Галина Манукян - Дикторат

– Успокойся. Если что-то сделал не так, я не хотел…

– Я успокоюсь только тогда, когда рядом не будет твоей сволочной глосской рожи! – выкрикнула надрывно Лиссандра. – Когда у тебя руки и прочее отсохнет, чтобы не прикасался ко мне больше! Никогда!

– Ты что?! – Эдэр не верил своим ушам. – Ты ведь тоже хотела…

– Я?! А кто меня спрашивал? Кто?! Уходи, – зло и сухо процедила чумашка. – По-твоему, власть за тем, у кого сила? Так я покажу тебе силу! Подожгу этот чертов бизнес-класс и тебя вместе с ним!

Начальник стражи никому не позволил бы так говорить с собой, но перед ней, перед этой мелкой, глупой, самой красивой на свете чумашкой он почувствовал себя безоружным. Ненависть в глазах Лиссандры жгла по-настоящему.

– Надо было позволить тому уроду сожрать тебя… – добавила она, выкаливая каждым словом рану в сердце. – Одним бы глосским гадом стало меньше. Уходи, ненавижу!

Стало трудно дышать, будто ее маленькая ножка наступила ему на грудь и вдавила ребра в позвоночник. Может, от того, что он был обнажен и распахнут? Отец говорил, что командо не должен раскрываться. Никогда и ни перед кем. Свои мысли и чувства надо прятать под самыми крепкими доспехами.

Эдэр поспешно натянул штаны и ботинки. Теперь боль от движений уже удовольствия не доставляла. Но он привык терпеть боль, и эту стерпит, а вот слушать слова девушки уже не было сил. Эдэр развернулся, и сбивая все на своем пути, выскочил из салона, вновь оказавшись на железной лестнице. Тяжело дыша, он сбежал вниз. Проклятая Лиссандра! И не верь после этого жрецам! Вынула из него душу и растоптала потроха.

Уже у выхода на бетонную полосу Эдэр споткнулся о торчащий из пола крюк и остановился. В висках стучало, но вернулась способность мыслить. И первая мысль ошарашила Эдэра своей очевидностью: лев-мутант мог быть здесь не один. Что если тут целый прайд развелся? Как оставить чумашку? Да, она хорошо управляется с разрядами, но она же мелкая, такая мелкая…

– Вот и пусть сожрет! – в сердцах процедил Эдэр, обращаясь неизвестно к кому.

И вернулся обратно. Надо было найти подручное оружие, прежде чем осматривать закоулки странного дома под названием А380 в поисках гнезда или лежбища уродца.

Кинжал остался у Лиссандры, меч лежал на дне реки вместе с трупом чудища, поэтому Эдэр, морщась, выломал по куску арматурины в каждую руку. Из угла под самым хвостом донесся писк и шевеление. Оттуда же тянулась вонь. Эдэр влез в узкий проход, выставив перед собой своеобразное оружие. В углублении он обнаружил двоих мерзких на вид, шипастых котят. Полуслепые и склизкие, они возились в куче обглоданных костей и линялой шерсти.

Плохо. Очень плохо! Если они с Лиссандрой разделались с самцом, самка могла бродить где-то рядом. Или наоборот. Кто их разберет, этих зверей-уродов.

Парой ударов Эдэр расправился со зверенышами и прислушался. Было тихо. Он подошел к лестнице и посмотрел наверх, не решаясь подняться. По хорошему надо бы забрать Лиссандру. Но с другой стороны, и Тима нужно было уводить из убежища. Наблюдатели о нем явно знали. Выжидали чего-то, не понятно чего. На каком волоске висела жизнь друга, не известно. Снова вряд ли удастся обхитрить закон. Нагрянуть в гости к Тиму могли во время рейда, и его, Эдэра, просто не будет рядом. Попади Тим в руки к его же страже, и зубы шипастого льва покажутся меньшим из зол…

Эдэр перевел дух и начал подниматься по ступеням. Дернул ручку двери в бизнес-класс. Не поддалась. Ясно, чумашка успела забаррикадироваться. Может, уже остыла?

