Олег Ростислав - Закон Дарвина

И как это ни странно, – «сникерсы». Да-да, те самые батончики шоколада. Несмотря на всю кажущуюся глупость, «Сникерс» – это достаточно питательная штука. К примеру, гораздо позже, спустя много лет после этого события, я выпью пива с человеком, который сбежал из переправочного лагеря и, проведя три недели с лишком в пустыне (дело было в Ираке), выжил лишь благодаря нескольким «сникерсам», отобранным у жиртреста-охранника.

А сейчас я нагружал садовую тачку коробками с тушенкой.

– Яр, а на хрена тебе столько консервов? – Влад тяжело сел на холодную ступеньку крыльца и положил на колени воздушку, которой я его… пусть будет «вооружил».

В коробке тихо сталкивались боками полные банки.

Я положил ее на несколько таких же.

– Последняя! – Тушенка действительно кончилась.

– И все?

– Ну пока да. А далее будет видно. А ты только пиво заберешь?

– А что еще? Мне больше ничего не надо… батя вон давно запасся харчами. Картошка, соленья, варенья….

Я пессимистично хмыкнул.

– Ну, дело твое. Хотя заначил бы ты лучше хоть пару коробок… мало ли. Ведь не одни мы такие ушлые – кто-то и по вашу душу придет. Много людей знает о том, что у вас картошки до хрена?

– Хех, пугаешь? – утробно хохотнул Влад.

– Да нет, предупреждаю. Ты что думаешь, зря, что ли, нас бомбили? Да я зуб даю, что дня через три… ну, через неделю максимум к нам пиндосы придут. А там уже кто знает, что будет? Посуди сам, лучше сразу запастись всем, что обломится, чем потом куковать с голым задом.

– Бля, Яр, забей. Это мое дело.

– Ну я же говорю – как знаешь.

До дома мы шли молча. К калитке подошли почти на цыпочках – Влад тихо открыл ворота.

Проходя в дом, я даже не разувался. Управлялись мы на удивление быстро.

Владу было глубоко наплевать на все мои идеи и планы. Он просто жил сегодняшним днем… Кстати, это не есть самая плохая стратегия. Мне казалось, что ему уже часа полтора как надоело мне помогать.

На часах было полвторого.

– Пошли дальше? Или посидим полчаса, бамбук покурим? – предложил я.

– Давай!

Влад рванул первую попавшуюся под руку коробку и достал оттуда две банки тушенки.

Насколько я знаю, тушенка в банках уже готова к употреблению. Но для пущей вкусности ее лучше предварительно или сварить, или обжарить, прям из банок ее не всякий съест. Я, к примеру, ел. Влад поначалу корчил недовольные рожи, однако потом перестал валять дурака и сосредоточенно заработал вилкой.

– Не очень. Но жрать можно! – буркнул он, когда его вилка уже заскребла по дну банки.

– Тебе можно жрать все, начиная с тараканов и кончая слабительным….

– Хех! – Влад гордо похлопал себя по внушительному брюху. – Есть чем запить?

– Перетопчешься. Кто-то, по-моему, хочет спи…дить ящик пива – на складе хлебнешь чего-нибудь. Пошли! Время не ждет!

И снова по знакомому маршруту. Назад мы шли тихо – мало ли что. Стукачей всегда хватало, тем более в такое шибанутое время.

– А ты не боишься, что про это узнают? – Влад определенно не мог молчать больше пяти минут.

– Боюсь, – признался я. – И что? Предлагаешь тащить то, что мы притащили, назад?

– Да не, я-то что? Просто кажется, что….

– Когда кажется – креститься надо. Узнают – не узнают. Мы же не самое ценное взяли.

Как я говорил, тушенка кончилась, ее было не очень много. Зато водки и пива…. Я загрузил несколько коробок, одну взяв себе. Сам не знаю зачем, наверное, неловко было уходить с полупустой тачкой.

– Еще вернемся?

– Лично мне больше ничего не надо, я все забрал, – ответил я. – Но ясный хрен, с тобой я вернусь. Много будешь брать?

