Мария Гинзбург - Не пролететь мимо Земли

Гарик направился к вешалке, на ходу снимая куртку, и в этот момент Рикошет выступил из темноты и обнял его, стиснул так, что у солиста «КБ» перехватило дыхание. Эмиль наклонился к лицу Гарика, чтобы поцеловать, но тот осторожно отстранился. Рикошет изменился в лице и разжал руки.

– Дорогу отсюда до Риткиного дома знаешь? – спросил Гарик.

– Гарик, я… – начал Эмиль.

– Показать? – перебил его солист «КБ»

Рикошет усмехнулся, покачал головой и ответил:

– Не надо.

Эмиль развернулся и направился вглубь квартиры.

– Я вижу, все-таки надо, – сказал Гарик.

Рикошет остановился, опустил голову.

– Разрешите куртку взять, мой фюрер, – сказал он с нарастающим сарказмом. – И выпить кружку кофе, а то я боюсь не оправдать вашего высокого доверия на порученном мне задании.

Гарик закусил губу.

– Разрешаю, – сказал он тихо.

Рита раздавила окурок в пепельнице и заметила, что у нее дрожат пальцы. «Хуже нет, чем ждать и догонять», подумала девушка. Судя по объяснениям Кати, Ваня жил где-то рядом, тоже в центре. Но с ухода Гарика еще прошло слишком мало времени, чтобы даже пересечь двор, в котором стоял домик Риты. Девушка подняла стоявшую у стола гитару, на которой Гарик переставил себе струны под левую руку, и аккуратно убрала ее в шкаф. Потом прошла по комнате туда-сюда. Когда они пришли сюда вместе с Гариком, в воздухе витал запах сырости и затхлости. В этой половине дома больше года никто не жил. Уезжая в Хириши, Рита отдала Мурку квартирантам, но кошка не забыла свою старую хозяйку. Пока Гарик таскал дрова, зверек проскользнул через открытую дверь и стал ласкаться к Рите. В доме сразу стало уютно, по крайней мере, так ей показалось. Сейчас кошка лежала на половике и умывалась. «Намывай гостей, намывай», подумала Рита. Если бы не присутствие Мурки, ожидание стало бы совсем невыносимым для девушки. Рита открыла окно. Во время душевной беседы они сильно накурили с Гариком. Больше всего девушку потрясло то, что Гарик не только выслушал все ее догадки, но и разрешил ей…

Проверить их.

Рита натянула свитер. Она решила выйти на крыльцо, встретить гостя. Какого-нибудь другого парня Рита не стала так баловать, но это ведь был не кто-нибудь, а Эмиль.

Два года бывший рядом.

Два года бывший ее лучшим другом.

Два года молчавший о своей любви.

Следовало его немного поддержать. Помочь сделать решительный шаг.

На свежем воздухе волнение Риты немного улеглось. Кошка сидела у ее ног и не мигая смотрела в сад. Девушка тоже слышала, как там тихонько шуршат какие-то маленькие зверьки. Крысы или мыши, наверное, выбравшиеся из канализации подкрепиться палыми яблоками. Не все же изоляцию на кабелях жрать. Мурка, очевидно, раздумывала, не разнообразить ли ей тоже свой рацион, но не витаминами, которых кошке хватало – квартиранты оказались людьми не жадными, Рита сама видела огромный мешок с Вискасом, когда зашла в их половину за деньгами, – а свежим мяском. Девушка же смотрела на красно-коричневую стену Кремля через просвет между высокими каменными домами, слушала, как шумит, расставаясь с листвой под порывами ветра, ее яблоневый сад. «А ведь Рикошет», вдруг подумалось Рите. – «Никогда не видел моего сада в цвету».

Тихонько скрипнула калитка. Рита обернулась. Кошка тихо мяукнула и спрыгнула с крыльца.

– Заходи, – сказала Рита Эмилю, замершему на месте, и улыбнулась.

