Мария Гинзбург - Не пролететь мимо Земли

– Это долго объяснять, – смеясь, ответила Рита. – Потом поговорим, вечером, когда в гости придешь!

Она закрыла окно. Катя сказала, качая головой:

– Шустрая девочка. Весь вечер, помню, просидела, глазки опущены, а вот на тебе!

– А может, ей просто Гарик понравился, – заступился за бывшую одноклассницу Грин. Не таким уж идиотом он и был, несмотря на принадлежность к мужскому полу.

– Я и говорю, – хмыкнула Катя. – Очень сильно понравился, видимо.

– Куда ехать-то? – сказал Саша.

– Прямо, – махнула рукой Рита.

Водитель покачал головой.

– «Здесь в город только одна дорога», – проворчал Саша себе под нос.

– Красивый костюм, – сказала Вика. – Гарик купил?

– Нет, это я сама, – сказала Рита с гордостью. – Гарик мне купил платье, тоже очень красивое. Да ты увидишь, я в нем на концерт приду.

– Так ты работаешь? – спросила Вика. – Где?

– Сейчас направо, – сказала Рита. Саша дернул щекой, но все же успел перестроиться под самым светофором. А Рита продолжала, обращаясь к подруге:

– Видишь, как получилось. Гарик меня давно звал, но я все сомневалась как-то. А тут, я еще экзамены на курсах успела сдать, а Виктору Федоровичу – ну, помнишь, Лешин отчим? – бухгалтер понадобился сюда. Он теперь здесь решил тоже сеть своих магазинов делать. Причем я не звонила ему, ничего, просто на улице встретились. Ну, я корочки получила и переехала.

– Это судьба, – сказала Вика и вдруг улыбнулась. – Как удачно я решила тебя тогда в люди вывести, а?

– Да, – сказала Рита серьезно и добавила, обращаясь к водителю. – Теперь вот сюда…

– Да я уж вижу, – проворчал Саша.

Огромное здание, сиявшее своей новизной, было трудно не заметить.

Саша вздохнул. «Даже жалко», подумал он.

– Я слышал, нас позвали обновить ваше ДК? – спросил он.

Рита кивнула.

– Это вы сильно погорячились, – сказал водитель, и обе девушки засмеялись.

Рома сунулся было в мужской туалет, но оттуда так шибануло планом, что он решил освободиться от пива за «газоном». Грин вышел из гудящего ДК, отыскал автобус на забитой парковке и некоторое время смотрел, как отлетают брызги от колеса. Затем обошел «газон», прислонился к нагретому за день солнцем боку под тем самым окном, которое музыканты забыли закрыть, и вытащил сигареты. Ему было хорошо.

Между первой и второй частью концерта был объявлен часовой перерыв, во время которого Грин, разгоряченный выступлением, успел за кулисами потискать Вику. На этот раз Роме удалось продвинуться неожиданно далеко, но в самый ответственный момент девушка спросила:

– А ты… у тебя с кем-нибудь уже было?

– Нет, – честно ответил Рома.

Вика надула губки.

– У меня тоже, – сказала она. – Да и вообще, я не могу так сразу… Мне надо к тебе привыкнуть… Да и что такое, в каких-то антисанитарных условиях… Давай уже, когда вернемся, я к тебе зайду, что ли…

Грин вздохнул и отпустил ее. Потом музыканты всей компанией пошли в бар. Наибольшее впечатление на Рому произвели полусферические впадины в потолке, отделанные разноцветным стеклом. Там и были укреплены светильники. Катю эти модернистские изыски привели просто в восторг. Но Грину они казались похожими на дюзы в днище огромного космического корабля, и сидеть под ними ему было как-то стремно.

Рома еще не знал, что «Отложим» – это самая ужасная форма отказа, и сейчас был полон самых радужных надежд. Он так замечтался, что не слышал, как кто-то вошел в «газон». Когда дверь хлопнула второй раз, Грин вздрогнул и очнулся.

Сначала он услышал невнятные голоса, а потом «газон» закачался так, что Рома испытал минутное отвратительное чувство потери равновесия, какое испытывают люди в момент подземного толчка. С этим он бы справился, но в этот момент он узнал голоса, и почва в прямом смысле этого слова ушла у него из-под ног.

После того, как Вика ушла в «газон» за книжкой, которую хотела подарить Рите, за столиком остались только Катя, сама Рита с Гариком, Рикошет и Василий Владимирович. Василия Владимировича Трубецкого, известного в прошлом рок-музыканта, солиста легендарной группы «Перпетуум Мобиле», а ныне ведущего популярной телепередачи «Ремонт» и одного из главных спонсоров фестиваля, подвел к их столику конферансье. Мэтр порядком раздался с возрастом, в волосах его блестела импозантная седина, но пиво он пил так же, как в годы своей молодости. Впрочем, за чужой счет, как известно, пьют не только трезвенники, но даже язвенники, а Василий Владимирович не относился ни к одной из этих категорий. Оказалось, что выступление «Акафиста» произвело на Трубецкого большое впечатление. Сергей тут же кинулся окучивать спонсора, от мнения которого во многом зависело, с кем именно будет заключен годовой контракт, включавший также запись, выпуск и раскрутку как минимум двух альбомов группы-победителя фестиваля.

– Удивительная здесь акустика, – сказал Василий Владимирович. – Наводит на мысль о возрождениях традиций русского зодчества.

– О вмазанных в стену горшках? – смеясь, спросила Катя.

Трубецкой удивленно посмотрел на нее и кивнул.

– Да, – сказал Рикошет, не глядя на спонсора. – Звук здесь хороший.

Весь вечер бас-гитарист, по своему обыкновению, молчал и вяло ковырялся в своей тарелке. Ему очень хотелось есть, и заказанная им солянка оказалась очень даже вкусной, но после появления Василия Владимировича музыканту кусок не лез в горло.

– Сколько время? – спросил он у Кати.

– Еще только двадцать минут прошло, – сказала девушка.

– Пойду, покурю, – сказал Рикошет и поднялся.

– Я, пожалуй, тоже, – сказал Василий Владимирович.

Витек спустился со ступеней широкого крыльца и остановился у двух молодых елей, посаженных чуть левее забитой парковки. Мимо них к ДК походкой лунатика прошел Грин. Впрочем, большинство и участников, и гостей фестиваля приобрели такую походку еще до антракта, бар был открыт с самого начала концерта. Рикошет мельком подумал, сможет ли Рома держать ритм. Музыкантов в тени елок Грин не заметил.

Минуты три они курили в молчании. Наконец Трубецкой понял, что парень вовсе не намерен помогать ему завязать беседу.

– Ну ты себя изуродовал, мать родная не узнала бы, – сказал Василий Владимирович насмешливо. – Сам сообразил или надоумил кто?

– Сам, – сказал Рикошет. – Да и ты ведь узнал меня.

Василий Владимирович тихонько засмеялся.

– Я узнал не тебя, – сказал он. – Я думал, что с ума сошел, когда услышал аранжировку партии Брюнхильд из «Валькирии» в этой вашей, как ее…«Герде». Я захотел посмотреть, кто же из «Акафиста» закончил музыкальное училище. А нашел того, кто преподавал в консерватории. Ты мечешь бисер перед свиньями, Эмиль, эти безмозглые ублюдки никогда не поймут и не оценят твоего таланта…