Сергей Кусков - Игрушки для императоров: Прекрасный Новый мир

Это так же подействовало отрезвляюще. Что ж, мы еще поговорим, но вот тон при разговоре с нею надо использовать совсем другой. Она – исполнитель, ее действия священны, поскольку это приказы сверху. Если мне не нравятся приказы – вопросы к отдающим их.

Проглотив ком, я начал подниматься. Действительно, в застенки гвардии, пусть даже в роли свидетеля, попадать не хотелось.

Она развернулась и быстро-быстро направилась к выходу. Я пошел следом, пытаясь не отстать, отпихнув по пути двоих зазевавшихся пожилых сеньоров, с интересом и омерзением одновременно рассматривающих трупы.

Как только мы прошли линию касс, из подсобного помещения сбоку от нас выскочили два охранника с дубинами и легкими огнестрелами. Идущая впереди девушка напряглась, но лишь на мгновение – судя по растерянным лицам, они не скоро сообразят никого отсюда не выпускать.

Есть, проскочили поворот и стеклянную дверь, отделяющую магазин от улицы. Но мою спутницу сей факт не успокоил. Наоборот, она взяла меня за локоть и потянула следом с еще большей скоростью, мы почти бежали.

– Их заперли, других охранников, – пояснила она на ходу. – Закрыли в операторской, где камеры. Обоих. Блокировали двери электронным ключом и не давали выйти. Четвертый член банды, их на самом деле было четверо, а не трое.

– И куда делся четвертый? – не понял я.

– Ушел. Но он у нас на крючке. В течение часа он умрет, можешь не переживать за это.

«В течение часа умрет». Как у них все просто! Универсальное решение любой проблемы! Я про себя усмехнулся.

– Почему? Почему четвертый тоже должен умереть?

Кажется я задал глупый вопрос. Но она ответила:

– Свидетели. Это наша операция, гвардии не нужно знать про нее ничего. Они – бандиты. Обычные классические бандиты. Их разыскивают за череду подобных ограблений в разных районах города, в том числе с двумя трупами. И этого должно быть достаточно, чтоб закрыть дело.

– А если их допросят, может всплыть ваше участие, чего бы вам не хотелось, – усмехнулся я. – Потому ты прикончила их всех, даже тех, кто не угрожал мне. Даже того, что был в отключке.

Девушка кивнула.

– Мы не боимся гвардии. Но огласка нам ни к чему. Нас и без этого не любят.

Что тут добавить? Нечего!

Вокруг шумела улица. Мы выворачивали на все более и более оживленные подкупольные магистрали, пока не вышли на одну из главных, ведущую к метро. Мы прошли уже много, очень много, но девушка, изредка опасливо оглядываясь, все равно тащила и тащила меня прочь, хотя я не понимал, почему. Своим поведением, профессиональными оценивающими взглядами вокруг, а так же тем, как держала меня за плечо, она походила на телохранителя из одного дешевого сетевого сериала, спешащего вывести охраняемый объект из опасной зоны, и от этого хотелось смеяться. Слишком явно! Я не мог поверить, как был слеп и глуп в самом начале нашего знакомства! Как можно было не признать ангела В НЕЙ?

Машины гвардии проехали мимо, две, с сиренами и мигалками, как и скорая, но темп мы все равно не сбавили. Наконец, посчитав согласно каким-то собственным критериям, что вокруг безопасно, она замедлила шаг и отпустила плечо:

– Все, можно расслабиться. Мы вне зоны.

– Вне зоны чего?

Она не ответила.

– А откуда ты знаешь про четвертого члена? – усмехнулся я, почувствовав, что отошел от шока и начинаю анализировать. – И откуда вообще…

– Весь магазин был под контролем, Хуан, – опередила она мой вопрос. – Мы решили не рисковать, перестраховались. Каждая из нас в любой момент слышала отчет о происходящем. Обо ВСЁМ происходящем, во всех частях здания. Там внутри, кроме меня, было пять человек. Пять , Хуан! – выделила она эту цифру. – Не считая тех, кто следил за операцией снаружи. Тебе ничего не угрожало!

– Тогда почему вы позволили тому ублюдку выстрелить в парня? – Я почувствовал, что меня берет зло. Действительно, если они такие крутые, как они проморгали это?

Девушка понимающе кивнула.

– Потому, что он стрелял не в тебя. У нас был один охраняемый объект, один единственный. Ты поймешь это позже, когда будешь изучать тактику.

Я аж закашлялся:

– То есть ты уверена, что я… К вам?.. И буду изучать..?

Она с истинным Восточным фатализмом пожала плечами.

– Круг Жизни не обманешь. Если тебе суждено сделать это – никуда ты не денешься.

– А если не суждено? – я ядовито усмехнулся, понимая, что это лишь бравада перед самим собой.

– Мы будем разочарованы. И немного опечалены. – Она подбадривающее улыбнулась, не уточняя, что именно за «мы».

Что мне нравилось в ее улыбке, она не была надменной, со скрытым чувством превосходства, как у Оливии, например. Эта девочка хоть и отдавала отчет, что круче меня, но никоим образом не стремилась продемонстрировать это. Я бы сказал наоборот, старалась показать равенство между нами, что мы одинаковые. И это подкупало.

– Новое всегда интересно, – закончила она. – У нас бывает очень мало нового. А нового НАСТОЛЬКО!..

Она вздохнула и покачала головой. На это я так же не нашелся, что сказать.

– Меня зовут не Пенелопа, – начала эта сеньорита назревший разговор. – Я придумала это имя в момент, когда ты спросил.

…Если честно, с момента, как узнал, кто она, чего-то подобного я ждал. Но мне было все равно. Однако ей отчего-то нет. Со страдальческим выражением она продолжила:

– Это была ложь, я выпустила ее во внешний мир, и мир стал хуже. Я раскаиваюсь за это. Мне жаль.

– Не бери в голову. – Это не стоит того. – Я пожал плечами.

– Я знаю. Но я так воспитана. Я знаю, что это плохо, и мне стыдно.

– Как же тебя зовут на самом деле?

Ее губы сжались в две тонкие ниточки.

– Называй меня Маркизой. Просто Маркизой. Так прозвали меня в приюте, и теперь это мой позывной. А настоящее имя назвать я не имею права. Извини.

Я вновь усмехнулся, но на сей раз про себя. Восточные заморочки, помноженные на заморочки корпуса. И как служба Катарины не отсеяла такую особь? Как позволила служить, принять присягу? Или я чего-то не понимаю?

– Тогда тебе должно быть стыдно не только за это. Но и за все, что ты говорила в принципе. Относительно себя. Это ведь всё ложь, не правда ли?

Она отрицательно покачала головой.

– Я не врала. Кроме имени я ни о чем не врала, мне не о чем сожалеть.

Пауза.

– Мой отец, действительно, вышел из общины. Он, действительно, смотрел на мир иначе и не ставил религию выше всего остального. Он считал, что мы можем жить в гармонии с латинос, и воспитывал нас с сестрой, всем это доказывая. И мне кажется, – она почти перешла на шепот, – если бы он был жив, он позволил бы мне одевать такие юбки…

Мне стало неловко.

– Он умер, да?

– Да. Разгерметизация. Сгорел заживо. А так же моя мать, бабушка и сестра. Тогда погибли многие из нашего района, более двухсот человек. Можешь посмотреть в сетях новости, «происшествие в Авроре» пятнадцать лет назад.