Максим Шешкаускас - Император последнего дня

– Вы выступаете против проведения встречи. Можете ли вы как-то объяснить свою позицию? – спросил голос девушки-корреспондента, оставшейся за кадром.

Рядом с лицом парня появился продолговатый микрофон с эмблемой национального канала.

– Чего тут объяснять? – Парень ухмыльнулся. – По-моему, всем и так должно быть понятно, что подобная встреча и решение, которое будет на ней принято, – есть само зло в чистом виде.

– Вы утверждаете это так однозначно. Можете ли вы подтвердить свою позицию фактами? – спросила невидимая девушка-корреспондент.

– К сожалению, фактов у нас на данный момент недостаточно.

На этом сюжет закончился, и телевизор уже транслировал эфир из студии новостей с улыбающимися ведущими, мужчиной и женщиной.

– Вот такие вот наши молодые партизаны, – обратился мужчина к женщине и широко улыбнулся.

– А по-моему, очень милый молодой человек. – Ведущая вернула улыбку.

– Знаете, милый милым, но надо же и почву под ногами твердую иметь. – Мужчина взял со стола листок. – Кстати, о почве – вчерашнее землетрясение в западном регионе Японии оставило без электричества весь район на целых семь часов…

Егор выключил телевизор. Ему показалось, что тот парень из телевизора, Михаил, сказал еще что-то, что не прошло в эфир, – уж слишком резко оборвался новостной сюжет. Егор хотел посмотреть, что об этом пишут в сети, собрался было включить компьютер, как его взгляд приковала кровать, на которой, точно так же, как когда-то давно, лежала книга.

Он медленно подошел и взял ее в руки: «Император Цы» – гласило название на обложке. Откуда книга взялась здесь после того, как пропала из его стола на работе, Егор знать не мог. Но после того как его покусал собственный начальник, оказавшийся какой-то зубастой тварью, способность Егора удивляться таким вещам, как теряющаяся и появляющаяся книга, сократилась почти до нуля.

Он сел на край кровати, раскрыл наугад страницу и стал читать.

(Книга Империи)

« – Тяжелые времена настали для Империи, воины мои, – говорил Император, ведя речь перед своей армией. Слова его были звонки, как звук золотых монет, падающих на чашу весов торговца шелком. – Враги наши хотят истребить нас, но вы вступайте в бой без страха, ибо помните, что бой ведете вы за Императора вашего.

Воины издали боевой клич. Император с высоко поднятой головой осмотрел стройные ряды.

– Ступайте же, воины мои – сражайтесь же за Императора вашего, не щадя ни себя, ни противника своего, ибо помните, что живете вы теперь вечно!

Лязганье металлических доспехов, словно нескончаемые раскаты грома, накрыло долину. Несметные полчища уходили в ущелье.

Восседая на вороном коне, молча провожал своих воинов Император. По правую руку от Императора на рыжем коне восседал Младший Брат Его.

Когда последний из отважных воинов скрылся в ущелье, Император развернул коня и жестом указал Младшему Брату следовать за ним.

– Разве мы не дождемся с победой воинов наших? Разве не будем принимать от них трофеев военных, наложниц и рабов? Разве не наградим генералов наших? – недоумевал несмышленый Младший Брат.

Кратко ответил на это Император:

– Все до одного в этой битве погибнут воины наши. – И на этом кончил свою речь, больше не обронив ни слова.

Вечером, когда Младший Брат Императора мыл коней у водоема, тревожное сердце его не выдержало, и он вопрошал к Императору:

– Ответь мне, Учитель – ты знал, что войска наши будут повержены?

Медитирующий Император не открыл глаз своих, лишь губы его чуть видно шевельнулись:

– Знал, Младший Брат мой.

– Выходит, на верную погибель отправил ты воинов своих? – в сердцах воскликнул Младший Брат Императора.

Приоткрыл тогда свой левый глаз Император:

– Нет для воина чести большей, чем умереть за своего Императора.

– Но разве не обещал ты им вечной жизни? И разве не должен Император давать указания, способствующие процветанию своего народа?

Оба глаза тогда приоткрыл отдыхающий Император:

– Воины – слуги мои. Слуги существуют, только чтобы служить своему Императору. Нет большей цели в их жизни – все остальное бессмысленно для них – только так могут они проявиться, Младший Брат мой. Я не на смерть отправил их, я развеял мираж бытия их – освободил, чтобы каждый из них когда-нибудь смог бы построить свою Империю. Я перестал отражать их, даруя тем самым свободу.

Смолк Младший Брат Императора, в тяжелую думу погрузился он.

– Я давно хожу в учениках твоих, Учитель, и я понял, что говоришь ты мне. Но скажи, зачем тебе стало лишаться армии своей? – спросил он после долгих раздумий.

Закрыл глаза Император, лишь губы его шевельнулись:

– Не зная вкуса поражения, постной окажется победа… »

Егор вдруг вспомнил, что Василич просил взять почитать книгу, но что-то подсказывало придержать ее пока у себя.

Он положил «Императора Цы» под подушку и пошел в ванную, чтобы щеткой помассировать раззудевшуюся челюсть…

Последний день уходящего года.

В такой день хорошо сидеть дома и в предвкушении предстоящего праздничного ужина заниматься какой-нибудь радостной ерундой, например упаковывать подарки. Ужин должна готовить на кухне твоя любимая. Да что уж там – я готов даже допустить какого-нибудь карапуза, который играет на полу с железной дорогой…

И с какой стороны ни посмотри – в такой день очень плохо сидеть на полу непонятного квадратного строения в чаще леса, где единственным освещением является тусклый свет, исходящий от экрана ноутбука. А если еще учитывать, что от этого непонятного квадратного строения у тебя выработалась зависимость…

Настроение у меня было препаршивейшее – одиночество, которое обычно доставляет мне удовольствие, в этот праздничный день нагнетало тоску. Ни один из моих немногочисленных знакомых не вспомнил обо мне, Егор по-прежнему не брал трубку, даже Станислав Валентинович ушел в свои хлопоты и всю неделю не проявлял ко мне и моему кубу никакого интереса. Чтобы не думать о том, что я никому не нужен, я старался сосредоточиться на составлении текста моей будущей книги, но именно сегодня, когда так хотелось забыться, погрузившись в свою фантазию, в голову ничего не лезло.

Я обошел кожаную комнату (так я называл открывшееся нутро куба) по периметру и вышел наружу, чтобы поглубже вдохнуть зимнего освежающего воздуха.

Шел снег, крупные редкие хлопья кружили в воздухе, словно и не собирались опускаться на землю, словно их танец будет длиться вечно. Такой снег может идти только в день перед новым годом. В груди что-то сжалось, и я почти закричал, но все же сдержался, подумав, что буду очень глупо выглядеть, если меня как раз в этот момент решит кто-нибудь навестить.