Бен Бова - Требуется кризис

— Но нефть и газ Техаса…

Мэт парировал и этот выпад.

— Цены на нефть стабильны. Компании в основном продают ее производителям пластмасс. Для получения тепла используют природный газ. Его запасы велики, он экологически чист и дешев.

За нашим столом царило уныние. Оно усиливалось. по мере того, как шеф Джек переходил от одного эксперта к другому.

В эпоху расцвета мировой экономики практически исчез терроризм.

Политические скандалы стали ужасающе редки: когда компьютеры заменили почти всех бюрократов, в правительстве стало меньше мошенничества и гораздо меньше утечек информации.

Космическая программа была настолько успешной, что правительства многих стран — включая нашего дядюшку Сэма — объявили своим гражданам о выплате дивидендов и об отмене (снижении) налогов на год (и в этом году (и на этот год) снизило (отменило) налоги).

Уровень рождаемости постепенно снижался. Инфляция была минимальной. Безработица осталась в прошлом — производство все больше роботизировалось, поэтому людей поощряли вкладывать средства в производство роботов, рано выходить на пенсию и наслаждаться плодами деятельности машин.

На кризис в этой области больше всего походила драка в Ленинграде между двумя русскими пенсионерами — одному из них было тридцать, второму — тридцать два — которые захотели купить одного и того же робота. Но для наших целей это был слишком маленький улов.

Войны прекратились двенадцать лет назад, когда Международные силы по поддержанию мира предотвратили нападение Фиджи на Тонга.

Если в отдельных районах мира еще попадались ядовитые отходы, их жадно пожирали насекомые с измененной генетикой, которые, завершив эту неприятную работу, с чувством глубокого удовлетворения умирали и разлагались на безопасную воду, углекислый газ и азот. Кое-где жители открывали прачечные и химчистки на местах бывших ядовитых свалок. Я следил за всем, что происходило за столом, с нарастающим страхом и чувствовал, как переменчивый рок уже занес надо мной свою карающую десницу. Здесь я еще был бесправным новичком, хотя и сидел рядом с мисс Мэри Ричардс (ее специальностью были сексуальные и семейные отношения) и пожилой коренастой мисс Элексис Каррингтон-Колби (питание и диеты, именно она оповестила всех о сногсшибательном кризисе с грудным молоком).

Я надеялся, что мисс Ричардс или мисс Каррингтон-Колби предложат то, за что все мы сможем ухватиться, ведь у меня ничего не было. Ничего, кроме бумажки, которая могла мне чертовски повредить.

Что будет, если шеф узнает о ней? Может быть, он решит, что я шпик, продавшийся правительству доносчик?

В отчаяньи я слушал, как с серьезным выражением лица Элексис лепетала оправдания вместо того, чтобы предлагать идеи. Настала очередь Мэри Ричардс, и в сердце моем затеплилась надежда. Мэри мне нравилась, я был очарован ей до такой степени, что уже был готов задавать разные романтические вопросы. Я никогда не назначал свидания специалистам по сексу (я вообще немногим назначал свидания). Но к ней я относился по-особому, и мне хотелось, чтобы ей все удалось.

Увы, в сексуальных и семейных отношениях кризисов не было.

— Мистер Джеймс, — произнес шеф, его голос звучал, как погребальный колокол.

У меня еще не было своего псевдонима, я был назначен в центр недавно. Мой предшественник, Маркус Уилби, загнулся прямо на этом столе, обнаружив, что не может найти никаких кризисов в медицине. Образно говоря, разрыв сердца. Это был четвертый инфаркт, на этот раз неотложка опоздала самую малость чтобы опять вытащить его с того света.

Имя Томас К. Джеймс едва ли может быть символом власти. Но мои родители даровали мне именно его, и я не собирался его запятнать. Я не хотел, чтобы хоть кто-нибудь в этой комнате подумал, что меня можно подкупить.

— Мистер Джеймс, — почти рыдая спросил Стопроцентный Американец, — есть ли в области медицины хоть что-нибудь — хоть что-нибудь! — что могло бы нам пригодиться?

Было ясно — шеф Армстронг не думал о том, что я могу оказаться предателем. Но он и не ждал, что я решу стоящую перед нами проблему. Здесь я не разочаровал его,

— Я сожалею, ничего, чем стоило бы заинтересоваться, сэр. Удивительно, несмотря на жуткую резь в желудке, мой голос звучал твердо и спокойно.

— Новых болезней нет, — продолжал я, — а старые быстро отступают. Врачи исправляют малейшие дефекты генов и дети рождаются здоровыми, — я с пренебрежением взглянул на мистера Косби, чернокожего специалиста по окружающей среде и добавил, — Количество болезней, связанных с загрязнением окружающей среды практически равно нулю, и многие медицинские центры планеты уже не ведут их статистику.

Старина Джек был шефом именно потому, что никогда не сдавался без боя.

— Наркомания! — оповестил он нас о мысли, которая неожиданно пришла ему в голову, — Должен появиться новый наркотик!

Все присутствующие с облегчением зашевелились в креслах. Но это длилось всего лишь мгновение, И эта идея лопнула, как мыльный пузырь.

— Современная химиотерапия очищает организм наркомана примерно за двадцать минут. Кое-кто из вас испробовал это на себе. — Я старался не смотреть на Мэта Диллона и Элексис Каррингтон-Колби, которые вели неравные бои с алкоголем и шоколадом, — Я должен сообщить, к нашему несчастью кибернетическое кодирование нервной системы разрешено законодательством большинства стран; обнаружив свои вредные привычки, человек может избавиться от них быстро и безболезненно,

Уныние, царившее за нашим столом превратилось в подлинную депрессию с примесью страха.

Джек Армстронг взглянул на миниатюрный циферблат часов, вспомнил все свои упорные попытки и снова обратился к нам:

— Леди и джентльмены, с каждой секундой ситуация становится все более безысходной. Я предлагаю сделать перерыв на пять минут, а потом собраться здесь с новыми идеями.

Последних два слова он просто прокричал, и это потрясло всех нас.

Я отправился в свой кабинет, крохотную комнатушку, обладавшую одним достоинством — дверями, которые можно было закрыть, Я сделал это с максимальной тщательностью, потом достал из кармана бумажку, которая лишила меня спокойствия. Там было все то же:

«Заработаешь большие деньги если сообщишь обо всем этом компетентным органам».

Я опять скомкал ее и дрожащей рукой бросил в утилизатор. Беззвучно вспыхнув, она разлетелась на атомы.

— Ты сделаешь это?

Я стремительно повернулся и увидел Мэри Ричардс, которая стояла прислонившись к двери. Она бесшумно вошла и закрыла ее, по крайней мере, поглощенный чтением записки, я не слышал ни звука.

— Что сделать? — боже, мой голос срывался и дрожал. Из всех сотрудников Центра, за исключением нашего уважаемого шефа, Мэри Ричардс (она же Стефани Куэйд) больше всего походила на тот персонаж, которым она пользовалась в качестве псевдонима. Она была той женщиной, для которой, были придуманы слова «привлекательная», «миловидная», «очаровательная», но кроме этого она обладала безжалостной энергией и расчетливым умом. Она должна была иметь эти качества. В идеале ни один человек без них просто не смог бы оказаться сотрудником Центра. И если это звучит как самореклама, пусть будет так. Если бы Мэри Ричардс существовала в действительности, она не смогла бы даже приблизиться к дверям нашего Центра.