Джеймс Дэшнер - Испытание огнем

Спасли горы.

Втаскивать Томаса на крутой склон оказалось не такой уж простой задачей, не то что волочить по земле. Девчонки пробовали поднимать его короткими рывками — лишь затем, чтобы позволить соскользнуть вниз на несколько футов. Наконец Тереза предложила взять Томаса за руки и за ноги и нести по очереди.

Почти сразу в голову пришла идея, предельно простая. И как они сами не догадались!

— Может, я своими ногами пойду? — спросил Томас сухим и надломившимся от жажды голосом. — У вас оружие, я не сбегу.

Тереза пнула его в бок.

— Молчи, Томас. Мы не дуры. Погоди, пока скроемся с глаз твоих приятелей.

Томас едва сдержал стон, как вдруг нога Терезы вновь ударила его по ребрам.

— Ай! Зачем?

— Так нам велено. А теперь — умолкни!

— Зачем ему говорить об этом? — резко прошептала одна из девчонок.

— Какая разница? — ответила Тереза, не пытаясь скрыть раздражения. — Скажем, не скажем… все равно ему хана.

«Велено», — подумал Томас. ПОРОК приказал убить его.

— Я их уже почти не вижу, — сказала одна из девчонок. — От той расселины нас точно видно не будет. Парни нас не догонят, даже если попытаются.

— Отлично, — ответила Тереза. — Несем его к расселине.

Томаса подхватили еще несколько пар рук и подняли над землей. Тереза и три ее новые подружки несли его через валуны, мимо высохших деревьев, выше и выше. Он слышал тяжелое дыхание, чувствовал запах пота и ненавидел своих пленительниц все сильнее с каждым толчком при подъеме. Даже Терезу. Томас последний раз попытался дотянуться до ее разума и тем спасти остатки доверия к ней, но подруга не отвечала.

Трудное восхождение длилось около часа — с остановками, во время которых девушки сменялись, — и вдвое больше прошло с момента, когда Томаса забрали от глэйдеров. Солнце почти достигло опасной точки зенита, жара сделалась невыносимой. Но тут девушки обогнули массивную стену; поверхность немного выровнялась, и они вошли в тень. Как хорошо было вновь скрыться от солнца.

— Ну все, — объявила Тереза. — Бросайте его.

Девчонки не церемонясь отпустили Томаса, и он, громко ахнув, упал на твердый камень. И пока его развязывали, парень судорожно хватал ртом воздух. Не успел он отдышаться, как мешок уже сняли.

Моргая, Томас посмотрел на Терезу и ее товарок — те окружили его, с оружием наготове. Нет, как глупо-то…

Собрав остатки мужества, Томас произнес:

— Вам не мешало бы крепко подумать. Вас двадцать — с ножами, мечами и мачете — против меня одного, безоружного. Я, наверное, точно особенный.

Перехватив копье поудобнее, Тереза начала пятиться.

— Постой! — вскрикнул Томас, и Тереза остановилась. Прикрываясь руками, Томас встал на ноги. — Я спокоен, не рыпаюсь. Просто ведите меня куда надо, и я покорно дам себя хлопнуть. Все равно жить больше незачем.

Говоря так и стараясь вложить в слова как можно больше злобы, он смотрел прямо на Терезу. Томас все еще надеялся воззвать к их разуму, однако после побоев утратил настоящий запал.

— Хватит уже, — сказала Тереза. — Надоел. Идем к перевалу, отоспимся и после заката начнем переход.

Следующей заговорила темнокожая девушка:

— А с этим что? Столько часов его протаскали. Зря надрывались?

— Убьем его, не бойся, — ответила Тереза. — Убьем именно так, как нам сказали. Это будет карой за то, как он обошелся со мной.

О чем она? Что такого сделал ей Томас?!

Он не мог понять, да мозг и не желал работать, пока девчонки волокли его к лагерю. Дорога постоянно шла в гору, и ноги уже начали гореть. Голая скала по левую руку надежно укрывала от жары, но и в тени все оставалось сухим и горячим. Кругом была одна бурая пыль. Девчонки дали ему немного воды — она до капли испарилась, еще не достигнув желудка.

Они дошли до большого углубления в восточной стене как раз тогда, когда солнце — этот испепеляющий шар золотого огня — повисло в зените. Сразу видно, девушки разбили лагерь и просидели день или два в пещере, уходящей в недра скалы футов на сорок. Среди палаток Томас заметил кострища и кучку мусора возле выхода. Отряд дожидались всего три девчонки — значит, ловить Томаса Группа «В» отправилась почти целиком.

С мечами, ножами и мачете? И правда глупо. Хватило бы нескольких человек.

По пути Томас узнал кое-что: темнокожую звали Гарриет, а ту, что постоянно терлась рядом с ней, светло-русую, с белоснежной кожей, — Соня. И судя по всему, до прибытия Терезы они были за главных. Вели себя по-командирски, однако решение принимали с оглядкой на Терезу.

— Так, давайте привяжем его вон к тому страшному дереву, — указала Тереза на белый как кость дуб, давно уже мертвый, но все еще цепляющийся корнями за каменистую почву. — И надо бы его покормить, не то будет ныть и не даст нам поспать.

Ну это она маху дала… Не важно, что Тереза задумала, — приказы ее становятся все глупее. И плевать, что она говорила вначале. Томас ее ненавидел.

Он не сопротивлялся, когда его привязывали к дереву поперек торса, оставив руки свободными. Потом вручили несколько батончиков мюслей и бутылку воды. Никто не разговаривал с ним, не смотрел ему в глаза. Девчонок вроде даже одолевало чувство вины. Уминая мюсли, Томас внимательно оглядывал лагерь: его обитатели укладывались спать. Что-то здесь было не так.

Тереза, похоже, совсем не притворяется. И не притворялась. Заставила верить ей, а сама… хочет в точности исполнить приказ от…

Внезапно Томас вспомнил надпись на табличке у спальни Терезы: «Предатель». До сего момента Томас о ней и не думал. Теперь-то почти все ясно!

ПОРОК — вот кто главный. Он последняя надежда обеих групп на выживание. Согласилась ли Тереза на условия Создателей? Готова ли спастись вот таким способом? И что Томас сделал ей дурного? Может, ПОРОК промыл ей мозги? Заставил возненавидеть друга?

Да еще татуировка на шее и знаки в городе. Татуировка предупреждала о смерти, знаки говорили, что Томас — истинный лидер. Табличка у спаленки возвещала об иной опасности.

И вот Томас беспомощен, привязан к дереву, а девчонки вооружены до зубов. Хорошенькое дельце.

Вздохнув, Томас закончил есть и почувствовал себя немного лучше. И хотя он не видел картины в целом, но знал, что близок к разгадке и что бежать из лагеря не получится.

Гарриет и Соня, не спуская с Томаса глаз, устроили себе постели неподалеку. И вновь в их взглядах Томас заметил то же самое виноватое выражение. Значит, можно побороться за жизнь…

— Вы ведь не хотите убивать меня? — спросил он таким тоном, будто поймал девчонок на горячем. — Вы прежде кого-нибудь убивали?

Гарриет как раз готовилась положить голову на валик из скатанных простыней. Услышав его вопрос, она приподнялась на локте.