Рикошет сделал несколько шагов вперед и остановился.

– Только сегодня не получится ничего, – сказал парень.

– Почему? – спросила Рита тихо.

– У меня презервативов нет. А ларьки по дороге закрыты все, как назло. А если просто так, все от меня залетают сразу.

– Что же ты у Гарика не спросил?

– Постеснялся, – признался Рикошет.

– Ну что же, – сказала Рита. – Будешь выдергивать дымящийся.

Рикошет засмеялся и пошел к крыльцу.

– Осторожно, – сказала Рита. – Там вторая ступенька прогнила.

Эмиль посмотрел себе под ноги на миг замер с уже поднятой ногой. Вместо старой, прогнившей ступеньки он увидел отвратительно яркую красную полосу на черно-лиловом фоне.

– Надо просто перешагнуть, – сказала Рита.

Рикошет тряхнул головой и поднялся на крыльцо.

«Он мог, конечно, высвободиться силой. Но она была как счастье, как весенняя ночь, как сон о самом главном…»

Влад закрыл книгу. Горло у него сдавило.

Парень откинулся на жесткой койке, заложил руки за голову. Новичков, по правилам Корпорации, селили поодиночке, чтобы не перегружать их и без того раздерганную психику контактами с новыми людьми. Но сейчас Влад предпочел, чтобы рядом с ним кто-нибудь был. Такой же новичок, как он сам. Пусть бы он был зеленокожим гуманоидом откуда-нибудь с Тау Кита, не понимал ни бельмеса по-русски и не владел бы космолингвой, по которой сам Влад успел посетить еще только три урока.

Любой компаньон сгодился бы, лишь бы не лежать вот так в одиночестве и не пялиться в белый потолок, глотая слезы. Влад посмотрел на электронные часы на стене. Местные цифры и систему обозначения времени он уже знал. Часы не светились, значит, до обязательных выходов на прививки или тесты было еще не меньше часа.

Конечно, когда Влад прыгал, «Чисел» у него с собой не было. Книжку только в клубе перед прыжками Игорь принес, Влад давно просил почитать. Главного эльфийского мастера боя на мечах интересовала не только жизнь Средиземья, но и реальная, окружающая жизнь. До взлета Влад успел бегло просмотреть лишь пару страниц, и ему очень понравилось. Игорь же, отдавая книгу, сказал, что разочарован, что Пелевин, судя по всему, выдохся. Владу же, как выяснилось, было не суждено в этой жизни проверить правоту слов друга. Если бы не Генрих Сергеевич, мастер Генрих…

В разговоре после «киносеанса» Влад мельком упомянул, что ничто не беспокоит так, как начатое дело, которое не успел завершить. Он, собственно, терзался о том, что его Галадриэль, свидетельница памятной схватки в весенней роще, его Маруся теперь останется матерью-одиночкой. Влад собирался сходить с ней в ЗАГс в тот самый день, после прыжков. Не успел. Мастер Генрих спросил парня, что именно тот имел в виду, Влад смутился и пояснил, что не успел прочесть книжку, которую очень долго искал. Так она и осталась лежать в его рюкзаке, между бутербродами, которые ему собрала мама на прыжки, и паспортом.

Всю следующую неделю Влад помнил плохо – обязательные прививки от инопланетных болезней в организме землянина приживались отвратительно. В тот день, когда врач приказал Владу покинуть койку и «начинать расхаживаться», мастер Генрих вызвал парня к себе. Квартира наставника оказалась расположена на одном из первых этажей. Влад уже понял, что чем ближе жилье к поверхности планеты, тем это считается престижнее, не знал только пока, верно это только для зданий, принадлежащих Корпорации, или повсеместно. Пневматические двери квартиры наставника, единственная черточка, которая в обстановке госпиталя-общежития звездолетчиков казалась позаимствованной из дешевого фантастического боевика, разъехались перед Владом, как только он приложил ладонь к индикатору. Меч на стене был первым, что увидел парень.