Михаил Исаков - Телепупс

Пашка мне нравился. Правда. Я его заметил еще на отборочном туре. Ему очень удавалось чтение стихов. Он настолько перевоплощался в образ, что его чтение превращалось в маленькую мизансцену, в роль, в игру. У него талант чувствовать текст. Мы проверяли его на умение держать речь с трибуны и давать интервью. Абсолютное перевоплощение. Если бы он не пошел в политику, ему следовало бы стать актером. Я даже думаю, что на будущий год, после ухода с поста он так и сделает.

— … Мы знали его как человека обладающего светлым чувством юмора, человека с крепким характером, знающим что такое настоящая мужская дружба. Он умел держать слово и обладал деятельным талантом…

Речь Пашки заканчивалась на фоне музыки. Она становилась громче с каждым словом. Это добавляло торжественности и веры.

— Мы будем помнить, — наконец-то пообещал Президент и с последними аккордами нажал кнопку.

Где-то в хвостовой части самолета раскрылся люк и с высоты 12 километров на Россию просыпался пепел самого могучего пидора страны.

«Гадкий койот» — лучшее место, чтобы помянуть друга. Название подходящее.

Помянуть хотелось еще и потому, что русские поминки означают принятие алкоголя. Традиция. Помянуть до потери сознания.

Я выпил уже четвертый «дринк», когда передо мной предстал гэбист. Как всегда слегка помятый серый пиджак, такой же как его невыразительное лицо, и вечная папироса во рту.

— Василий. Вы слишком много пьете.

— Ну, повесь меня, — попросил я и указал на потолок заведения, откуда свисали лифчики всех форм и размеров.

— Вам пора завязывать.

— Зачем?

— У вас будет новый проект, — дыхнул дымом чекист и попросил принести ему кофе. «Койот», рассчитывающая на б о льшее внимание к своей персоне надула губки и назвала его «букой».

— Уже пронюхали, с-с-с-суки.

— Василий. Вы себя не бережете. Теперь у вас будет свое шоу, новая жизнь, новый творческий подъем. Вам же этого так хотелось.

— Мне и сейчас хочется, — признался я и опрокинул в себя свой пятый «дринк». — Очень.

Чекист покровительственно улыбался. Он курировал меня вот уже, дай Бог памяти, много лет и всегда общался со мной в манере старшего брата.

— Никаких проблем. Мы вам поможем. — На стойке, под улюлюканье зала, «койот» позволила одному из полупьяных клерков слизать капли виски со своего загорелого животика. Веселье было в самом разгаре. Музыкальный автомат пытался играть медляк, но его забивал ревущий кантри. Затянутые в кожаные корсеты «койоты» танцевали на стойке, а вечно молодые яппи набирались коктейлями, глазея на девичьи формы. Культовое место для русских брокеров, банкиров и финансистов. Контролируемый хаос.

— А если, вы не будете делать, что я вам говорю, то мало не покажется.

— Почему?

Гэбист заржал. Громко, смачно и долго.

— Да, потому, что моя карьера завязана на таких продажных пидорасов как ты и Шура.

— А если…

— Не будет никаких если. Кризис с Шурой преодолен. А его дурацкие диски можете оставить на память или использовать в новом проекте, тем более он обещает быть многообещающим.

— Что совсем диски не нужны?

— Совсем. И давайте не будем распускать слюни. Наша задача сделать мир спокойнее, то есть стабильным и предсказуемым. Так что поменьше интеллигентности, побольше интеллекта.

Я подумал, что можно создать виртуальный образ политика — «политик ваще». Поместить его игровой мир, где каждый отдельный избиратель будет иметь возможность за отдельную плату почувствовать себя Президентом, губернатором, мэром или обычным депутаном. Можно выстроить карьерную лестницу… Стратегия, аркада и стрелялка в одном флаконе.

А еще я подумал о роли русской интеллигенции в истории.

— Слушай, а зачем вы его убили? — Кругом раздавались вопли «Йу-у-уа-а-а-у!!!». Лучше всех кричала девушка… женщина… клеевая такая баба. Она напоминала мне леонардову Мону Лизу. — Убили его зачем?!!!

— Кого?!!!

— Шуру!!!

— Да, ты че, чувак! Никого мы не убивали. Само как-то получилось.

Когда Лиза не кричала ее губки складывались в обалденную полуулыбку. Женщина загадка в кожаной мини-юбке. Она быстро заметила мое внимание.

— Помянем?

— Помянем, — согласился чекист и еще раз заказал кофе.

Потом мы помянули еще раз.

И еще.

Еще.

На дисках, которые остались после Шуры, мой обожаемый шеф был не в пафосе. На нем были высоченные сапоги, кожаные трусики и каска на голове. Он возвышался над молодым человеком и безудержно кричал: «Будешь сука! Хочешь стать Президентом, значит будешь!!!».

Молодой человек был абсолютно голым, он ползал по безразмерной кровати, по бархатистому ковру, по огромным диванам. Ползал и выл: «Не-е-е-е хо-о-очу-у-у!». После того как по плечам и ягодицам будущего Президента ударили плеткой, тот тут же согласился на все, что только мог пожелать непреклонный сексагрессор.

Шура оказался безответственной скотиной. Еще перед тем, как начинать проект, мы с ним договорились, что наши гормональные бури не будут мешать производственному процессу — никаких шашней с участниками Шоу. Только с проигравшими неудачниками. Шура, насколько я знал, держался довольно долго. Девять лет. Даже подумывал женщину найти для отвода глаз, вроде как нормальный бисексуал. А потом вдруг вот это:

— Ты меня любишь?

— Да.

— Тогда, давай поженимся.

— Это как?

— Обычно. У нас же разрешены однополые браки. А тут будет фурор. Свадьба главы государства с любимым. Круто!

— Нет. Это же… — Пашка чуть ли не плакал. Он явно не разделял свинячьего счастья Шуры.

— Боже! Как же я тебя люблю! Президентик ты мой одноразовый .

Наверное, Шура совсем голову потерял. Мальчиков у него было много, он этого и не скрывал, но так еще ни разу не западал. Гнида. Говорил я ему, говорил. Возвысился, почувствовал всемогущество и нюх потерял. Помню на совещаниях, когда мы готовились инаугурировать Павла, он все время возмущался: «Не правильно сели!». Требовал, чтобы «Пашечка» сел поближе, по правую руку. Я думал, дурачится. Так нет, он, идиот, под столом руки распускал, приставая к уже фактическому Президенту.

И это он тоже записал. Не поленился, дебил.

…

— А-А-А-ЛЛ-О-О-О!!!

— Что, опять нажрался?

— Та-а-анюшкин! Алло!

— Ты знаешь, который час?

— Та-а-аня. Это…

— Господи, какой же ты ублюдок.

— Ну-у-у, Та-а-аня. Будь паинькой.

— Ты с кем?

— С этой… этим… — Где-то рядом засмеялась Лизка. Кажется, я пытался ущипнуть ее за задницу.

— Кобель.

— А ко мне приходил чекист.

— Я за вас рада .

— Слушай… Ик!.. Разбуди меня, пожалуйста. Ик!

— Ничтожество!!! — Таня кричала что-то еще, но я ее почти не слышал. — …