Елена Некрасова - Маленькие

Куи волочится за подружками по улице, именно так. Они идут медленно, Люба несет коробку с мертвым кроликом на вытянутых руках, ей противно. Куи потихоньку слабеет. Единственное, что неприятно в бесконтрольном возвращении — это черная воронка, которая всасывает тебя, противный скачок, сопровождающийся головокружением и легкой тошнотой, зато через секунду уже оказываешься в теле, не надо напрягаться, настраивать канал. Лишь бы рядом никто не оказался… Он вспомнил свой единственный промах, когда вышел в GAT на безлюдном пляже Муреа, вернулся внепланово и попал в тело собаки, которая прилегла ему под бочок, вот это был номер! Псина в ужасе заметалась по пляжу, Куи тоже струхнул, конечно…

Эх, пора домой, Хоми уже наверняка приготовил завтрак, он собирался сделать тонкие блины с творогом… Просто хочется увидеть, где живет Люба; а зачем? Параметры зафиксированы, выйдет в GAT завтра утром… ну ладно, ну просто охота. Кстати, он может давать ей уроки, как репетитор, — с таким 8/6/9 ей надо поступать в институт. Интересно, куда она собирается? Лучше бы в гуманитарный, больше возможностей для отвлеченных бесед. Вот интересно, он смог бы преподавать так называемые точные науки типа математики или физики? Особенно физики. Излагать с умным видом этот человеческий бред? Выдумали всякую глупость и забивают головы молодежи. Да, девочка очень даже, но пока не осознает свою силу. Куи отстал, даже не слышно, о чем они говорят, надо подтянуться…

— Люб, а ты этих лилипутов видела?

— Не-а, а что?

— Ничего, просто интересно… А ты вчера вечером чё в бар не пришла, мы ж договаривались?

— А, надоело…

— Ну и зря, между прочим! Я вчера с такими классными ребятами познакомилась, а Димочка там один вообще лапочка! Он такие анекдоты рассказывал, мы там все оборжались! У них лесопилка своя под Дубровкой, короче, ты в воскресенье приходи, только Димочка мой, поняла?

— Да на хрен мне сдался твой Димочка? Лучше кролика понеси…

— Ладно, давай. Ой, тяжелый!

Навстречу по улице идут две тетки, очень похожие… вот черт, это одна и та же, у Куи двоится в глазах, а это значит, что через пару минут закончится энергия.

Ага, вот и улица поплыла… всё, ему не успеть, надо возвращаться.

У Марьи Ивановны побаливает спина, и уже не впервой. Вроде особенно не надрывалась, может, продуло… погода не радует. Тем более после аномальной жары, стоявшей почти весь апрель. «Пасмурно до глубины души». Эту фразу придумала Любочка, вчера она принесла дополнения к реферату и пирог, который сама испекла, хорошо посидели, такая умная взрослая девочка. Жаль, что на Толстовские чтения ее не удастся отправить, Милка отрезала — нет денег. Марья Ивановна заикнулась, что сама оплатит дорогу, а проживание-питание предоставляет Ясная Поляна, но Мила даже слушать не стала — не поедет, и окончен разговор. Ясное дело — Лукич воспротивился, вот же вредный старикан, блюститель нравственности! Внучка идет на золотую медаль, другой бы гордился!

В хлеву давно не чищено… а куры вылезли из курятника, нашли где-то дырку, и бродят теперь по огороду, склевывая помидорную рассаду, надо срочно найти и заделать лаз, но неохота. Вообще ничего не хочется, только спать и спать…

Сегодня она снова не выспалась, снились эти странные зеленые человечки, прямо болезнь, да и только. Они пригласили ее в подводное путешествие — мол, хотите увидеть остатки нашей цивилизации? И ведут на корабль, а дело происходило в каком-то южном городе, пальмы кругом… и, как всегда в этих снах, Марья Ивановна даже не думала отказываться — конечно, говорит, с удовольствием посмотрю. И вот они уже идут по причалу, такому длиннющему… да, а корабль по мере приближения теряет очертания, превращаясь в серебристое сплющенное яйцо, человечки проходят внутрь прямо сквозь эту серебряную скорлупу, а она не решается. Они смеются — не бойся, это воздух, воздух! И она тоже ступает, зажмурившись, и оказывается внутри этого корабля. Как там всё выглядело, Марья Ивановна не помнит, ее посадили в кресло, и стенка вдруг стала прозрачной… И они долго-долго плавали, якобы в Тихом океане, рассматривая подводные руины. Там были улицы с остовами домов, но улицы не как у нас, а кругами, и в самом центре — колоссальное сооружение из прозрачного материала. Такой огромный куб. Это стекло? Хрусталь? Нет, природный камень гууу, самый прочный минерал в нашем мире. Морщинистый карлик, который обычно ей всё объяснял, так протяжно провыл название камня, что она запомнила, надо же… Потом они приблизились к пирамиде, и Марья Ивановна прямо ахнула — там, внутри, на каждом этаже стояло множество одинаковых кресел, а в них сидели маленькие человечки с закрытыми глазами, ужас! Яйцевидные лысые головки, ручки и ножки тонюсенькие. Они умерли? О, много тысячелетий назад… Но как же они сохранились?! Морщинистый ответил, что сооружение герметично, и они как-то законсервированы. А их еще можно оживить? В этом нет необходимости, — был ответ. Их души не пропали, а тела — просто экспонаты музея, как вам объяснить? Вы же ходите в музеи, мы тоже… Полная чушь, короче. Во сне воспринимается за чистую монету, а начнешь вспоминать, невольно задумаешься — не пора ли обратиться к психиатру?

Марья Ивановна вышла на крыльцо, потянулась. Хорошо, свежо… Над Каменкой нависло серое небо, хотя тучи уже не такие плотные, как вчера. Солнца пока не видно, но появились еле заметные проблески, да и вообще посветлело. Величественное небо сегодня, переливается всеми оттенками перламутра, от серебристо-белого до сине-серого, и все цвета плавно переходят друг в друга, просто красота! Как бы Толстой описал такое небо, интересно? Наверное, как надежду на лучшую жизнь… как предвестье светлых перемен. А почему? Потому что солнце скоро проглянет? Кто его знает, может опять тучами затянуть… В этом небе неоднозначность, текучесть, хаос возможностей… но это перламутровое сияние восхитительно само по себе, и совершенно неважно, какая будет погода, ясная или дождливая… Любые ли чувства можно выразить словами? И нужно ли это?..

Она говорит ребятам, что русская литература может всё. Марья Ивановна сама придумала тему Любиного реферата — «Небо как символ жизни в романе Толстого „Война и мир“», а потом пожалела. Толстой надоел, лучше бы Бунина взяли… Толстой моралист и брюзга, и язык так себе… но детям такое не скажешь, разумеется. Тогда они вообще читать перестанут. Образы неба в романе однозначно-назидательные, Любочка выписала все отрывки, где говорится про героев под небом, составила картотеку, и Марья Ивановна даже расстроилась: получилось, что если герои совершают хорошие поступки — небо всегда ясное, а если плохие, то небо пасмурное и мрачное. Скажем, совершил Андрей подвиг, лежит раненый — и над ним голубое небо с высоко плывущими облаками, а Николай струсил на поле битвы — и оказался под небом серым, гнетущим. Звездное зимнее небо — образ чистой Сониной любви, и восторг Наташи в лунную ночь, и комета Пьера… Не говоря уже о Бородинском сражении, когда солнце проявляло патриотизм, ослепляя французов. А Люба так интересно повернула тему, молодчина…