Елена Некрасова - Маленькие

Вот черт! Корова идет прямо на нее, глаза налиты кровью, скорее в сторону! Уф… Рыжуха прошла мимо, уткнулась рогами в ствол дерева и застыла на месте. Гришка подходит к корове, склонился, как будто что-то шепчет ей на ухо, ну дела… сейчас лягнет — и поминай как звали. Рыжуха, смотри-ка, ложится на землю. А он приник лбом к ее лбу, ну дает Григорий… Рыжуха совсем затихла.

— Короче, она в истерике. Я толком не пойму, что ей надо. Говорит, что всё будет делать как раньше — и молоко, и всё такое…

— Как это — говорит? — удивляется Люда.

— Ну думает, те какая разница? Короче, дело такое — ее лилипут не устраивает, боится она его, короче, понимаешь?

— Ничего не понимаю, лилипут при чем?

— А я откуда знаю?! Сказала, что если этого маленького с клювом больше не будет, она тоже, это… жрать нормально будет, молоко давать, всё такое. Несет полную чушь, вроде этот лилипут залез к ней в брюхо, сидел там и мучал ее. Я почем знаю? Чё слышу, то и это… а так она здорова, ни глистов у ей, ничего такого.

У Ивана действительно кепка с длинным козырьком, клюв, надо же… но что всё это значит? Люда в полной растерянности, у нее дрожит подбородок, она вопросительно смотрит то на Гришку, то на Марью Ивановну.

— Маш, а вдруг он ее напугал случайно? Он же за молоком к тебе ходит, мало ли… Я просто не знаю, что и думать.

Марья Ивановна задумалась — вполне возможно, что Иван как-то повлиял на поведение коровы: такая сильная энергия, оживляющая мертвецов, могла повлиять, это точно. Взглянул разок-другой, и скотине оказалось достаточно, но как быть? Не докладывать же Людке всю правду…

— Гриш, а можешь сказать Рыжухе, что Иван Денисович больше не будет приходить, никогда она его больше не увидит. Люда, я думаю, что это какое-то недоразумение, но если Иван Денисович так волнует твою корову, я скажу ему, чтоб больше не приходил. Такие казусы случаются, у меня в детстве была кошка Мурка, но, когда родилась сестренка, она так ее возненавидела, чуть глаза не выцарапала. И кошку пришлось отдать подруге…

Подходя к машине, Марья Ивановна услышала за спиной фразу, сказанную вполголоса, но наверняка с расчетом быть услышанной: «А Лилипутиха-то стыд совсем потеряла». Плевать. Но почему Иван такой мрачный? Он ведь не слышал Гришкиных откровений, сидел в машине. Или слышал? Может, они за километр слышат или сразу к мозгу подключаются, что-то такое Иван рассказывал…

— Маша, можно я так буду к вам обращаться? Устал уже от этой официальности.

— Ну конечно, Иван, даже нужно, я же к вам без отчества теперь обращаюсь.

— Я должен вам признаться, Маша. Я вынужден был применить один прием, вы тоже попали под его воздействие. Не волнуйтесь, это неопасно, просто я решил быть с вами предельно откровенным. То, что я рассказываю, пока не укладывается в вашем сознании — это не страшно, со временем всё встанет на свои места. Но я не хочу манипулировать вами, другими людьми иногда приходится…

— Да что произошло? Уж не томите, рассказывайте.

— Григорий почувствовал мое присутствие — вернее, не мое лично, его притянули родственные импульсы, так называемые lyu-вибрации, которые питают физическое тело атов. А ваш Гриша теперь в каком-то смысле ат, его существование поддерживают именно lyu-вибрации, потому что человеческие исчезли в момент смерти. Впрочем, личность его осталась прежней, человек он добрый, совестливый, поэтому и способности употребил на доброе дело. Ну вот, это была теоретическая база, это понятно?

— М-м-м, вроде бы понятно… нет, не очень. Вы сказали, что его душа исчезла в момент смерти, и вы заменили ее на эти леу-вибрации, но…

— Душа — это импульсная структура другого рода, более автономная и устойчивая, мы называем ее «дигуа гумиу», то есть «отдельно идущая в потоке». А что такое lyu-вибрации? Они привязывают душу к физическому телу, пришивают ее, что ли… Причем у людей свои нитки, у атов — свои, это волны разной природы. Так вот, у Григория душа пришита нечеловеческими нитками, так яснее?

— Вроде. Значит, душа бессмертна?

— Смотря что считать бессмертием…

— Ладно, это сложная тема, видимо. Что же всё-таки приключилось?

— Когда Григорий вышел на улицу осматривать крупный скот, то почувствовал близкое присутствие родственных импульсов, а я, дурак, не поставил защитный барьер. Он бросился ко мне, и это выглядело со стороны весьма дико — был нормальный мужик и вдруг спятил. Упал на колени перед лилипутом и стал молиться, целовать землю, восклицать: «Учитель, спаситель, благослови и покарай за грехи!» Случился взрыв эмоций, он, конечно, не осознавал, что делает и что им движет, а народ развеселился, само собой. И что мне было делать? Чтобы не портить репутацию уважаемому доктору да и себя уберечь от лишних сплетен, я стер память последних трех минут всем присутствующим. И вы, Маша, попали под раздачу, каюсь.

— Фантастика какая-то… я действительно ничего не помню… нет, не помню. А вы слышали, что сказал Гришка про Рыжуху? Это корова моей соседки, ну, которая потерялась.

— Нет, я же сидел в машине.

— Ну, мало ли. Он сказал, что корова вас боится.

— Меня?

— Якобы корова ему сообщила, что вы залезали к ней в живот. Вернее, он так прочел ее мысли… как вам такое?

Иван молчит, не отвечает. Зря она ляпнула! Наверняка обиделся, зачем было передавать эту глупость? Корова дура, что с нее взять? Да и Гришка тоже… какие вообще у животных могут быть мысли? Так — чувства, впечатления, у людей редко встретишь связные мысли. Так что зря человека обидела, но сказать всё равно нужно было — в более мягкой форме, но надо. Она ведь пообещала, что Иван больше приходить не будет. А как иначе? Допустим, всё это полнейшая чушь, но у соседки больной муж, живут в нищете, без коровы совсем пропадут. После Гришкиного диагноза визиты Ивана будут раздражать соседей, отношения с ними испортятся, это к гадалке не ходи… С другой стороны, после всех этих исцелений, и оживлений, и стираний памяти… скорее всего, Иван как-то причастен к этому делу, Марье Ивановне стало неуютно. Если можно с такой легкостью стирать воспоминания у толпы народа…

— Да уж, час от часу не легче. Так и сказал? И соседка ему поверила?

— Ну… она растерялась, расстроилась, конечно, не знает, что и думать.

— Наверное, лучше мне у вас пока не появляться, чтобы не волновать соседей.

— Да, некоторое время лучше не надо… но я сама буду приходить в гости, могу каждый день, хотите?

— Еще бы! Ради такого дела я вообще готов распугать всех местных коров!

— Может, Гришка соврал для важности? Не знал, что сказать, вот и ляпнул первое, что в голову пришло?

— Не думаю, что соврал, скорее ошибся, неправильно понял… Маша, да вы просто молодчина! Я — это действительно первое, что пришло ему в голову, это идея! Ведь Григорий осматривал корову сразу же после стирания памяти, память-то стерлась, а мой образ мог остаться… ну как бы в подсознании.