Андрей Овсянников - Наблюдатель. Сказка про деньги

Как это ни парадоксально, но система товарно-денежных отношений ашэсов действительно требовала некоего превышения денежной массы над предметами торговли. Это способствовало увеличению спроса, приводило к росту производства и всячески его стимулировало. Четкой пропорции между количеством денег и количеством товаров никто не знал, поэтому брюхоголовые ростовщики решили «простимулировать» экономику всей планеты. Регулярно печатая свои зеленые квадраты, они с избытком покрыли и перекрыли все возможное и невозможное производство. Этому в немалой степени способствовало то, что фантики брюхоголовых пользовались все большим спросом у правительств заморских колоний. Застенчивые демократы, угрюмые консерваторы и бесноватые либералы, похоже, с младенчества страдали тяжелейшей формой клептомании. Они тащили все что не попадя – гимнастические гири, садовые скамейки, металл цветной и черный, духовые инструменты и, конечно же, деньги. Постоянно и вполне обоснованно опасаясь неизбежной расправы или локальных политических разборок, всенародные избранники и потомственные сатрапы, а также их шестерки, имевшие хоть малейшую возможность что-нибудь украсть, предпочитали хранить заработанное непосильным трудом именно в зеленых квадратах, а еще лучше – в банках брюхоголовых. Они наивно полагали, что когда-нибудь сумеют воспользоваться своими трудовыми сбережениями где-то далеко и безмятежно. Вот такие «кремлевские мечтатели». Сметливое население колоний, отметив, что власть предпочитает брать взятки в заморских деньгах, справедливо рассудило, что свои деньги, наверно, какие-то убогие, поэтому из чувства патриотизма их любили, но копить предпочитали деньги иностранные. Так что спрос на продукцию брюхоголовых даже опережал предложение.

Оставалась одна проблема – как распределять деньги между гражданами страны, которые фактически перестали работать. Однако и тут выход нашелся. Вирусам предлагалось все покупать в кредит: дома, машины, газонокосилки, силиконовые груди и даже фасоль в томатном соусе. Ашэсы брали кредит в банке, а, когда приходил срок возврата, они брали займ уже в другом банке для того, чтобы рассчитаться с первым. Когда банк, стоящий в длинной цепочке кредиторов последним, оставался ни с чем, государство брало заем у ростовщиков и покрывало убытки банка. В общем, когда у брюхоголовых заканчивались деньги, местные ростовщики раскупоривали очередные рулоны и ударно «стимулировали» экономику всей планеты.

Разумеется, это благополучие могло закончиться в любой момент. Например, если бы заморские обладатели счетов все-таки умудрились добраться до земли обетованной или население заморских колоний перестало запускать во власть откровенное жулье.

В общем, ростовщикам потребовался новый план – план захвата предприятий и сырья всех ближних и дальних соседей.

Для начала, используя контроль над денежной массой, ростовщики обесценивали товары государства, намеченного в жертву. В стране возникал избыток своего товара и дефицит закупаемого у соседей – например, продовольствия. Разворачивался кризис, и правительство «подвергшихся атаке» вирусов продавало заокеанским кукловодам промышленные предприятия, земли и прочие вкусняшки… Если лидеры загнанных в тупик вирусов продолжали сопротивляться, кризис разворачивался с новой силой – голод, болезни, беспорядки… и к власти приходили «спасители», снабженные деньгами заокеанских кукловодов и ростовщиков.

Высосав все соки из чужой страны, кукловоды, местные ростовщики и решалы, подобно стае опустошившей поля и обожравшейся саранчи, покидали территорию. За ними трусили стайки менее значительных паразитов и прочей подкормившейся спортивно-развлекательной шушеры. На просторах беззаветно любимой Родины, среди березок, гор мусора из красочной упаковки и почему-то «устаревших», но с виду добротных (хоть и бесполезных) вещей, бродили толпы одураченных вирусов, предки которых так же дурачили «нецивилизованных» ашэсов, выменивая у них на стеклянные бусы золото и земли.

Поскольку ростовщики и банальные воры происходили от общих предков, их кровное родство располагало к тесному взаимодействию.

Когда в отдельных колониях ашэсов система управления рушилась, подточенная чередой манипуляций с объемом денежной массы и ценами на производимые товары, кукловоды предпочитали приводить к власти на этих территориях местных воров (исключительно из уважения к патриотическим чувствам местных вирусов).

К половине восьмого утра большинство государств представляло собой территории, отданные вместе с их населением в аренду (а кое-где в собственность) смотрящим, назначенным кукловодами.

Внезапно Наблюдатель понял. Он понял, что мешало ему воспринимать электрон как абсолютную реальность с абсолютно реальными живыми и разумными существами. ТАМ НЕ БЫЛО ТЮРЕМ. Воры были, а тюрем не было. Вот такие дела.

Дело в том, что в мире Наблюдателя, как и в каждом уважающем себя зверинце, путешествующем по Вселенной, все находилось в сбалансированном состоянии – были воры и были тюрьмы, куда ведомые своей кармой или Проведением неторопливо направлялись все воры. Лишенные в местах заключения возможности проявлять свою гражданскую позицию – то есть выбирать и быть избранными, воры сильно грустили по этому поводу, и их нереализованный общественно-политический потенциал реализовался достаточно оригинальным способом. Они создали виртуозную систему ограничения в правах в сообществе, практически лишенном всех прав. Несмотря на все старания администраций исправительных учреждений препятствовать этому, система, в которой уродливо просматривались черты любой социальной структуры, процветала.

Другое дело – электрон. Его обитатели оказались достаточно рациональными, и, вместо иллюзорных попыток перевоспитывать воров в сочетании с усиленным питанием за счет общества, вирусы предпочитали пороть их и лишать различных частей тела, в зависимости от тяжести проступков. Но по прошествии нескольких часов, где-то после семи утра, Наблюдатель отметил, что эта культурная традиция куда-то исчезла, а социальное устройство на территориях удивительно напоминает уклад жизни в тюрьмах его мира. Начальников тюрем и более высоких чинов заменяли кукловоды и ростовщики, а толпой терпил повседневно, монотонно и муторно управляли решалы под контролем смотрящих, которые втихаря от сообщества бегали на доклад к кукловодам – кумовьям. Количество злоупотреблений среди градоначальников росло баснословно, и вскоре пришлось разъяснить терпилам, что они живут в таком сложном мире, в котором судить просто по закону нельзя. Законы надо трактовать с понятием или по понятиям. Так, собственно, они и жили – по понятиям. Или как-то так.