Джеймс Дашнер (Дэшнер) - Бегущий в Лабиринте (Трилогия)

– Знаете, кто вспоминается? – с ноткой страха в голосе прошептал Минхо.

Томас сразу понял, о чем он.

– Бен. Алби. И я небось? Так кричат после укуса гривера?

– В яблочко.

– Нет, нет, нет, – простонал Фрайпан. – Только не говорите, что и здесь эти подлюги. Я не выдержу!

Где-то слева от Томаса и Эриса заговорил Ньют:

– Сильно сомневаюсь. Помните, какая у гриверов влажная, слизистая кожа? В такой пустыне они превратились бы в шарики пыли.

– Ну, – произнес Томас, – если ПОРОК сотворил гриверов, кто знает, каких уродов он еще наплодил. Противно вспоминать, но Крысун предупреждал: Испытания усложняются.

– Томас умеет взбодрить народ! – Фрайпан пытался шутить, однако голос его прозвучал злобно и скрипуче.

– Я просто факты констатирую.

– И без тебя, – пропыхтел повар, – знаю, как все хреново.

– Что дальше? – спросил Томас.

– Привал, – ответил Минхо. – Заморим червячка и попьем. Идти будем всю ночь. Перед рассветом, может, вздремнем часок-другой.

– А что крикунья стебанутая? – напомнил Фрайпан.

– Ей, по ходу, не до нас.

Последнее утверждение вожака почему-то напугало Томаса. Остальных, наверное, тоже – никто и слова не обронил, когда группа поскидывала на землю мешки и, присев, начала есть.

– Че она не заткнется? – пятый раз задал риторический вопрос Эрис, пока группа бежала сквозь непроглядную тьму. Девушка орала все ближе и ближе, высоким капризным голосом.

Ужин получился тихим и скромным; все разговоры сводились в конце концов к рассказу Крысуна о Переменных и о том, как важна любая реакция на них. О матрице и территории обреченных. Никаких ответов, лишь пустые догадки, предположения. Странно все это. Глэйдеры вроде знают, что их испытывает ПОРОК, и реагировать на препятствия должны как-то особенно, необычно. Тем не менее парни просто идут вперед, сражаются, выживают – и все ради обещанного лекарства. И ведь они не остановятся.

Когда Минхо снова поднял группу, суставы и мышцы ног Томаса поначалу воспротивились бегу и лишь через некоторое время пришли в норму. Луна висела в небе серебряным диском, давая света не больше, чем звезды. Да и зачем нужен свет, когда бежишь по голой земле? К тому же – если Томасу не почудилось – глэйдеры приближались к огням города. Свет мерцал, а значит, это и правда огни костров или факелов. Логично. Вряд ли в пустыне сохранилось электроснабжение.

Томас не заметил, как город стал вдруг намного ближе. Зданий словно прибавилось, они выросли, обрели порядок. Похоже, когда-то здесь была столица, разрушенная некой катастрофой. Неужели вспышками на солнце? Или тем, что воспоследовало?

Окраины глэйдеры достигли уже за полночь.

Нужда в накидках отпала, однако Эрис держался ближе к Томасу, и тот решил расспросить новичка.

– Расскажи подробнее, как был устроен ваш Лабиринт.

Эрис дышал ровно: похоже, марш-бросок дался ему без проблем, как и Томасу.

– Как был устроен наш Лабиринт? В каком смысле?

– Ты не рассказал нам деталей. Какое у тебя сложилось впечатление о Лабиринте? Сколько ты в нем пробыл? Как выбрался?

Эрис заговорил, и голос его перекрывал мягкое шарканье ног по сухой земле.

– Я успел поболтать с твоими приятелями, и мне кажется, что наши Лабиринты почти ничем не отличались. Просто у нас… жили девушки вместо парней. Кто-то из девчонок провел в Лабиринте два года, прочие прибывали позже, по одной, раз в месяц. Предпоследней прислали Рейчел, после нее – меня, коматозного. Я практически ничего не помню, только несколько сумасшедших деньков, которые застал, придя в себя.

Поразительно, насколько сценарии тестов совпадали. Невероятно. Эрис пришел в себя, сообщил о Конце, потом стены Лабиринта перестали закрываться на ночь, лифт больше не приезжал, девчонки раскрыли код Лабиринта… и так далее, вплоть до побега, который не слишком-то отличался от ужасающего опыта глэйдеров. Разве что девчонок погибло меньше. Ну если они столь же круты, как и Тереза, то ничего удивительного.

В конце концов Эрис и его группа достигли последней камеры, и девушка по имени Бет – несколькими днями ранее, как и Галли, пропавшая – убила Рейчел. Незадолго до того, как «спасители» укрыли беглецов в спортивном зале. После неизвестные благодетели поселили Эриса в комнате, где его и нашли глэйдеры и где накануне спала Тереза. Если, конечно, так все и происходило… Сейчас не разберешься, как устроен механизм Испытаний. Взять те же Обрыв и плоспер. Не говоря уже о заложенных кирпичами стенах и внезапно возникшей табличке с именем Эриса у двери спаленки.

Так и свихнуться недолго.

От раздумий о Группе «В», о том, как Эриса прислали на замену Терезе, мозги выворачивались наизнанку. Единственное, что различалось в параллелях двух историй, – это смерть Чака. Может, подставы должны спровоцировать определенные конфликты в группах для изучения ПОРОКом?

– Ненормальная история, да? – спросил Эрис, дав Томасу немного переварить сказанное ранее.

– Ненормальная? Может быть… То, что две группы прошли параллельные эксперименты, тесты… мне просто выносит мозг. В происходящем есть смысл. Только странный какой-то смысл.

Стоило закрыть рот, как неизвестная девушка закричала громче обычного, и Томас вздрогнул.

– Кажется, я понял, – произнес Эрис очень тихо, так что Томас не сразу разобрал слова.

– А?

– Я понял, для чего нужны две группы.

Томас взглянул на новичка – в темноте едва угадывалось странно спокойное выражение на его лице – и спросил:

– Понял? Ну говори.

Эрис все так же выглядел бодрячком.

– Вообще-то у меня две идеи. Первая: этот самый ПОРОК – или еще кто – из двух групп хочет выбрать лучших, а потом как-нибудь их использовать – например разводить начать.

– Чего?! – Томас поразился настолько, что даже позабыл про крики. Разве есть на свете такие извращенцы? – Разводить нас? Иди ты…

– Сам иди. Ты прошел через Лабиринт и туннель под пустыней и теперь говоришь, что мысль о размножении выживших притянута за уши?

– Лады. – Томас был вынужден признать: идея Эриса не лишена смысла. – Что за вторая догадка?

Давала знать о себе усталость. В горле пересохло, будто в него засыпали стакан песка.

– Идем от обратного, – ответил Эрис. – Они хотят не сохранить выживших из обеих групп, а посмотреть, какая группа окажется более живучей. Так что либо выживших смешают, либо заставят соревноваться. Больше я ни до чего не допетрил.

На какое-то время слова Эриса заставили Томаса призадуматься.

– Тогда как насчет Крысуна? ПОРОК считывает наши реакции, создавая матрицу. Может, эксперимент не подразумевает нашего спасения? Вдруг ему нужны наши мозги, рефлексы, гены и так далее? В конце мы все погибнем, а ученым останется читать длиннющие отчеты.