Кейити Сигусава - Путешествие Кино

Скорее всего, он был живой.

«Кино! Человек! Живой!»

Гермес его тоже заметил.

Они осторожно приблизились к трактору. Человек дремал, но звук двигателя Гермеса разбудил его. Он поднял голову, открыл глаза и насупился. Он поймал взгляд Кино, когда она подъехала на Гермесе поближе и выключила двигатель. Повисла тишина.

«Простите, что разбудила вас. Ах… Доброе утро».

Так она быстро сказала, сняв защитные очки.

«Доброе…»

Так в тон ей сказал Гермес.

«Вот сюрприз».

Так сказал человек с округлившимися глазами. Трудно было поверить, что ещё пять секунд назад он дремал.

«Вы… Иноземцы? Я хотел сказать… Гости?»

Он спрыгнул с сиденья трактора, споткнулся, рысцой подбежал к ним с распростёртыми руками.

«Конечно же, доброе утро! Добро пожаловать в мой город! Как вы сюда добрались? То есть, я хотел сказать — я рад вас видеть!»

Кино скривилась на его, полное энтузиазма, приветствие, опоздавшее на двое суток. Она подняла руку, затем слегка поклонилась, показывая хорошие манеры.

«Вы единственный человек в городе? Что случилось?»

Так выпалил Гермес со свойственной ему бестактностью.

Улыбка исчезла с лица мужчины. В глазах блеснули слёзы.

«Вы собирались уезжать. У вас есть время послушать мою историю?»

«Мы можем уехать сегодня в любое время».

Так ответила Кино.

«В таком случае, позвольте мне рассказать вам, что здесь произошло. Это трагическая история. Хотите послушать?»

Так спросил человек, протянул руку к Кино, но так и не решился коснуться её плеча.

Кино глянула на Гермеса, затем на мужчину, улыбнулась и сказала:

«Только хотела об этом попросить».

На краю площади, недалеко от ворот, располагалось то, что некогда называлось «кафе на открытом воздухе», — стулья и столы валялись там и сям. Мужчина раскрыл большой зонт над боковой дорожкой, поставил стол и несколько стульев. Жестом пригласил Кино сесть.

Кино поставила Гермеса на подножку около стола и села.

«Как, должно быть, когда — то здесь было хорошо».

Так она подумала, глядя на площадь.

Она представила себе площадь, наполненную людьми, которые спешили за покупками, разговаривали, смеялись, потягивали чай. Почему она не могла их увидеть?

«С чего бы начать… Наверно, с монархии и революции».

Так начал мужчина, облокотившись на стол и опустив подбородок на сцепленные пальцы.

«Значит, здесь был король».

Так сказал Гермес, обрадованный подтверждением своего варианта волшебной сказки.

«Ещё десять лет назад».

Так сказал, кивнув, мужчина.

«Затем была революция. Мы ведь так и думали, правда, Кино?»

«Значит, вы уже видели кладбище?»

Так спросил мужчина, и его лицо затуманилось.

«Мы не хотели никого побеспокоить».

Так сказал Гермес.

«Ох, ничего. Вы не побеспокоили… И их тоже. Теперь историю будет легче рассказывать».

«Так это могилы жителей этого города?»

Так мягко предположила Кино, нарушая повисшую тишину. Мужчина сглотнул несколько раз так, будто слова впились ему в горло.

«Да… Наверно, теперь бесполезно их оплакивать».

«Это была эпидемия?»

Так спросила Кино. Глядя на него, она не думала, что человек может выглядеть ещё более жалким. Но ему это удалось.

«Нет. Только один умер из — за болезни».

Так он сказал. Затем глубоко вздохнул и продолжил:

«Я должен начать с начала. Как вы правильно поняли — здесь была монархия. У нас было много королей. Одни правили мудро и их любили. Но гораздо больше было тех, кто и править — то толком не умел, и их презирали. Человек, что взошёл на трон сорок лет назад, был хуже всех. Он очень долго был наследным принцем, и когда стал королём — стал творить, что хотел. Он редко уделял внимание тому, что творится в стране, его больше интересовали… гонения на него самого. Все, кто выступал против него, были или убиты, или бесследно исчезли».

Так сказал мужчина и сделал паузу.

«Несколько лет подряд у нас были неурожаи, но он не обращал внимания на возникшие финансовые проблемы, продолжая предаваться дорогостоящим увеселениям. У нас было три голодных года, многие жители умерли или покинули страну. Но его это не заботило. Скорее всего, он даже не знал, что значит слово „голод“».

Мужчина печально ухмыльнулся, затем продолжил:

«Двенадцать лет назад жизнь стала настолько невыносимой, что группа фермеров пришла молить его о снижении налогов. Он убил их всех».

Гермес изумлённо громыхнул выхлопной трубой. Мужчина кивнул.

«Да. Он был жалким тираном. Когда терпеть его жестокость стало невыносимо, мы стали готовить переворот, революцию — чтобы свергнуть короля и монархию вместе с ним. В то время я изучал литературу в университете. Моя семья была достаточно состоятельная, но я чувствовал ту же боль, что и менее удачливые горожане. Я участвовал в заговоре с самого начала».

«А если бы вас поймали?»

Так спросила Кино.

Его лицо стало страшным.

«Тогда меня ждала смерть. Нескольких моих друзей сначала арестовали, а затем казнили, без суда и следствия. Вы знаете традиционный метод казни для этой страны? Вас связывают по рукам и ногам, подвешивают ногами вверх, а затем сбрасывают вниз головой посреди дороги. И вашу семью казнят вместе с вами. Я лично видел несчётное количество казней. Прямо в центре перекрёстка. Сначала сбрасывали семью твоего друга. Его родителей, супругу, затем детей. Многие отказывались от повязки на глаза, другие молились, падая. Мы смотрели, как они умирают. Раз за разом».

Кино смотрела на безлюдную площадь, стараясь выкинуть из головы жуткую картинку, которая там вырисовывалась.

«И вот, десять лет назад, ранним весенним утром наше восстание началось. Сначала мы напали на арсенал гвардейцев, захватили оружие и взрывчатку. Вы понимаете, обычным людям было категорически запрещено иметь оружие. Обычное дело. Чем хуже государь, тем сильнее он боится вооружённой толпы. Как бы то ни было, нам удалось захватить много оружия. Даже некоторые гвардейцы присоединились к нам. Мы планировали штурмовать дворец и свергнуть короля. Но в итоге нам и свергать — то оказалось некого — он трусливо бежал».

Мужчина замолк на минуту, улыбаясь.

«Бескровная революция».

Так прокомментировал Гермес.

«Примерно так. Король и его семья… Нет, король и его сокровища, если уж быть точным, — были спрятаны в большой телеге, которая направлялась прочь из страны. Мы нашли их довольно быстро».

Он иронично фыркнул.

«Ещё бы мы не нашли. Он нагрёб так много сокровищ, что они блестели из — под груды овощей, в которых их прятали. Так что революция свершилась с минимальными потерями».

«Впечатляет. А что случилось дальше?»

Так воскликнул Гермес, подгоняя рассказчика.

«Дальше? Мы установили новую систему правления — демократию. Мы хотели править сами — новый стиль жизни, новая система законов. Мы никому не предоставляли особых прав, всё решалось всенародным голосованием. Мы поклялись, что ни один человек, никогда не будет править этой страной. Она принадлежит всем и каждому».