Сергей Лукьяненко - Новый Дозор

Почему-то чувствуя себя неловко, я пошел в свой кабинет. И еще метров за десять до двери услышал, как звонит забытый на столе мобильник.

И мне вдруг стало не по себе.

Ускоряя шаг, я подскочил к двери, торопливо отпер замок. Блин, ну что за привычки, к чему я запираю свой кабинет в Ночном Дозоре, здесь чужих нет! Но ведь запираю же…

Телефон лежал на столе и звонил. Упрямо так, настойчиво. Почему-то было ясно, что звонить он будет долго… что звонившему это очень важно.

А еще мне не хотелось брать трубку.

— Алло, — сказал я, поднося телефон к уху.

— Антуан! — с неподдельным чувством воскликнул Эразм Дарвин, отделенный от меня сотовыми станциями, оптоволоконными линиями, висящими в небе спутниками… ну и просто двумя с половиной тысячами километров. — Безмерно рад я услышать твой голос! Пребываешь ли ты в добром здравии и благом расположении духа?

— Спасибо, Эразм, — ответил я, присаживаясь на краешек стола. — Я в добром здравии и хорошем настроении.

— Мне отрадно это слышать, — сказал Эразм. — В Московии ли ты, или служба занесла тебя в далекие неизведанные края?

— Да, я в Москве, — признал я.

Мне не нравилось, как Эразм говорил. Он был чересчур возбужден. Говорил чуть торопливее обычного. И какой-то шум слышался на заднем плане. Негромкий, но неприятный.

— Как жаль, что мы сможем говорить всего две с половиной минуты! — сказал Эразм.

— Почему? — удивился я. — Э… у тебя садится мобильный? Или нет денег на счете?

Эразм тихо рассмеялся.

— Нет-нет! Денег мне хватит до конца жизни! Но я же пророк, ты помнишь? Антуан… прошу тебя. Я не могу больше гадать о подарке Великого Гесера. Скажи мне, Антуан! В чем секрет бонсая, который он мне передал?

Шум в трубке стал чуть сильнее.

Я поколебался мгновение.

— Эразм, я не знаю точно. Я не спрашивал Гесера. Но мне кажется, что я понял, в чем дело.

— Ну, ну? — заинтересованно спросил Эразм.

— Это просто деревце в горшке. Просто бонсай. Без всякой магии. Гесер так пошутил.

Секунду Эразм молчал, только шум в трубке нарастал. Потом он расхохотался.

— Гесер! О, старый тибетский хитрец! О, мне говорили, что он любит дурацкие шутки! Спасибо, Антуан! Я… я должен был узнать. Должен был услышать. Иначе слишком обидно!

— Эразм, что происходит? — спросил я. — Прости за вопрос… ты пьян?

— Да, немного, — признался он. Я отчетливо услышал глоток. — Но это такое редкое виски… такое древнее… я берег его для особого случая…

— Эразм, что там у тебя? — закричал я.

— Тигр, — очень спокойно ответил пророк. — Я тебя чуть-чуть обманул, Антуан. Не держи зла. Из дерева, куда я кричал свое пророчество, я вырезал два кубка.

— Ты узнал свое пророчество? — Я соскочил со стола. Подбежал к окну. Так… кто на территории… никого… но если я очень поспешу, то на улице есть прохожие… — Эразм, продержись минуту! Я дам трубку человеку, скажи ему…

— Не надо, Антуан, — попросил Эразм. — Все предрешено. Не надо! И не пытайся узнать мое пророчество, прошу. Это… не принесет тебе радости и долгой жизни. Не сердись, что я дал тебе кубок. Забудь о нем. Схорони его.

— Я не могу тебе этого обещать… — сказал я честно.

Эразм вздохнул в трубку.

— Тогда прости меня. У меня всего двадцать секунд, Тигр сейчас пробьет защиту. Завещание я кладу в портфель… портфель крокодиловой кожи… вот так. Он будет лежать на столе в кухне.

— Эразм, мне очень жаль! — воскликнул я. — Может быть, я могу что-то сделать?

— Свяжись с лондонским Дневным Дозором. Попроси их… убрать в моем доме. — Он помедлил мгновение. А потом совсем спокойно и четко, на хорошем русском языке произнес: — Прощай, московский маг Антон Городецкий.

Вначале в трубке стих шум.

А потом связь прервалась.

Я посмотрел на экран.

Длительность разговора — две минуты двадцать восемь секунд. Я услышал последнее пророчество Дарвина… как он и говорил.

Эразм — хороший предсказатель.

Был хороший предсказатель.

И в общем-то неплохой Иной. Как для Темного — так просто замечательный.

Я подошел к окну, открыл его, достал сигарету и закурил. Было холодно и пасмурно, собирался дождь.

Так меня и застала Ольга — курящим у окна. Молча подошла, села рядом, достала тоненькие «женские» сигареты. Выйдя тринадцать лет назад из заточения в теле совы, она поначалу курила «Беломор» — верх шика в ее время. Но достаточно быстро сориентировалась в изменившемся мире.

— Что случилось, Антон? — спросила она. — На тебе лица нет.

— Мне позвонил Эразм.

— Дарвин? Чего он хотел?

— Попрощаться. У него был еще один кубок, с запечатленным пророчеством… ну, он и не выдержал искуса. Узнал свое пророчество… и тогда пришел Тигр.

Ольга грубо, по-мужски выругалась. Уточнила:

— Помочь нельзя?

— Нет. У него было две с половиной минуты… он хотел попрощаться. И просил меня ни в коем случае не пытаться узнать пророчество.

— Уничтожь кубок, — твердо сказала Ольга. — Антон, не надо играть с пророчествами. Хорошо, что Кешино оказалось таким невнятным… на удивление невнятным, я бы сказала. Но любое пророчество потенциально опасно.

То, что Гесер уже поделился с ней информацией, меня не удивляло. То, что Ольга тут же отправилась ко мне и беспокоится о моей безопасности, — тоже… это было в ее характере. Однако что-то меня тревожило. Что-то было неправильно. Но Ольга требовательно смотрела на меня и я неохотно кивнул:

— Хорошо.

— Сегодня же, — потребовала Ольга.

— Хорошо.

— Мне хочется проконтролировать тебя, Антон.

— Ольга, я клянусь. Сегодня же вернусь домой и уничтожу кубок.

Она посмотрела мне в глаза и кивнула, успокаиваясь.

— Спасибо. Может быть, все и обойдется. Зря, наверное… — Она замолчала.

— Что зря? — спросил я. — Зря вы с Гесером придумали ту затею, с Мелом Судьбы? Зря создали из моей дочери нулевую волшебницу?

— Кто ж тогда знал, что она будет твоей… — мрачно ответила Ольга.

— Зачем вам это вообще понадобилось? Такой слом равновесия между Дозорами… я представляю, каких уступок он стоил.

— Считай, что мы это сделали в кредит, — небрежно сказала Ольга.

— То есть?

— Расплачиваться с Темными нам еще лет пятьдесят.

Я помолчал.

— Наверное, спрашивать, на что Темные получили право за появление Нади, — бесполезно?

— Совершенно бесполезно, — жестко ответила Ольга. — Давай оставим эту тему…

— Но зачем? Зачем вам это понадобилось? Нулевая волшебница — это срыв равновесия, это нарушение баланса, это… это как атомное оружие, которое делают, чтобы не применять…

Я понял все сам, еще не закончив говорить.

— Это же не против Темных, так? — спросил я Ольгу. — Потому и Завулон согласился… потому и Инквизиция закрыла глаза…