Сергей Лукьяненко - Новый Дозор

Я вынул сигарету изо рта и затушил о пол, глядя поверх Арины — на расступающуюся стену непроницаемого Саркофага.

Тигр стоял в проеме, за которым кипела серая мгла. Мне даже показалось, что я вижу те «пузырики», про которые говорила Надя.

— Впечатляюще, — сказал Тигр, входя в Саркофаг. — Ты знаешь, что за всю историю Инквизиции это заклинание использовали всего три раза?

Я покачал головой. Арина уже была на ногах — и, похоже, собиралась сражаться.

— В принципе это вполне убедительно, — продолжал Тигр, неторопливо идя ко мне. Арину он игнорировал. — Но тебе не приходило в голову, что твоя дочь может сделать неожиданный вывод?

— Какой? — спросил я.

Рука Тигра схватила меня за шиворот и без малейших усилий вскинула вверх.

— К примеру, такой, что если Сумрак умрет, то любимый папочка вернется из Саркофага?

— А это так? — прохрипел я, хватаясь за горло и пытаясь ослабить воротник.

— Нет! Но разве она мне поверит?

В следующий миг Тигр рванулся вперед — и мы прошли сквозь стену.

Крик Арины оборвался за спиной, будто отрезанный.

Мы снова стояли в домике, затерянном в подмосковных лесах.

— Папа! — закричала Надя, бросаясь ко мне. Тигр отпустил мой воротник и отступил на несколько шагов. Я обнял дочку, посмотрел на него. Тигр мрачно смотрел на стоящего рядом с ним Кешу. Мальчишка будто оцепенел.

— Вот даже не думай! — сказал я.

— А какие у меня гарантии? — негромко спросил он.

— Никаких. Только мы всю жизнь без них обходимся, придется и тебе научиться.

Тигр буравил Кешу взглядом. Потом спросил:

— Мальчик-пророк… Ради собственной безопасности я должен тебя убить…

— Я не хочу! — воскликнул перепуганный Кеша и начал неуклюже пятиться в мою сторону.

— Хорошо. Так и запишем, Иннокентий Толков отказался, — произнес Тигр. И исчез.

Мы остались втроем.

— Он правда ушел? — спросила Надя. — Как ты думаешь, папа?

— Я думаю… — Я потер горло и закашлялся. Тигр меня чуть не придушил, вытаскивая из Саркофага… сил он точно не соизмеряет… — Я думаю, что существо, у которого есть чувство юмора, не может быть совсем уж плохим…

Надя всхлипнула и обняла меня крепче. Кеша помялся секунду, потом подошел и неловко ткнулся с другого бока.

— Все, все в порядке, — сказал я. — Все уже закончилось.

— А где Арина? — спросила Надя негромко.

— В Саркофаге Времен, — ответил я.

— Это значит — навсегда?

— Это значит, что еще никогда и никто не попадал в Саркофаг, из которого нельзя выйти, с Минойской Сферой, которая прокладывает порталы откуда угодно. Не знаю, Надя. Возможно, и Тигр этого не знает.

Я и сам не знал, чего в моих словах больше — попытки утешить дочь или правды.

А еще больше не знал, хочу ли я, чтобы древняя ведьма смогла совершить немыслимый побег из темницы. Как по мне — так лучше бы она там осталась до конца времен.

— Мне попробовать открыть портал? — спросила Надя. — Сумрак успокаивается…

— Через десять минут и тридцать секунд Великие Гесер и Завулон откроют к нам портал… — внезапно сказал Кеша. Голос его изменился. Как это часто бывает с юными пророками, от испуга он начал прорицать. — Следующую неделю вы будете давать объяснения на Трибунале Инквизиции в Праге…

— Это я и сам догадываюсь… — прошептал я, глядя на растрепанную Кешину макушку.

— Вы — Антон Городецкий, — продолжал мальчик. — Вы — Светлый Иной. Вы — отец Нади. Вы… вы нас всех… вы нас всех…

Я затаил дыхание.

Повисла тишина.

— Я что-то говорил, да? — робко спросил Кеша.

Вот так всегда!

А как хотелось бы знать, правильно ли ты поступил.

Но никто и никогда не даст на это ответа.

Даже Сумрак.

В романе использованы стихи Уильяма Блейка, фрагменты из песен групп «Motor Roller», «Пикник», песни Владимира Высоцкого и Сергея Калугина.

© С.В. Лукьяненко, 2012

© ООО «Издательство Астрель», 2012