Джеймс Дэшнер - Бегущий по Лабиринту

— О чем ты говоришь?..

Томас схватился за прутья, за которые держалась Тереза, и приблизился к ней так близко, что смог уловить исходящий от нее запах, — на удивление приятная смесь пота и цветочного аромата.

— Минхо говорил, что конфигурации регулярно повторяются, но почему — они так и не поняли. Сектора всегда сравнивали по отдельности, анализируя изменения хронологически. А что, если один день — отдельный элемент кода, и требовалось проанализировать изменения во всех восьми секторах, а потом собрать воедино?

— Думаешь, в суточных изменениях конфигураций зашифрованы какие-то слова? — спросила Тереза. — Лабиринт говорит с помощью движения стен?

Томас кивнул.

— Возможно, в картах зашифрованы не слова, а буквы. Кто его знает. Так или иначе, бегуны всегда считали, что изменения в конфигурации стен позволят вычислить прямой выход из Лабиринта. Они рассматривали карты как собственно карты, а не как замаскированные письменные сообщения. То есть мы должны… — Он запнулся, вспомнив, что ему сообщил Ньют. — О нет!..

Глаза Терезы вспыхнули тревогой.

— В чем дело?

— О нет, о нет… Только не это…

Томас выпустил из рук прутья решетки и отшатнулся назад, осознав, что произошло. Он обернулся в сторону Картохранилища. Дым стал не таким густым, хотя все еще струился из двери, скапливаясь в небе темным бесформенным облаком.

— Да в чем дело?! — повторила Тереза.

Из камеры она не могла видеть Картохранилища.

Томас снова повернулся к ней.

— Я не думал, что это имеет такое значение…

— Да говори толком! — требовательно воскликнула девушка.

— Кто-то сжег все карты. Если код и был, теперь он уничтожен.

— Я еще вернусь, — сказал Томас. От волнения его начало мутить. — Может, какие-нибудь карты уцелели. Я должен поговорить с Ньютом.

— Стой! — закричала Тереза. — Выпусти меня отсюда!

Томас чувствовал себя ужасно, но помочь девушке сейчас не мог — не было времени.

— Не могу. Но я скоро вернусь, обещаю.

Он свернул за угол, прежде чем она успела начать протестовать, и помчался к окутанному черной дымкой Картохранилищу. Внутри у Томаса все горело. Если Тереза права и они действительно находились в шаге от разгадки, которая в буквальном смысле превратилась в пепел… От подобной мысли на голове зашевелились волосы.

Подбежав к Картохранилищу, Томас увидел глэйдеров, толпившихся возле приоткрытой черной от копоти двери бункера. Подойдя ближе, он понял, что взгляды всех прикованы к чему-то лежащему на земле. В центре толпы Томас заметил Ньюта; тот стоял на коленях, склонившись над распростертым телом.

За спиной Ньюта с убитым видом стоял Минхо.

— Где тебя носило? — спросил он, первым заметив Томаса.

— Ходил поговорить с Терезой. Что тут стряслось?

Томас приготовился к очередной порции дурных новостей.

Минхо недовольно наморщил лоб.

— Кто-то поджег Картохранилище, а ты побежал щебетать со своей чокнутой подружкой? Ты в своем уме?

В иной ситуации упрек задел бы Томаса за живое, однако сейчас его мозг был слишком занят.

— Я решил, что это уже не суть важно. Если за все время вы так и не смогли разгадать карты…

Лицо Минхо перекосило от негодования, а бледный свет неба и пелена дыма придали его выражению и вовсе зловещий вид.

— И ты решил, что самое время все бросить. Какого хрена…

— Ладно, извини. Так что тут произошло?

Томас заглянул через плечо стоящего перед ним худощавого парня и увидел, вокруг кого все столпились.

Это был Алби. Он лежал навзничь, с огромной раной на лбу. Кровь стекала по вискам, попадала в глазницы, сворачиваясь и засыхая в них. Ньют осторожно промокал лицо товарища мокрой тряпкой, одновременно задавая кому-то вопросы, но слишком тихо, чтобы можно было расслышать. Несмотря на недавние вспышки гнева Алби, Томасу стало его жалко. Повернувшись к Минхо, он повторил вопрос.

— Уинстон обнаружил его первым. Он лежал здесь, полуживой, а комната вовсю полыхала. Некоторые шанки бросились тушить огонь, но было слишком поздно. Чертовы ящики к тому времени превратились в пепел. Я поначалу заподозрил самого Алби, но, судя по ране, кто-то хорошенько приложил его лбом об стол. Можешь убедиться сам. Двинули что надо.

— И чьих, по-твоему, рук это дело?

Томасу не терпелось рассказать Минхо о возможном открытии, которое они сделали с Терезой, но теперь, когда карты сгорели, подтвердить их догадку стало невозможно.

— Может, Галли, — перед тем как приперся в Хомстед и начал чудить. Или гриверы. Кто знает. Мне вообще наплевать. Это не имеет значения.

Пессимистичный настрой куратора озадачил Томаса.

— Ну и кто из нас решил все бросить?

Минхо так резко вскинул голову, что юноша невольно отступил назад. Глаза куратора вспыхнули гневом, который, впрочем, мгновенно сменился удивлением и даже смущением.

— Я не это имел в виду, шанк.

Томас прищурился.

— А что…

— Сейчас тебе лучше заткнуться. — Минхо прижал к губам палец, стреляя глазами по сторонам, словно боялся, что их кто-нибудь подслушает. — Просто закрой пока рот. Скоро сам все узнаешь.

Томас глубоко вздохнул и задумался. Если он ожидает откровенности от других, то для начала сам должен стать с ними откровенным. Поэтому, несмотря на утрату карт, он решил поделиться догадками по поводу скрытого в Лабиринте кода.

— Послушай, Минхо. Мне надо кое-что рассказать тебе и Ньюту. И еще нужно выпустить Терезу — думаю, она может нам помочь. К тому же она наверняка умирает с голоду.

— Эта дура меня сейчас меньше всего беспокоит.

Томас пропустил оскорбительную реплику мимо ушей.

— У нас возникла идея. Возможно, она сработает, если бегуны смогут воспроизвести карты по памяти. Дай нам хотя бы несколько минут.

Кажется, в Минхо проснулся интерес, однако во взгляде куратора вновь проскользнула какая-то таинственность, словно произошло еще что-то, о чем Томас пока не знает.

— Идея? Какая?

— Тебе и Ньюту придется пойти со мной к Кутузке.

Минхо подумал пару секунд.

— Ньют! — позвал он.

— Чего?

Ньют встал, разворачивая пропитавшуюся кровью тряпку, чтобы найти чистый участок ткани. Томас про себя отметил, что тряпка уже насквозь промокла.

— Дело есть. О нем медаки позаботятся. — Минхо указал на Алби.

Ньют вопросительно посмотрел на него, затем передал тряпку ближайшему глэйдеру.

— Найди Клинта. Скажешь, что у нас тут более серьезная проблема, чем ссадины и синяки.

Когда парнишка убежал выполнять указание, Ньют подошел к бегунам.

— Какое дело?

Минхо без каких-либо объяснений кивнул в сторону Томаса.

— Просто пойдем со мной, — сказал Томас и, не дожидаясь ответа, развернулся и зашагал в сторону Кутузки.