Юрий Никитин - Alouette, little Alouette…

Максим покосился на Аллуэтту, она продолжает улыбаться, но как-то напряженно и растерянно, сказал рассудительно:

– Не выказывайте свою дикость при женщине, которая работает в нашей лаборатории и знает, что потерей только помидоров не отделаетесь.

Френсис сказал обрадованно:

– Правда? Тогда точно биоконы за нами в сингулярность не ломанутся. На такие потери не пойдут ни за какое будущее!

Аллуэтта сказала жалобно:

– Что вы все своей сингулярностью пугаете? Как будто все радости придется оставить здесь, а там какая-то тюрьма… или монастырь. Там счастья будет больше, чем здесь!

– Женщина говорит мудро, – сказал Явлинский. – Подумаешь, можно напрямую нажимать на центр удовольствия без всяких прелюдий. И даже детей рожать сразу… из квантового компьютера, сращенного с 4-D принтером. Уже взрослых. С заданными свойствами. Например, точные свои копии, чтоб не было обидно и не называли рогоносцем.

Велет подумал, кивнул.

– Ну а сами и будем создавать свои копии. Не для удовлетворения инстинкта продолжения рода, а дабы быстрее и легче выполнить некие затратноемкие задачи. Несколько личностей, объединенных в одну суперличность, гораздо быстрее справятся с любой проблемой, чем одна…

Френсис помотал головой.

– Не скажи…

– Что не так?

– Но ведь одна личность в состоянии наращивать себе интеллектуальную мощь еще и еще? Хотя бы за счет, как мы сейчас говорим, добавочных чипов, памяти и прочего?..

Френсис спросил, набычившись:

– Хочешь сказать, Борис может вырасти до размеров… ну, дерева? А то и трехэтажного дома?

– И даже пятиэтажного, – сообщил Велет ласково. – И стоэтажного. И вообще, стать размером с материк, а то и с планету.

Явлинский хихикнул из глубины своего кресла:

– А кто мне помешает стать размером с Солнце? Или Альдбаран? Я же такой наглый, посмотрите на меня!

Велет уточнил победно:

– У тебя устаревшие сведения, Альдебаран карлик рядом с Шестой Зебры.

– А Шестая Зебры горошина рядом с А-ЗЕР-21, – крикнул издали кто-то из знающих астрономию.

– Вон видишь? – спросил Явлинский. – Так что все мы сольемся, иначе начнем толкаться плазменными боками в такой тесной для нас Вселенной.

Френсис проворчал с неудовольствием:

– Не хочу с тобой сливаться. Ты противный. А Велет Кафку не читал, с ним тоже не буду.

Велет фыркнул.

– Я с тобой тоже… не очень. Видимо, надо будет разработать законопроект, чтобы всем оставаться в каких-то пределах.

– Это нарушение демократии! – вскрикнул Явлинский.

– В жопу твою демократию, – сказал Велет твердо. – Будем руководствоваться целесообразностью.

– Принудительным равноправием? Да ты коммунист!

– Принудительным, – подтвердил Велет. – Как сейчас принудительно ограничиваем скорость или не позволяем отключать автоводителя.

Регина наклонилась к Аллуэтте, обдав ее запахом пряных духов.

– Они все сумасшедшие? Мы с ними, а они говорят такое?.. Может быть, разденемся донага и станцуем что-то непристойное?

Аллуэтта сказала понимающе:

– Хорошо бы отвлечь, но надо что-то покруче.

– Что?

– Увы, – ответила Аллуэтта, – только клин клином. Сумасшедший разговор можно перебить только еще более сумасшедшим.

Регина сказала кисло:

– Этого я и боюсь. С другой стороны… они все такие надежные. Твой Максим вообще как Монблан, от него идут флюиды вожака стаи. Вы уже в серьезных отношениях или пока только вяжетесь?

– В серьезных, – заверила Аллуэтта. – Самых что ни есть серьезных. Правда, он пока об этом не догадывается.

Регина ответила понимающей улыбкой, кивнула и ушла, расточая улыбки и счастье.

Аллуэтта заметила Анечку, поспешила к ней и сообщила торопливым шепотом, что уже успела по ней соскучиться. И теперь понимает, почему ее так любят в лаборатории, она же становится сердцем любого коллектива.

Анечка довольно улыбалась, но посмотрела через ее плечо и воскликнула с восторгом:

– Это автомобиль Вилминдова приземляется?

Аллуэтта спросила:

– Это кто?

Анечка посмотрела на нее с укором.

– Не знаешь? Это же был самый яркий писатель!.. Он блеснул на закате литературы, потом исчез, все думали, что ушел на пенсию в свои тридцать лет, но сейчас ему пятьдесят, он молод, красив и богат… и занимается все тем же!

Она поспешила к опустившейся машине. Та распахнула дверцу, выпуская крепкого моложавого мужчину, а сама не прыгнула в небо, а осталась на стоянке среди других новинок хай-тека, из которых далеко не все похожи вообще на автомобили.

Мужчина обнял набежавшую на него Анечку, чмокнул в щечку, а та, бесконечно счастливая, махала рукой, призывая подруг и друзей встречать знаменитость.

Аллуэтта шепнула Максиму:

– Работает с Явлинским?.. Анечка рассказала, он создал целую индустрию…

– Работает, – подтвердил Максим. – Я помню время, когда любители модификаций делали свои варианты байм, но такое требует немалых знаний в программировании, а основная масса просто «мапила», то есть мастерила карты для стратегий и симуляторов, я тоже, помню, сделал несколько штук, когда кончились любимые и не мог скачать даже в инете новых.

– Ух ты, – сказала она, – никогда бы на тебя не подумала…

– Я же говорил, что люблю побаймить для быстрейшего отдыха!

– То поиграть, а то делать моды…

– Да, – согласился он, – но теперь нет на свете биолога, кто не был бы и программистом. Так вот баймы становились все совершеннее, а инструментарий для модификаций и создания новых сценариев все проще. Первыми, конечно, начали делать бойкие ребята, они везде первые, затем поневоле подключились писатели, которые уже не могли прокормиться выпуском книг.

– А писатели уже за деньги?

– Умница, – сказал он. – Точно в яблочко. У профессиональных писателей сценарии получаются намного интереснее, как сама понимаешь.

– Еще бы!

– И наконец, – закончил он, – в моддинг пришли настоящие писатели из топовых. Это они дольше всех держались на бумажных, а потом электронных книгах. Производители игр по их наработкам начали выпускать баймы с одним коротким сценарием, демонстрирующим возможности, а писатели создавали на их основе кто романтические мелодрамы, кто боевики, кто ужастики, кто комедии…

– И все-таки… писатели?

Он понял, улыбнулся.

– Да, это слово сохранилось, хотя уже лет полтораста не писали, а печатали: сперва на пишущих машинках, механических и электрических, потом на клавиатуре ноутбуков. Но говорим же «выстрелил», хотя стрелы ушли в прошлое с момента возникновения огнестрельного оружия?

Вилминдов, продолжая обнимать Явлинского и подбежавшую Анечку, прошел мимо, приветливо кивнув Максиму. Аллуэтта поймала его оценивающий взгляд, когда он ее раздел, неспешно снова одел и дружески улыбнулся.