– Коробки три-четыре! – ухмыльнулся Влад. – Ну и еще что-нибудь. Типа чипсов.

– И охота тебе желудок поганить?

До рассвета оставалось больше пяти часов, и я успел проводить Влада до дома и даже распить с ним пива. Однако отдыхать мне было некогда, все то добро, что я привез, надо было очень хорошо спрятать.

Вообще, так вот очень часто выдавали себя недогадливые мародеры. Нельзя затариваться полностью всем – иначе «любимые» соседи будут просто обязаны подумать: «А чегой-то наш друг харч-то со стороны не носит? А мусора вытаскивает, как после роты едоков. Не иначе как заначил!» – после чего ненавязчиво так будут клянчить. Типа дай добром, а то заберем кулаком. И хрен с ними поспоришь – не отберут, так начнут трепаться где не надо. А-ля не вам и не нам.

Конечно, я запасся далеко не всем, чем надо было бы. Только продовольствием, ну и, конечно, одной из старинных универсальных бартерных единиц, водкой то бишь. Можно подумать, будто никто никогда не платил соседу-слесарю парочкой пузырей за то, что тот в рабочее время чинил вам трубу.

Остальное придется добывать по-другому… Как?.. Задачка почище тригонометрической. Ну и черт с ней – у меня слишком много дел.

– Ярослав. Зачем ты взял… это?! – Мама брезгливо показала на выгруженные коробки с водкой.

– Пить буду!

– Не ерничай!

– Все, сдаюсь! – Я шутливо поднял руки вверх. – Помнишь, ты попросила одного мужика нам поленницу порубать? Ну я тогда еще болел. Чем ты расплатилась?

– Ну-у….

– Ага. Вот и я о том же. Иди спать, мам, дальше я сам.

В сарае был взят лом, лопата и небольшой, но тяжелый и крепкий гвоздодер. Из кладовки – несколько коробок и очень много старых дырявых полиэтиленовых пакетов.

После этого я перенес все коробки к люку в погреб, который был предусмотрительно открыт. Я решил выдолбить в земляном его полу средней глубины тайник.

Всю тушенку я туда прятать не собирался – только большую часть, в свободном доступе я хотел оставить ящика так два. Но даже оставшийся харч прятать именно сюда не стоило. Прятать все в один тайник глупо, опрометчиво и опасно.

Вообще, я делал самый легкий в смысле изготовления тайник. Вырыл нужной глубины яму, обложил дно полиэтиленом, застелил коробками. Банки тушенки заворачиваются в полиэтилен и укладываются в эту яму. Между ними и на них насыпается земля. Потом на пакеты с банками ложится кусок картона, так, чтобы их закрыть. Все это счастье опять засыпается землей, которая, в свою очередь, утрамбовывается. Это самый ценный харч – поэтому он помещен во второе дно.

На нехилый слой утрамбованной земли я снова положил еще одну картонку и положил туда водку. Вот на что спорю – любой, кто найдет это, дальше рыться не будет.

С первым тайником было закончено. Оставшуюся еду я распределил по углярке (зарыл в шлак) и сараю (закопал в мусор на чердаке), оставив у себя лишь самое необходимое.

После этого осталось лишь тщательно закрыть ворота и двери, положить рядом с кроватью воздушку с учебным автоматом и наконец-то лечь спать.

Из-за множества весьма насыщенных событий мне достаточно часто снился всякий психодел. Подростковый мозг, обладатель которого взвалил на него совсем не подростковые задачи, просто не мог иначе выместить всю полученную гамму эмоций. Это, конечно, не сублимация и не либидо-мортидо, но что-то близкое. Вообще, мне всегда такое снится, сколько я себя помню. То паук с головой человека восклицает: «Человек – ты животное!» То какой-то старик сжигает непонятные картины. Каждому хоть раз снились такие сны – они очень противные. Ты сам толком не понимаешь, что в них такого, за исключением полного абсурда, конечно. Но проснувшись, еще долго невозможно отделаться от ощущения грязной кожи и каши в голове.