Алексей Вилков - Мегаполис Ленд

Стас взял ее ладонь, холодную, но родную. Не отпуская и согревая ее, Стас повел Вику к выходу, помогая спуститься по крутой лестнице, как положено настоящему джентльмену.

А Зуриков желал раствориться в пучине танца и приготовился к намеченному действу, но неведомая сила мешала ощутить первый и решающий импульс. Николай почувствовал себя плохо. Протяжно заурчало в животе, сердце забилось сильнее. Боль кинжалом пронзила затылок, череп раскалывался, как от удара. Требовалось что-то предпринять, чтобы ослабить болевую хватку. Зуриков знал, что сделать – белый порошок дремал за пазухой, ожидая своего часа. Коля спустился к уборным. Заметно пошатываясь и держась за поручни, он добрался до дальней кабинки. Ему повезло оказаться одному – значит, есть еще справедливость на свете. Он наклонился над раковиной и включил кран. На дрожащие ладони устремился бодрящий поток, но боль в затылке не утихала. Солнечное сплетение жгло леденящим огнем.

Повернув кран до упора, и защелкнув задвижку, он уставился в молчащую дыру унитаза. Его настоящая жизнь показалась ему канализационным отверстием, куда каждый периодически гадит и блюет зловонными рвотными массами. От воображаемой картины появилась реальная тошнота, к горлу подкатил комок. Николай тяжело сглотнул и остатками воли подавил рвотный рефлекс. Он опустил крышку унитаза, уселся и достал завернутый в бумагу порошок. Раскрыл тонкий тетрадный лист, положил на сомкнутые колени и наспех соорудил узкую дорожку. Излишки старательно запечатал обратно в бумажный сундучок и нагнулся, прижав ноздри к магическому песку. Глубокий вдох и второй для верности. Кайф устремился к изголодавшимся слизистым, чтобы страстно всосаться в раздутые сосуды. Незамедлительный эффект ударил в сознание. Боль отпустила, жжение погасло. Пришедшая эйфория барабаном торкнула по мозгам. Коля закрыл глаза и насладился преходящим мгновением. Счастливчик покинул островок ада, переместившись на райский материк. Приход был недолгим, но Коля привел себя в тонус и с улыбкой карточного джокера выскочил из сортира.

Посылая ослепительные улыбки охране, он очутился на улице и потянулся, протяжно заскулив, как сбежавший от матери пугливый волчонок. Снаружи у клуба поджидали таксисты. Гуляющих прохожих не попадалось, а клубные индивиды не собирались расходиться. Зуриков почувствовал маленькую нужду. Повинуясь физиологической потребности, он направился к мусорным бакам за углом, где его не застукает обслуга и случайные зеваки. Николай опасливо осмотрелся, пристроился у бака и расстегнул ширинку. Приятное расслабление прокатилось по изможденному телу.

Вдруг кто-то похлопал его по плечу. Зуриков инстинктивно обернулся и в ужасе отскочил в сторону, задев помойный бак и опрокинув его на грязный асфальт. Грохот отразился в сумраке ускользающей ночи. Перед ним мерцали две тени.

– Описался, Коля. Как не стыдно в твоем возрасте, – прошипел вездесущий инквизитор.

– Как вы нашли меня?! – вытаращил глаза Зуриков, застегивая джинсы.

– Ничто человеческое нам не чуждо. Заглянули расслабиться, снять напряжение и случайно обнаружили тебя, – объяснил Мурский.

– Я реально соскучился, – пробасил верзила. – Нехорошо отдыхать в одиночестве, мы как по заказу тебе для компании. Вот повезло, да?

– Я предвидел ваше появление, фрагменты одурманенной интуиции подсказали.

– Тем лучше, – заметил Мурский.

– Гнилое местечко, – оценил Флиппер. – Вонь, помои, но зато никто не услышит.

– Он не будет хулиганить, – пообещал старший инквизитор. – Славный мальчуган, глупостей не натворит. Правда, малыш?

– Я хочу жить! – отчаянно заявил Зуриков.

– В наших краях невозможное возможно, как у вас в известной песне поется. Мотивчик узнаешь? – Мурский оскалил белые зубы. – Тогда напой.

– Издеваетесь? Я не солист отечественной эстрады, чтобы вам концерты устраивать.

– А раньше устраивал, сволочь! – взбесился Флиппер. Он вцепился Зурикову в шею и стал неистово душить бедолагу.

Тот громко захрипел, ноги его подкосились, и обмякшее тело рухнуло на отбросы. Коля ворочался на асфальте, держась за шею. Наконец агония отступила, и смрадный гнилой воздух наполнил легкие. Постепенно он пришел в себя и сел на колени. Тяжело дыша, Зуриков потрогал окровавленный подбородок. Флиппер приготовился ко второму раунду.

– Не спеши, – остановил его порыв Мурский. – Ты словно тореадор, который накинулся на неопытного бычка. Коррида имеет свои правила.

– Что такое коррида, мэтр?

– Как тебе объяснить… Диковатое развлечение испанцев, атавизм Средневековья. Цель – зарезать быка на глазах у многотысячной публики.

– Кровавое зрелище? Это по мне, – констатировал Флиппер и почесал зад. – А что такое атавизм?

– Забудь. Коля, ты в норме?

Пошатываясь, Зуриков принял вертикальное положение и поправил майку, вымазанную кровью и грязью.

– В порядке. Я дистрофик, но жилистый, без хлопот не замочишь.

Мурский щелкнул пальцами и сплюнул Флипперу под ноги:

– Расскажи, что у тебя стряслось? Учти, каждое вылетевшее слово будет использовано против тебя. Никакой лжи!

– Мы раскололи одну скверную бабу, – ехидно вмешался Флиппер. – Она летает в бирюзовых облаках, размахивая пушистыми крылышками, и проклинает земную обитель, столь длительно задержавшую ее перед вратами рая.

– Хорошо излагает, – похвалил Мурский. – Видишь, сынок, какие кадры куем в мастерских правосудия?

Не оценив юмора, Зуриков оставил вопрос без комментариев. Он собрался с духом и демонстративно перешел к делу, не растрачиваясь на пустяки:

– Райс навестил меня и распрощался. Навсегда.

На лбу Мурского образовались суровые морщины:

– Навигатор при нем? Ты видел его?

– Нет, Райс о нем не упоминал.

– Естественно, навигатор с ним. Без него негодяй не сбежал бы из базового портала. Ох, меня переполняет лютая ненависть, когда я представляю, как заполучу беглеца и сотру его в порошок! Это самое затянувшееся дело, побившее мыслимые и немыслимые рекорды.

– Шеф, он же ему не враг, – вмешался раззадоренный Флиппер. – Наверняка лжет, собака! Я чую.

– Образумь его, – предложил Мурский, тем самым дав зеленый свет.

Флиппер вцепился в Зурикова и занес мощный кулак. Он попал прямо в челюсть, отчего Коля с глухим криком отлетел на полметра, ударившись о кирпичную стену. Флиппер подскочил добить поверженную жертву, и Николай распластался в безапелляционном нокауте.

– Коля, он убьет тебя, если ты не подашь сигнал, – предупредил предусмотрительный инквизитор.

Зуриков что-то промычал и закашлялся, давясь кровью. Знак подан. Флип прекратил бойню и отошел на прежнюю точку. Достав шелковый платок, он вытер окровавленные пальцы и с безумием победителя уставился на жертву.