Кейити Сигусава - Путешествие Кино

«О соревновании. Я знаю, ты обиделась, но нет причин играть с безумными законами этого города. Покалечь своего первого соперника, совсем чуть — чуть, естественно. И когда он будет почти готов — сдайся ему. Тогда мы сможем отсюда уехать».

«Хотелось бы так и сделать».

Так сказала Кино и отсоединила барабан от «Пушки». Затем вытащила два пустых барабана из сумки.

«Но ты так не сделаешь, да?»

«Только в последнюю очередь».

Так сказала Кино и присоединила один из пустых барабанов к «Пушке».

«В последнюю очередь? Боже мой, Кино, что ж тогда в первую очередь? Ты всерьёз решила участвовать в соревновании?»

«Почему бы и нет? Если на это уйдёт три дня, я как раз всё и закончу к тому времени».

Так сказала Кино и, используя что — то, напоминающее ветеринарный шприц, наполнила шесть пустых камер барабана «Пушки» зелёной, густой жидкой взрывчаткой. Затем положила на каждую камеру войлочный пыж и пулю.

Кино присоединила барабан к револьверу. Затем осторожно протолкнула пули каждую в свою камеру, стараясь не давить на них слишком сильно. Смазала головку каждой пули так, чтобы искры не перекинулись с одной камеры в другую при выстреле. С помощью специального заряжающего устройства поместила капсюль с обратной стороны каждой камеры так, чтобы при ударе курка тот воспламенил жидкую взрывчатку в камере.

Глядя, с какой тщательностью Кино заряжает револьвер, Гермес понял всю серьёзность её намерений.

«Когда ты что — нибудь решишь, тебя бесполезно отговаривать. Ты знаешь это?»

Кино проверила, легко ли вращается барабан «Пушки».

«Ну, ты знаешь, что говорят в таких случаях. Если не проверять иногда, на что ты способен, то достичь предела станет сложнее».

Так она сказала и улыбнулась совсем как девчонка.

«Ты сама это придумала».

«Во — о–от и король».

Так сказала Кино, с медленным выдохом.

Уверенно шагая к центру поля сражения — в одиночку, поскольку оставила Гермеса в подземной комнате для охраны их имущества — она взглянула на человека, сидящего на видном месте, в безвкусно украшенной ложе из пуленепробиваемого стекла. Он носил корону и хвастливую одежду. Корона же, как ни странно, была выполнена просто и элегантно, чем ещё больше выделялась из цветастых королевских нарядов. По бокам Его Высочества стояли молодые женщины, облачённые в такие же вульгарные костюмы, которые цветасто отражались в окружающем стекле.

«А это, должно быть, блистательные горожане».

Так сказала Кино, оглядываясь на трибуны. Молодые и старые, мужчины и женщины — трибуны были заполнены до краёв зрителями, возбуждёнными и жаждущими крови.

Кино мрачно улыбнулась, вспомнив последние слова Гермеса, сказанные ей, когда она покидала их камеру.

«Постарайся не умереть».

«Я уж постараюсь».

Так она подумала.

Исключая небольшое свободное пространство, на которое она только что ступила, эллиптическое поле было покрыто сломанными машинами и обломками разрушенных зданий, скорее всего для того, чтобы предоставить укрытие для участников.

Битва должна была начаться сразу после того, как оба участника становились на границу центрального свободного круга. С противоположной стороны приближался её соперник — огромный мужик, больше напоминающий гору мускулов, к которой приделали голову, чем на человеческое существо. Он был с обнажённым торсом и головой, выбритой так тщательно, что лысина сверкала на солнце. Он держал толстую цепь, на конце которой был укреплён железный шар размером с маленького ребёнка. Шипов на шаре не было.

Когда лысый наконец — то достиг границы круга, то поддёрнул цепь, заставив железный шар плюхнуться около его ноги. Краем глаза он заметил Кино и удивлённо вытаращился на неё.

«Что за… Они поставили меня против ребёнка?»

Его голос был достаточно громким, чтобы его услышали даже на задних рядах. По трибунам прокатилась волна смеха. Белозубая улыбка сверкнула на бронзовом лице короля.

«Извините, доблестный соперник. Прежде, чем мы начнём, ответьте мне на два вопроса. Первый — зачем вы пришли в этот город?»

Так вежливо спросила Кино.

Её «доблестный соперник» ответил вопросительным рыком.

«Я спросила — зачем вы пришли сюда?»

«Ты что, тупая? Я пришёл сюда жить. И чтобы убить тебя… если придётся».

Так он сказал и рассмеялся. Смех был похож на громыхание лопаты по железному ведру.

«Второй вопрос. Не желаете сдаться?»

Так, кивнув, спросила Кино.

«Не желаю — что?»

«Если вы сейчас сдадитесь, то уйдёте невредимым. Я не хочу убивать вас».

В ответ её соперник укоротил цепь и стал раскручивать железный шар над своей лысой головой. Сначала медленно, затем всё быстрее и быстрее железный шар стал рассекать воздух со звуком, напоминающим хлопанье крыльев гигантской стрекозы.

Правая рука Кино скользнула по бедру и легла на рукоять «Пушки».

Трибуны замерли. Равнодушный звук фанфар обозначил начало сражения.

«Умри!»

Так заорал лысый. Его мышцы взбугрились от напряжения. Железный шар неожиданно сошёл со своей орбиты и полетел по смертельной дуге… чтобы рухнуть на сгоревшие останки машины в нескольких шагах позади него.

Толпа дружно вздохнула.

Несколько долгих мгновений соперник Кино смотрел на безвольно валяющуюся цепь, затем подтянул её к себе, перебирая руками, словно это была рыболовная леска. Поднёс к лицу последнее звено и уставился на него. Звено было перебито единственной пулей.

«Хм…»

Так он сказал, почесал лысину и посмотрел на Кино. «Пушка» была в её правой руке и всё ещё дымилась. Замешательство на его лице сменило изумление.

«Это ты сделала?»

Так он спросил, указывая на перебитое звено цепи.

«Я».

«И он улетел туда?»

Лысый показал в сторону, где приземлился шар. Шар скатился с крыши автомобиля и упал, образовав в песке небольшой кратер.

«Теперь вы согласны сдаться?»

Так спросила Кино.

«Ох, да, пожалуйста».

Так быстро ответил лысый.

Кино поклонилась и спрятала револьвер в кобуру.

Высокий, худой молодой человек с фиолетовым гребнем волос, представший перед Кино на вечернем поединке, насмехался над ней, как и предыдущий, добавив лишь зловещий смех.

«Если они добавляют очки за стиль, то у меня возникнут проблемы».

Так подумала Кино.

У её соперника в руках не было оружия. Он был одет в свободное, чёрное облачение, подпоясанное толстым кушаком, покрытым металлическими пластинками, каждая размером с его ладонь.

Кино подумала, что это защита, пока он не отнял пластину от пояса и не швырнул её прочь. Пластина, вращаясь, врезалась в воздух и отлетела довольно далеко, а затем развернулась и полетела к нему, словно помесь сюрикена и бумеранга. В этот момент он поднял левую руку, вытянув её в сторону. От запястья до левой лодыжки ткань натянулась, словно крыло белки — летуньи.