Алексей Вилков - Мегаполис Ленд

– Не похожи вы на молдаван, – усомнилась вахтерша, прищурившись.

– Мы давно не были дома, ассимилировались, – объяснила Виктория и вздернула нос отличницы. – Вжились в вашу самобытность, обмен же идет, его не остановить. Молдаване очень приспосабливающийся народ.

– Ладно, проходите! – закашлялась вахтерша, прикрываясь мокрым платком. – Передайте Макару Андреевичу, что через день кафедру закроют до начала учебного года, так что пусть не приходит зря. Никто ему не откроет, будет куковать на улице.

– Не беспокойтесь, он улетает в Южную Америку.

– Скатертью дорожка, – недовольно буркнула женщина, – а то охраняй его одного. Тоже мне, светило! Нормальные люди месяц как в отпусках, а он все мутит и мутит в лабораториях так, что спасу нет. Обязательно скажите ему!

Не дослушав ее причитания, Стас и Вика поднялись по монолитной лестнице, не видевшей ремонта с советских лет, на четвертый этаж. Затем нашли правое крыло и по инструкции Тополина двинулись в конец коридора. Впереди висели плакаты, в том числе фотография очкастого старика, что означало правильное направление.

Во всем здании не было ни души. Тишина и пустые коридоры следили за незваными гостями, словно не желая пускать их в святая святых науки. На полу разбросаны исписанные листы, обшарпанные стены блестят осыпающейся краской. Учебные классы раскрыты настежь, на ободранных подоконниках пылятся бутылки из-под кока-колы и пакетики от чипсов вперемешку с шелухой от семечек и навечно приклеенными жвачками. Стас с Викой миновали пустующий конференц-зал и запертые лаборатории с металлическими дверьми, которые были украшены постерами с планами научных конференций и прочными замками.

Никто не собирался их встречать, здание производило впечатление пустующего бомбоубежища. Когда они дошли до конца коридора, то обнаружили слева дверь с именем профессора. Друзья остановились и прислушались: рабочего шума, стука, шагов и любых иных признаков жизни из-за стенки не раздавалось.

– Мы не заблудились, – констатировал Стас. – Похоже, это и есть его убежище.

– Хорошо еще не замок Франкенштейна. Не удивлюсь, если окажется, что наш дорогой профессор проводит опыты по созданию монстра, не зря же он постоянно кого-то скрещивает. Любопытно, а супруга у него имеется? Я бы не выдержала и ушла.

– Думаю, вряд ли, фанатичные ученые обыкновенно одиноки. Какая женщина согласится на союз с человеком, который круглые сутки пропадает в секретных лабораториях и создает неизвестно что? Лишь такая же сумасшедшая. Счастливые научные пары все же попадаются, но редко. Каждый тянет одеяло на себя, стремясь погреться в лучах ожидаемой славы. Так называемая внутрибраковая конкуренция. А в создании ницшеанского сверхчеловека помощь другого скорее вредит, чем помогает.

– Разве он выращивает сверхчеловека? – усомнилась Вика. – Больше шансов, что он латентный Ганнибал Лектер. Сейчас мы, как в сказке про Красную Шапочку, навестим его, а он нас сожрет. Видишь, он обглодал весь факультет.

– А где кости? – удивленно спросил Стас, потирая руки.

– Скелеты в шкафу, – усмехнулась Виктория, довольная каламбуром.

– Эх, они у каждого есть! – уныло вздохнул Пастарьев.

Тополин не торопился встречать гостей. Стас поднял руку и осторожно постучал. Реакции не последовало, и он повторил это нехитрое упражнение. Без ответа.

– Он предупреждал, чтобы мы зашли без стука, – вдруг перешел на шепот Стас.

Стас открыл дверь и осторожно переступил через порог. Виктория ухватилась за его локоть и зашла следом. Перед ними предстал узкий и заваленный хламом коридорчик, ведущий направо, как и объяснял профессор. Они на цыпочках прошли к последней двери, оказавшейся приоткрытой. Вход в кабинет профессора закрывала коричневая занавеска. Когда Стас и Вика отодвинули ее, их взорам открылась шокирующая картина.

Труп пожилого мужчины в расстегнутом белом халате с изможденным и страдальческим выражением лица висел в петле, чуть покачиваясь. Петля крепилась на металлическом турнике и представляла собой прочный кожаный ремень, превратившийся в смертельную удавку. Позади лежал опрокинутый табурет.

– Это Тополин? – спросила шокированная Вика.

– Больше некому, – констатировал Стас. – На фотографии похожий старик. Мы опоздали.

– Снимем его?

– Нет, вообще до него не дотрагивайся.

– Мамочки, я ужасно боюсь покойников! – запричитала Вика. – Сделай же что-нибудь!

– Что? – возмутился Пастарьев. – Оживить его? Я впервые вижу настоящего мертвеца, а ты всю ответственность опять собираешься возложить на меня. Вика, умоляю, не болтай глупостей!

– Как же старик не дождался нас? Это убийство или профессор сам наложил на себя руки?

– Похоже на классическое самоубийство. Киллеры не мешкали бы, а умертвили его более непритязательным способом. Тут необходима особая подготовка. Им бы пришлось заставить его повеситься у них на глазах, если только убийцы не повесили Макара Андреевича уже мертвым. Но это уже не наша забота. Сволочь этот Тополин! – вдруг выругался взвинченный Стас. – Опять нас подставили. Тут мы на сто процентов подозреваемые: наследили кругом, оставили отпечатки пальцев. Мать его, это реальный косяк! Вахтерша позвонит «ноль два», и нам крышка. Конец невинным приключениям раздолбаев, по пятнадцать лет каждому.

– Заткнись! – с отчаянием крикнула Вика.

– Сама заткнись! Я надеялся узнать что-то важное, а вместо этого стою в комнате с трупом.

Стас покрылся испариной. Тяжело дыша, он, не отрываясь, смотрел на висевшего в петле Тополина. Вика отвела взгляд, но образ профессора стоял перед глазами.

В распахнутую форточку залетали мухи, будто предвкушая предстоящую пирушку. По полу ползали экзотические жуки. На подоконнике в маленькой клетке молча сидела унылая канарейка.

Стас потер лоб и обвел глазами кабинет покойного:

– У него тут целый зверинец. Прости, я погорячился. Тебе полегчало?

– Переживу. Это настоящие свидетели последних мгновений профессорской жизни. Жаль, что они не умеют говорить, а то бы оказали следствию неоценимую помощь, а нам предоставили алиби.

– Не все так трагично. Менты определят причину и точное время наступления смерти, а это весомый аргумент в нашу пользу.

На шкафу в банках копошились кузнечики, тараканы, ящерицы и разноцветные гусеницы.

– Мда… Как говорится, умер у станка, – мрачно пошутил Стас. – Я не верю, что старик ушел в мир иной, не оставив нам какой-нибудь подсказки. Он же не меньше нас ждал этой встречи.

– Поищем в кабинете? – предложила Вика.

– Я проверю шкафы, а ты письменный стол. Разберем все и смоемся, а то этот запашок то ли от зверья, то ли от Макара Андреевича начинает раздражать.