Михаил Исаков - Телепупс

И вот D-day, в смысле «День Д» — референдум. Конец шоу. На нем солидная, большая, победная часть жителей этой дыры соглашается присоединиться к счастливой планете магазинов «Wal-Mart».

Фанфары, занавес и новое шоу в другой не менее забытой Богом местности.

Здание, к которому мы подъехали, было обернуто разноцветными рекламными полотнищами от основания до самого верха. Над крышей многочисленные флаги. Окон не было. Вместо них были колеса, фары, двери «Audi» и улыбка лопающегося от жира человека из «Michelin». Красным по черному светилось и переливалось: «КАСТИНГ ГУБЕРНАТОРА».

Это было новое здание санкт-петербургского избиркома, специально построенное под проект развития инфраструктуры политического рынка. В железобетонно-стеклянной коробке гений архитектора собрал «все необходимое оборудование», самое современное, самое удобное. А по выходным в ночном небе устраиваются лазерные представления.

В огромном зале, в который нас привели, буйствовала толпа. Действо еще не началось, но уже было. Живые мертвецы тянули ко мне скрюченные когтистые пальцы, хрипели и показывали желтые клыки. Полоумные взгляды, звуки, лица. Протяни им руку — укусят, заразишься и придется лечится в концлагерно-амбулаторных условиях.

Мое слегка обалдевшее лицо показывали несколько экранов развешенных по залу. Я смотрел по сторонам и глупо улыбался. Каждая моя ужимка вызывала прилив любви и обожания.

— Тань, слушай, ведь это в эфир идет?

— Идет.

— А я в том же самом костюме, что и вчера.

— Какая досада, — съехидничала Татьяна. — Может, наконец, соберешься с силами и обновишь гардероб.

И что обидно, она могла спокойно взять на прокат какие-нибудь обноски и не выставлять меня перед людьми нищим болваном. Впрочем, тем болванам, которые собрались в зале, было все равно во что я одет. Я даже думаю, что если бы я появился перед ними в чем мать родила, они продолжили бы радостно орать:

— У-вау-вау!!! Вася! Выбери меня! Вася! Меня!!!

В группе маститых околополитических дядь и теть, с которой мы тусовались особенно выделялся Игорь Убойный. Владелец ведущего российского музыкального канала и огромной продюсерской фирмы. Славился он показной равноудаленностью от всех политкомпаний и команд, которые клубились на телевидении, что, впрочем, не мешало ему стричь купоны с раскрученного проекта, ориентированного на молодежный электорат: этому время эфирное предоставит, тому клипак сварганит, кому-то дельный совет даст, а в качестве хобби и песенку сбацает. Насчет последнего я его и обеспокоил:

— Слушай, Игорек, сделай песню.

— Какую? — удивился Убойный, все еще тряся мою руку.

— Как всегда убойную, забористую и сентиментальную. Так чтобы слезу выбивало. Типа: «Forever вместе».

— У меня все такие.

— Знаю.

— Зачем тебе?

— Для прощания с Шурой.

— Он что уже того?

— Нет.

— На всякий случай, значит.

— Песню надо сделать попроще, чтобы для мобильной сигналки в контент годилась и чтобы узнаваемый мотив на первые три аккорда. Ты же пишешь в год по чайной ложке, а тут надо, чтобы классно вышло и искренне. Так только ты умеешь. В крайнем случае, поможешь харизмой своего медиаресурса. И потом, ты кроме денег, погреешься в лучах заходящей славы Шуры и пристегнется к политическим делам, просто потому что…

— …Мне по человечески Шурку жалко. Хороший был парень. — Игорек ненадолго сделал вид, что думает. — Ты мой счет знаешь? Перечисляй как обычно. Сделаю все что смогу.

Бывают в жизни такие моменты. Странные. Ничего не можешь объяснить и доказать, а делаешь… Примерно так было, когда я в Италии увидел свою будущую бывшую жену и понял, что хочу развестись только с ней… Провидение? Может быть. Все может быть.

— Итак. Санкт-Петербург, ты нас слышишь?!!! — визжал ведущий.

— Да-а-а!!! — ответил Санкт-Петербург.

— Мы начинаем!

Фанфары.

— Кнопку жми, — прошипела Танька.

— Чего?

— Жми кнопку!

Я нажал. Заиграли гимн: « ТЫ ПОПАЛ НА TV! » Почти сразу с потолка полетели разноцветные воздушные шарики и блестки. Прямой эфир неистовствовал. Камеры выхватывали лица, улыбки, повороты, слова, походки, взгляды… Я стал подстать прямому эфиру. Столь же бессмысленный и самовлюбленный.

Вот навстречу судьбе идет девица. Высокий лоб, длинные волосы, полосатые чулки и неправильная походка. В наушниках звучит выученный крик души:

— Основная проблема нашей области в том, что у людей мало личного счастья. Мы мало улыбаемся и радуемся жизни.

У нее получилось очень красиво. Невинный взгляд в жюри, опять же. Но вера в ее искренность меркнет, пока она идет обратно. Грушевидная задница не способствует тому, чтобы ее обладательнице ставили высокие оценки за интеллект:

3.0, 3.5, 2.5,…

Например, у меня большее доверие вызывают маленькие попки, которые с легкостью могут поместиться на мужских коленях и не создают непереносимую тяжесть бытия. Таких в жизни встречается немного, но именно поэтому они заслуживают высших баллов. Как раз такая была у вологодского парня. Почему вологодского? А хрен его знает. Все белобрысые, веснушчатые, ушастые парни с маленькими задницами, накаченным торсом и руками непременно из Вологды.

— Губернатор должен… Ну, типа, порядок навести… Типа, чтобы… э-э-э… воровали поменьше.

2.0, 1.5, 6.0,…

Шестерку поставил я. Теперь за технику. В конце концов, по разнарядке, в шоу должны участвовать два — три представителя аборигенов из деревни. А у этого на узком лбу было написано неполное восьмилетнее образование и работа говновозом в ближайшем коровнике. Это в лучшем случае. В худшем, так у него вообще куча судимостей в качестве рецидивиста маньяка насильника. Вишь, как наколки на бицепсах играют. Дух захватывает!

Остальные были в таком же духе. Шли друг за другом парами: мальчик — девочка, мальчик — девочка. Кандидаты как на подбор, один другого краше. То говорить не умеют, то ходить, то в улыбке зубов не хватает, то забыла ноги побрить. Настоящие стопроцентные представители электората. Как по сценарию положено.

В первые дни зрители и международные наблюдатели должны увидеть, что быть выбранным на участие в шоу могут любые желающие. То есть какой-нибудь колхозный тракторист Микола может присоединиться к какой-нибудь городской кухарке Фекле в желании поуправлять государством. И, как правило, таких желающих набирается офигительно много. Разве только на инвалидных колясках не приезжают. Пока. Некоторые особенно трезвые умы уже делают неудобные предложения о том, чтобы инвалиды были поставлены в равные условия и, что необходимо организовать их особый прием на предвыборную гонку. Паравыборы, блин.

Если так пойдет, то скоро начнут поднимать вопросы относительно весовой сегрегации. В шоу почему-то проходят только стройные, спортивного телосложения мальчики и девочки, а вот лопающиеся от жира поклонники Биг-Мака в эфир не попадают. Общество любителей «McDonald’s» почти два года назад поставило вопрос об ущемлении прав толстых избирателей. Мы по этому поводу провели расширенное совещание дирекции и решили на будущий год взять на шоу одного толстого добряка (толстые ведь считаются добрыми).