Олег Дивов - Война миров

– Зачем он нужен, патологический неумеха?

– Он может быть гениальным вербовщиком. Как, например, психолог, с которым вы сегодня пообщались. Верите ли – не способен порезать стейк на более-менее равные куски. Руки-крюки, как говорили о таких мои родители. Но когда заходит речь об убеждении людей – ему нет равных.

– Я так и думала, что он не просто психолог.

– Веста, ну вы же не думаете, что мы привлекаем агентов при помощи шантажа или угроз? – Хосе засмеялся. – Это совершенно ни к чему, когда можно просто уговорить человека.

– Хорошо. И чего вы от меня хотите?

– Небольшой помощи. В рамках вашей основной профессии. То есть завтра вам предстоит в одной точке взять пассажира и доставить его в другую точку. Пятьсот песо.

– Моя недельная выручка. Уже неплохо. В чем подвох?

– Видите ли, в числе моих партнеров не только Долорес. Иногда меня просят оказать помощь… другие люди. Я хочу, чтобы вы понимали, на что идете. Завтра вам предстоит обеспечить отход диверсанта. После операции.

Веста молча достала сигареты, закурила. Еще помолчала.

– Тысяча, – сказала она.

– Договорились, – кивнул Хосе и протянул ей карточку. – Карта со всеми инструкциями. Что-нибудь еще хотите узнать?

– Пароль, отзыв. Чтобы не было ошибки.

– Там все есть. От себя могу добавить, что ваш клиент – женщина. – Хосе сделал выразительную паузу. – И вы о ней уже слышали от Родригеса.

Вот тут у Весты пальцы дрогнули. И губы сжались. Но она промолчала.

– Степень риска не слишком высокая, но погоня не исключается…

Хосе протянул руку, невесомо коснулся плеча Весты. Веста, не меняясь в лице, смахнула пылинку с плеча. Положим, я заметила, что он посадил ей минимум трех жучков в разных местах, но – реакция хорошая. Хотя подучиться ей не помешает.

– Где?

– Район Пестрого холма.

– Не беспокойтесь. Там я начинала работать и хорошо знаю местность. Оторвусь даже от полиции.

– А от кого посерьезней?

Веста отрицательно покачала головой:

– Только не на машине.

– А что вы водите кроме машины?

Веста повернула голову и ехидно сообщила:

– Малотоннажный космический корабль. Думаю, это не лучший выбор, когда требуется всего лишь отход диверсанта. Много пыли, если вы понимаете, о чем я.

Хосе одобрительно рассмеялся:

– Мы сработаемся, я уверен.

Я отвезла Хосе в центр, он сказал, что хочет прогуляться пешком. Когда он ушел, Веста попросила:

– Подбросишь меня до дома? Надо бы выспаться перед завтрашним. Я отдам тебе на сегодня моих клиентов.

– Лучше Мануэле.

– Почему?

– Потому что мне тоже надо выспаться. По той же причине. Опытные диверсанты готовят минимум два пути отхода. На одном будешь ждать ты, на другом – я. Какой она выберет, зависит от ее обстоятельств.

– О, меня не предупредили.

– Веста, тебе дали инструкции. Изучи их, а потом задавай вопросы. И на будущее: если клиент не появился в течение минуты – уезжаешь и докладываешь об этом.

– А если он ногу подвернул и поэтому не успевает?

– Если он покалечился на объекте – он смертник. И все они это знают. На такой случай у каждого есть «запас». Поэтому до допросов они не доживают. А вот если ты сунешься на помощь – завалишь всю сеть, просто потому, что не готова к допросам.

– Теперь я понимаю, чего так боялся Родригес. И почему он так легко предал.

– Он очень много врал, Веста. Понимаешь, эти его басни, мол, был специалистом там, сям… Если человек на хорошем счету, если он действительно имел секретный допуск, его никто не отпустил бы из корпорации. Его интересы в суде представляли бы юристы корпорации. Поэтому я думаю, что он попался на криминале и его заставили компенсировать ущерб. Чтобы выплатить долг, он завербовался в армию.

– Это больше похоже на правду. Ладно, тогда звоню Мануэле.

Я отвезла ее и помчалась домой. Припарковалась, вынесла сумку, оставленную Хосе. Дома раскрыла – и прямо возрадовалась. Реквизит высшего качества. Надо будет придумать, как и на чем сэкономить, пригодится же на будущее.

Спать я легла необычно рано и, уже устроившись под одеялом, вспомнила, что за весь день толком ни разу не поела.

Да и черт с ним, не вставать же теперь.

Ровно в десять утра один за другим прогремели четыре мощных взрыва. В небо взметнулись тучи птиц, по почве прокатилась волна, с дерева над моей головой посыпался какой-то мусор. Мусор к взрывам отношения не имел, в чем я убедилась, поглядев вверх и заметив мордатого черно-белого кота. Кот, видимо, тоже только что меня заметил и теперь напряженно изучал, сверкая янтарными глазищами. Хороший котик, холеный и балованный. Напрасно хозяева отпускают его гулять одного. Впрочем, нельзя исключать, что зверь ушел в самоволку.

Я встала со скамейки в сквере, где кормила местных пташек, и неспешно, с достоинством направилась к месту встречи с Вестой. Пройдя сто метров вниз по главной улице предместья, я свернула налево, по узкой пешеходной тропинке пересекла квартал, миновала жидкую рощицу и вышла к стихийной парковке на трассе. Точно по графику я открыла заднюю дверцу машины и с чувством выполненного долга уселась в салон. Назвала пароль. Веста пробормотала отзыв. Кажется, она была шокирована. Она ждала диверсанта, ну и навоображала себе небось, что в салон нырнет ниндзя в черном трико. К благообразной пожилой даме в шляпке с вуалью и в сером костюме для утренних прогулок она явно не готовилась. А я наслаждалась. Это, знаете ли, мастерство. Если кто не знает, то сложней всего достоверно сыграть зрелый возраст. У хорошо поживших людей моторика определяется не особенностями сложения, а наличием возрастных болезней – искривлением позвоночника, загрубением суставов, жировыми отложениями, которые даже при самом здоровом образе жизни и строгой диете все равно появляются – и далеко не всегда там, где они желательны. Влияет и варикоз, от которого отекают ноги, влияет медлительный по сравнению с юностью кишечник, зрение – у дальнозорких походка обычно медленней и шаг короче, тогда как близорукие ступают уверенно и плотно. Одна нога у пожилых сильней другой, с годами развиваются легкие формы поперечного плоскостопия. Перераспределяется вес, сказываются все злоупотребления и привычки, создавая уникальный комплекс стереотипных мелких движений. И даже кровать, на которой спишь двадцать лет подряд, к которой твой позвоночник давно приспособился, играет свою партию в симфонии твоих движений.

Веста оправдала лучшие мои надежды. Она невозмутимо дождалась, пока я пристегнусь, а потом очень резво покатилась в сторону провинции. Через триста метров она ровным голосом попросила:

– Сеньора, пожалуйста, включите вторую степень на вашей страховке. За нами погоня.