кина.

На противоположном склоне, где густели Загорские леса, Вроаррист строил поселок. Нашел и сманил в эти дебри команду альпинистов-природолюбов-охотников. Во время переселения они отмечали десятую годовщину своей дружбы, да оказались на Звезде. Тут они освоились, вызвали семьи и ушли жить к йети. Суровые мужики играли как малые дети: прокладывали маршруты, строили избушки для себя и будущих туристов. Тут будет курорт и центр отдыха, где люди будут лазать по горам и охотится. Рис не мог на них нахвалиться и обещал, что со временем наладит здесь плетение уникальной одежды, для чего привезет специальных генно-модифицированных пауков. Звал её переехать жить к нему. Лена со смехом отказывалась. Нет, Рис, конечно, милый, но Стасик не пошел бы жить в деревню. Да и она чувствовала себя чужой на этой незнакомой природе и было страшно: а что если случится что-нибудь? Например, аппендицит? А они в диких местах? Можно же не успеть в город.