Джеймс Дэшнер - Бегущий по Лабиринту

Томас понял, что их положение действительно становится бедственным.

— Солнца для растений нет, — произнес Ньют. — Снабжения — тоже. Я бы сказал, мы по уши в дерьме.

Алби стоял, скрестив руки на груди, и продолжал задумчиво смотреть на люк, словно пытаясь раскрыть его створки силой мысли.

— Так вот, — сказал Минхо, — как я уже говорил, мы обнаружили кое-что странное.

Ньют вопросительно поднял брови.

— Что?

Минхо подробно описал их с Томасом приключения, начав с гривера, за которым они проследили, и закончив результатами эксперимента с бросанием камней с Обрыва.

— Наверное, это ведет туда, где… ну, что ли… живут гриверы, — подытожил он.

— В Нору Гриверов, — ввернул Томас.

Все трое одарили его раздраженными взглядами, словно он вообще не имел права высказываться. Впервые такое обращение почти не покоробило Томаса.

— Блин, хочу поглядеть на нее собственными глазами, — пробормотал Ньют. И добавил: — С трудом верится.

Томас был полностью с ним согласен.

— Даже не знаю, что можно сделать, — сказал Минхо. — Может, получится как-то перегородить коридор?

— Дохлый номер, — ответил Ньют. — Проклятые твари умеют ползать по стенам, забыл, что ли? Что бы мы там ни построили, это их не остановит.

Разговор внезапно прервался: возле Хомстеда возник какой-то переполох. Несколько глэйдеров у входа в дом что-то бурно обсуждали, пытаясь перекричать друг друга. Среди них находился и Чак; как только он заметил Томаса, немедленно бросился к нему. Мальчишка пребывал в состоянии сильнейшего возбуждения, и Томас мысленно приготовился к очередным неприятным неожиданностям.

— Что происходит? — спросил Ньют.

— Она очнулась! — крикнул Чак. — Девчонка очнулась!..

Внутри у Томаса все оборвалось; он прислонился к бетонной стене Картохранилища. Девушка пришла в себя. Та самая девушка, чей голос он слышал в своем мозгу. Ему захотелось убежать, прежде чем это снова произойдет, прежде чем она с ним мысленно заговорит…

Слишком поздно.

— Том, я здесь никого не знаю. Забери меня! Все меркнет… Я начинаю забывать все, кроме тебя… Я должна рассказать тебе правду! Но память уходит…

Он не мог понять, как это у нее получается. Как она может телепатически говорить с ним?..

Тереза замолчала, затем добавила что-то совсем странное.

— Лабиринт — это код. Том, Лабиринт — это код.

Томас не хотел ее видеть. Не хотел видеть вообще никого.

Как только Ньют отправился поговорить с девушкой, Томас незаметно ускользнул, чтобы никто не заметил, как он нервничает. Принимая во внимание, что все в Глэйде только и думали о новенькой, внезапно пришедшей в себя после комы, скрыться оказалось несложно. Он убрался с площади на окраину Глэйда, а затем, перейдя на бег, направился к полюбившемуся месту в лесу позади Могильника.

Юноша улегся в углу, удобно устроившись в зарослях плюща, и с головой укрылся одеялом. Почему-то казалось, что таким способом он сможет отгородиться от вторжения Терезы в мозг. Через несколько минут Томас немного успокоился, сердце стало биться равномерно.

— Забывать тебя было мучительнее всего.

Поначалу Томас подумал, что слышит в мозгу очередное телепатическое сообщение, и зажал уши руками. Но звучание голоса было… другим. Девичий голос… Он слышал его ушами. По спине пробежали мурашки, и Томас медленно стащил одеяло с головы.

Справа от него, опершись на массивную каменную стену, стояла Тереза. Теперь она выглядела совершенно иначе — полная жизни и энергии, но главное, на ногах. В синих джинсах, коричневых туфлях и белой блузке с длинными рукавами Тереза показалась ему даже более привлекательной, чем в тот день, когда он увидел ее без сознания. Черные волосы обрамляли белую кожу лица, на котором сияли темно-синие глаза.

— Том, ты правда меня не помнишь?

Ее мягкий голос разительно отличался от того глухого полубезумного бормотания, каким она сообщила, что «скоро все изменится».

— Хочешь сказать, что… помнишь меня! — спросил Томас и смутился — от волнения у него сорвался голос, и последнее слово превратилось в истеричное взвизгивание.

— Да. Нет. Наверное… — Она всплеснула руками. — Не могу объяснить.

Томас открыл было рот, чтобы что-то сказать, и тут же его захлопнул.

— Я только помню, что помнила тебя, — ответила девушка, тяжело вздохнув и усаживаясь на землю; подняв к груди колени, она обхватила их руками. — Чувства. Эмоции. У меня в голове как будто расставлены стеллажи для разных лиц и воспоминаний, но они пусты. Все, что происходило в прошлом, будто отгорожено белой ширмой. В том числе и ты.

— Откуда ты меня знаешь?

Томасу показалось, что стены вокруг завертелись.

Тереза посмотрела на него.

— Кажется, мы были знакомы до того, как попали в Лабиринт. Как я сказала, в голове почти полная пустота.

— Ты знаешь про Лабиринт? Кто тебе сказал? Ты ведь только проснулась!

— Я… я и сама ничего не понимаю. — Она протянула к нему руку. — Но уверена, что ты — мой друг.

Томас сбросил с себя одеяло и, как загипнотизированный, подался вперед.

— Мне нравится, что ты называешь меня «Том»…

Едва он произнес это, как тут же пожалел — реплики глупее и придумать невозможно.

Тереза посмотрела на него.

— А тебя разве не так зовут?

— Да, но большинство здесь называют меня Томасом. Кроме Ньюта, пожалуй, — он зовет меня Томми. А «Том» звучит… как-то по-домашнему, что ли. Хотя и не знаю, что такое «настоящий дом». — Он горько усмехнулся. — Мы, кажется, вконец запутались.

Ее лицо впервые озарилось улыбкой. Томас чуть не отвернулся, потому что нечто столь прекрасное никак не вязалось с этим мрачным и серым местом. Казалось, он просто не имел права любоваться ее лицом.

— Точно. Запутались вконец, — сказала она. — И мне страшно.

— Как и мне, можешь поверить.

Некоторое время они молча сидели, уставившись в землю.

— Что… — начал он, не зная, как задать вопрос. — Как… у тебя получается говорить внутри моей головы?

Тереза покачала головой.

— Без понятия. Просто могу это делать, а как — не знаю, — ответила она телепатически, затем продолжила вслух: — Это как если бы ты попытался прокатиться здесь на велосипеде. Могу поспорить, что ты сел бы и поехал, не задумываясь. Но разве ты помнишь, как учился езде на нем?

— Нет. Вернее… Я помню, как катался, но не помню, как учился. — Он сделал паузу и уже с грустью добавил: — И кто меня учил, не помню…

— Ну… — произнесла она и часто захлопала ресницами, смутившись из-за того, что невольно испортила Томасу настроение. — В общем, у меня примерно так же.

— Исчерпывающее объяснение.

Тереза пожала плечами.