Пол Мелкоу - Дети сингулярности

Она была прекрасна. Такие же, как у тебя, золотистые волосы, стройная фигурка. Она умела и пошутить к месту, и все остальное… Ладно, не стоит об этом.

Друг жениха, соблазняющий невесту… История стара как мир и столь же некрасива. Неужели вы ничего подобного не слышали? Тогда поверьте на слово: история и вправду вышла дрянная.

Думаю, Генри недолго оставался в счастливом неведении - ведь Сообществу известно всё. Гораздо дольше он строил планы мести. А когда все было готово - бац! - и мне конец.

Мы в то время работали над новым интерфейсом для затылочной доли, пытаясь усилить зрительные образы во время слияния. Это было безумно увлекательно. Проведенные Генри эксперименты показали, что новое устройство абсолютно безопасно, и мы решили испытать его на себе.

И вот что забавно: я отчетливо помню, как сам вызвался участвовать в эксперименте. Не помню только, что перед этим говорил мне Генри и каким образом он подтолкнул меня к этому. Да, тут он был на высоте…

Модернизированный интерфейс оказался несовместим с моим собственным. Когда я имплантировал эту штуковину, нейронные связи в коре просто-напросто закоротило. Плата интерфейса сгорела, и я превратился в растение.

Пока Сообщество восстанавливало мне разум, жизнь в моем теле поддерживалась искусственно. Для Сообщества нет ничего невозможного, но некоторые вещи требуют времени. Шесть месяцев спустя произошел Исход, а автоматика Кольца продолжала трудиться над моим мозгом. Без участия человека процесс шел медленно - целых двадцать шесть лет. И вот три месяца назад меня оживили - единственного человека, оставшегося на Кольце.

Мне до сих пор иногда снится, будто я часть Сообщества. Что оно все еще здесь, стоит только протянуть руку. Поначалу это были кошмары, теперь всего лишь сны. Квантовые компьютеры пусты, но они по-прежнему здесь, они ждут. Может, им тоже снится Сообщество.

Я знаю, во второй раз будет проще. Технологии с тех пор значительно продвинулись. Новый Исход - дело нескольких месяцев. Нужен только миллиард людей, чтобы его осуществить.

В тот вечер (это был вечер моего хобби) вместо урока рисования мы отправились в Сеть.

Малкольм Лето спустился на Землю на Макапском орбитальном лифте два месяца назад - к немалому удивлению Бразильского отделения Верховного правительства. Приемные станции продолжали получать излучаемую Кольцом микроволновую энергию, но на Кольце никто больше не жил, как никто не пользовался разбросанными по экватору орбитальными лифтами. Без специального интерфейса это было попросту невозможно.

Новость о появлении Лето не дошла до Северной Америки, но в архивах сохранилось несколько интервью с неким человеком, который много рассказывал о Сообществе и о том, что «пропустил» Исход. Потом недели две о нем ничего не было слышно, пока он не подал в бразильский суд иск с предъявлением своих прав на Кольцо - на том основании, что является последним членом Сообщества.

Верховное правительство никогда не пробовало заселить Кольцо. Не говоря уже о проблеме доступа к орбитальным лифтам, в этом просто не возникало необходимости: население Земли едва достигало полумиллиона. Генетические войны погубили большинство людей, переживших Исход, и правительству потребовалось почти три десятилетия, чтобы построить космические корабли, протянуть до нижней земной орбиты собственные наноуправляемые лифты и создать небольшой флот судов, курсировавших между этой орбитой и точками Лагранжа.

Никто больше не пользовался квантовыми компьютерами. Никто не владел интерфейсами и даже не мог их создать. Человеческую расу это просто не интересовало. Мы сосредоточились на звездах и самих себе - все, кроме жителей анклавов, которые не признавали Верховное правительство, хоть и не бунтовали против него.

Решение по иску Лето так и не было принято. Неделю спустя дело было назначено к слушанию в Южноамериканском суде, а потом передано выше - в суд Верховного правительства.

Он хочет создать новое Сообщество.

Он хочет украсть Кольцо.

Но разве оно принадлежит нам?

Ему одиноко.

Как нам не хватает Мойры.

Он хочет, чтобы мы помогли ему. Поэтому и рассказал нам все это.

Он рассказал не нам, а Меде. Меда ему понравилась.

- Хватит! - Я сжала кулаки, чтобы не слышать больше этих мыслей. Они взглянули удивленно, не понимая, почему я противлюсь согласию. А я вдруг почувствовала, что смотрю не на нас. На них. Словно лезвие ножа прошло между нами. Я бросилась вверх по лестнице.

- Меда! Что случилось?

Я распласталась на полу в комнате Мойры.

- Ну почему, почему они так ревнивы?!

- Кто, Меда? Кто?

- Они! Остальные наши.

- А, понятно.

Я подняла на нее глаза в надежде на понимание. Но разве это возможно, если я не могу поделиться с ней своими чувствами?

- Я в курсе ваших поисков. Меда, он психически неуравновешен. Он пережил огромную потерю и очнулся в совершенно чужом мире.

- Он хочет воссоздать свой мир.

- Это всего лишь следствие его психоза.

- Но Сообщество столько всего создало! Оно достигло таких вершин, которые мы не сможем осмыслить еще десятки лет! Разве это плохо?

- Принято считать, что Исход был естественным эволюционным шагом в развитии человечества. А если нет? Если Исход был гибелью? Мы не пропустили Исход, мы его избежали. Мы пережили Сообщество, точно так же, как Лето. Неужели мы хотим для себя этой участи?

- Ну и кто тут психопат?!

- Верховное правительство никогда не позволит ему вернуться на Кольцо.

- Значит, он обречен на вечное одиночество, - заключила я.

- Он может присоединиться к одному из анклавов. Там все живут одиноко.

- Ты представляешь себе, что это значит: проснуться однажды утром - а тебя нет?

- Меда! - Мойра, бледная как полотно, выпрямилась в постели. - Возьми меня за руку!

Она протянула ладонь, и я ощутила запах феромонов, шепчущих мне ее мысли. Но, вместо того чтобы открыться, я выбежала прочь из комнаты, прочь из дома - во влажную летнюю ночь.

В доме на озере горел свет. Я долго стояла у дверей, поражаясь самой себе. Мне и раньше доводилось быть в одиночестве, но не так.

Прежде мы в любой момент могли дотянуться друг до друга. Теперь я находилась в нескольких милях от остальных. Но Малкольм Лето от своих был еще дальше…

Такое чувство, будто на языке вертится половина всего, что я знаю. Будто мысли сошли с ума. Зато все, что я думала и чувствовала сейчас, принадлежало мне одной. Никакого согласия.

Точно так же, как не существовало согласия для Малкольма Лето. У одиночек все решения принимаются единодушно.

С этой мыслью я постучала в дверь.

Он стоял на пороге в одних шортах. Я ощутила волнение - теперь, когда моих не было рядом, его незачем было скрывать.