Олег Дивов - Настоящие индейцы

– Да, он так и сказал. Ты придешь завтра?

– Конечно.

У Кера и Санты закончились армейские контракты. Моника получила вид на жительство, у нее же не было гражданства. Август посоветовал мне оформить с ними рабочие контракты еще на борту, как только мы пересекли границу. Теперь у меня была своя прислуга – водитель, экономка и горничная. Санта подошла к делу весьма ответственно, она даже обиделась, когда я по привычке вздумала решать свои бытовые задачи самостоятельно. Я изо всех сил привыкала. В конце концов, даже в самом худшем случае мне еще пять лет предстоит играть роль княгини Сонно. Меня просто не поймут, если я буду жить как раньше. Мне нужен свой офис, хотя бы минимальный, и свой штат обслуги. Надо сказать, что плен подарил мне нескольких специалистов, которых я вряд ли бы нашла на бирже труда. Юрист уровня Вероны – находка и везение. Да и домашняя обслуга уровня Кера и Санты это вам не кот чихнул. Майкл, повар Августа, мигом поладил с индианкой и сказал мне: «В нашем доме этой белой бестии явно не хватало. Она же не женщина, а натуральный сержант!» Так что у меня завелись экономка Санта Антигона и водитель Кер Фенрир. Ну и фантазия, однако, у их бывшего помещика – это же он придумывал индейцам фамилии. Фамилию Монике придумал Август, в том же стиле – Персефона. Да уж. Подходящий персонал для Офелии Гвиневеры ван ден Берг.

Тан сказал, что ему еще служить год, тогда он легко получит гражданство. А потом он тоже хотел бы перейти ко мне. Оставшееся в армии время он потратит с пользой. Например, получит лицензию пилота малых и средних кораблей. И еще телохранительскую. Он даже заверил, что сменит по такому случаю невидную фамилию Браун на что-нибудь более подходящее. Скъёльд, или там Скидбладнир. Ему нравилось, как звучат эти слова. На этом фоне я совершенно не удивилась бы, вздумай Август назвать красную кобылу, подаренную ему Патриком на свадьбе, Слейпниром. Но Август поглядел на ее голову, украшенную широкими рогами, и сказал: «Рогатка». Кобыла отлично перенесла космический перелет с родного Саттанга до «Абигайль», ни на что не жаловалась, исправно жевала травку и хрустела яблоками. Она даже подружилась с Василисой, которая увидела скотину и решила, что ее надо пасти и охранять.

Индейцы Нун и Гдем улетели с Саттанга вместе с нами. Август отправлял обоих к лорду Расселу – тот учил перемещенных, правда, эльфов и орков, ну и что, он с парой индейцев не управится? Конечно, для индейцев были государственные программы адаптации, но для взрослых мужчин они предлагали только начальное образование и службу в армии. Лорд Рассел мог предложить индивидиальную программу.

Тем же вечером, в день прилета, состоялся феноменальный разговор Алистера Торна и Князева.

– Князев, – сказал Алистер, улыбаясь так по-доброму, что мне бы стало жутко, – ну ты же умный парень. Ты же понимаешь, что с такими способностями на волю не выйдешь никогда.

– Но мне обещали, что отпустят в монастырь! – возмутился Князев.

– Монастырь – это пожалуйста. Это мы поддерживаем и одобряем. Молиться Господу и спасать душу – твое наисвятейшее право, и мы будем его отстаивать. Иконы писать это романтично и трогательно, и за то, чтобы ты мог реализовать свой талант, мы станем бороться. Вот поможешь нам кое в чем – и прямо отсюда поедешь в монастырь. Но сначала поможешь.

– Да конечно, помогу, – надулся Князев. – Когда это я отказывался послужить Отечеству? У нас, русских, служба Отечеству всегда на первом месте. Че надо-то?

– Ну, во-первых, ты андроида практически заново запрограммировал? Вот эти программы будь любезен представить.

– Да я забыл уже половину! И не заново вовсе, так, баги исправил…

– И обсчитаешь данные экспериментов, которые Август провел в Саттанской аномалии.

– Так это я еще пока летели сделал. Заняться было нечем, я кое-что прикинул… У меня интересные идеи есть, кстати, насчет этого хаба и вообще логики Чужих.

– Князев, я – персонально я! – твои идеи всегда готов выслушать. Даже если они завиральные. Особенно если они касаются Чужих. Но… ты понял, да?

– Я все понял. Да нет проблем, если честно. Я только одного не понял: мне сказали, что сначала надо на поселении жить, до амнистии… ну, если заслужу. А ты говоришь – сразу отсюда в монастырь.

– Ты сейчас официально на поселении. Только так получилось, извини, что поселение не на Венере, а где скажу. С твоей религией вопрос улажен. Есть церковь здесь, и на Твари, куда мы завтра полетим, тоже есть. Ошейник я с тебя сниму, но будет четверо конвоиров. Что надо конвоиры. Вообще-то они иеромонахи. Православные. Но до этого служили в десанте. Один еще и математик по образованию. Такой же чудак, как и ты. Только ты бросил колледж и пошел в криминал, а он окончил и пошел в армию. Вам будет о чем поговорить.

– Ну, – Князев застеснялся, – я надеюсь послушать, а не поговорить. Я простой русский парень, только ищу дорогу к Богу, куда мне говорить-то, мне слушать мудрых людей надо… А зачем четверых-то? Много же. Я ведь не собираюсь бежать.

– Князев, ты – ценное государственное имущество. Запомни это и не указывай мне, как тебя надо беречь. Но если ты задерешь нос, возомнив себя слишком ценным имуществом…

– Понял, – легко согласился Князев. – Я что, я понятливый. Четверо так четверо. Мне же лучше.

– И, кстати, готовься. Заключенный ты, или монах, но образование тебе нужно. Получишь заочно. Полагаю, будет какой-то земной университет, потому что возить тебя с Венеры в другое место затруднительно, а часть экзаменов надо сдавать очно.

– Да я и сам смогу…

– Князев? Ты же сказал, что понятливый. «Сам» – про это ты забудь. Сам ты больше не будешь ничего. Никогда. У тебя гениальные мозги и ноль силы воли. Ты только и ищешь, под чье бы влияние угодить. Поэтому рядом с тобой всегда будут люди, чья задача – следить, чтобы ты был под правильным влиянием. Сам ты сможешь только побыть наедине с Господом.

– Да я чего, – Князев отвел взгляд, – на самом деле правильно. Не умею я жить сам. Вечно меня бесы одолевают.

– Сообразительный. К слову, на Твари тебя ждет любопытный объект. Я нашел еще одного андроида той же серии, что и Федор. Но он последние десять лет был на консервации. Посмотришь, можно ли вернуть его в строй.

На следующее утро мы все стояли в церкви, глядя, как венчают двоих несчастных людей – Гая и Дженни. Я верила, что когда-нибудь у них все будет хорошо. После венчания и праздничного обеда в офицерской столовой мы проводили на Тварь Алистера Торна и Князева. Йен Йоханссон шепнул мне, что у него гора с плеч свалилась: все-таки Князев, пускай сам по себе вменяемый, был обузой. Йен предотвратил две попытки украсть Князева и больше связываться с ним не желал.