Эдэр не стал ломать дверь, постучал костяшками о пластик и крикнул:

– Эй!

– Убирайся! – яростно раздалось в ответ.

Твою ж мать! Не остыла…

– Не буду я тебя трогать! – психанул Эдэр. – Все, забудь! Чтобы знала: тут может быть целый прайд этих львов-мутантов. Я убил детенышей. Но могут заявиться взрослые зверюги. Так что сиди пока там и не высовывайся.

– Сама разберусь! Уходи отсюда!

Эдэр сжал кулаки, но, переборов нарастающий гнев, продолжил:

– Сказал уже, что ни заходить, ни трогать тебя не буду. Можешь не разоряться так… Короче, я приведу Тима. Потом решим, что делать с жильем. Не вылазь, пока не вернемся. В моей сумке есть немного еды и фляга с водой. Надеюсь, ради самосохранения у тебя мозгов хватит не делать глупостей. Всё!

Чумашка ничего не ответила. И ладно. Эдэр развернулся и пошел прочь. Он – будущий командо! И не дело ему распускать нюни из-за какой-то девчонки. Он и не станет. Тем более, когда надо позаботиться о друге.

– Где Лисса? Что с тобой? – встретил его взволнованный Тим.

Эдэр не ответил. Ввалился в привычный полумрак подземного дома, подошел к бутылкам с водой и жадно отпил половину полторалитровки.

– Где Лисса? – повторил Тим.

– Оставил в новом убежище, – выдавил нехотя Эдэр. – Ночью перебираемся туда. Собирай самое необходимое.

Мокрый от пота, исполосованный когтями чудища, с перевязанной рукой и в одних штанах гигант представлял собой то еще зрелище. Он устало опустился на топчан и, запрокинув голову на смятую подушку, уставился в потолок.

– Эд, на тебя напали? – подхватился Тим. – Какая сволочь посмела?

– Лев с рогами.

– Ё-моё! Ты был один или с Лиссой?

Эдэр взорвался:

– Лисса! Лисса! Сколько можно?! Беги и целуйся с ней, раз она тебе так дорога! Давай: в гору, на плато и к ущелью!

Он долбанул кулаком со всей силы по стойке стеллажа, и та хрустнула от удара. Вещи, инструменты посыпались с полок будто при землетрясении. В растрепанные волосы гиганта впились болты и шайбы, другие отлетали с шумом, больно щелкая по спине и затылку. Тим мгновенно выпустил щупальце, поймал прямо над головой Эдэра дыропол и чуть не упал от его тяжести. Гигант отскочил, ему стало стыдно.

– Прости, – хрипло сказал он. – Прости, я сам не свой. Прошу тебя, не поминай ее при мне.

Тим вздохнул:

– Знал я, что отправлять вас вместе – плохая затея. Все моя трусость.

– Для нее есть основания.

– Так что у вас случи… – начал было Тим, но увидев раненый взгляд друга, осекся. – Проехали. Случилось и случилось. Давай я лучше тебе ссадины обработаю.

Эдэр молча кивнул. Потом помог Тиму собрать раскиданные на полкомнаты вещи со стеллажа, думая о том, что жрецы, наверное, правы: женщины – взбалмошные существа, от выбреков которых рушатся миры. Эдэр чувствовал себя так, будто его личный конец света только что наступил. Хотелось не помогать другу, а раздербанить тут все в мелкую крошку.

Тим делал вид, что не видит ни сжатых до побелевших костяшек кулаков, ни вспученных вен на руках, ни ходящих ходуном желваков на скулах Эда. Тим понимал, что с другом случилась беда. Да, беда. Проникнуться чувствами к женщине – это настоящая беда, кара духов за неповиновение. Их мучительная, извращенная месть.