Array Коллектив авторов - Фантум 2012. Локальный экстремум (сборник)

– Виктор, я пойду к «Хирону»!

Скобелев не поверил ушам.

– Что еще за новости? – спросил он.

Я тут же придумал аргумент:

– Ты командир экспедиции. Ты номер первый. Ты отвечаешь за выживаемость базы. А мой номер – шестой. Считай, шестерка. Меня и надо посылать.

Однако Скобелев остался глух к моим, вполне разумным, доводам. Он сказал:

– Я еще и главный инженер базы. И «кентавры» под моей ответственностью. Много ты там разберешься?

– Разберусь, – ответил я. – Я, между прочим, с ними тоже работал. И железо знаю. Если что, у тебя по связи спрошу.

Я почему-то вообразил, что Орех меня поддержит. И обратился к нему. Но тот неожиданно выступил за Скобелева. Но как-то странно выступил. Он сказал:

– На вашем месте я дождался бы ответа с Земли. Но если уж приспичило, то пусть идет Виктор. Только, Витя, как ты собираешься с ними работать при максимальной скорости? В скафандре точно не угонишься.

«Кентавры» будто услышали нашего врача. И разом остановились.

Виктор Скобелев, номер первый (собственноручная запись)

Когда на Земле прорабатывались различные варианты выхода из строя кибернетических сборщиков накопителей «Кентавр», никто не мог предположить, что «Хирон» проявит «самодеятельность», т. е. начнет выполнять действия, не прописанные в управляющих программах. Подобное просто невозможно. Никакое повреждение центрального контроллера, его процессора, информационных накопителей, оперативного и постоянного запоминающих устройств в принципе не способно вызвать изменение программного кода, которое имело бы осмысленное содержание. И тем не менее в движении кибернетической группы прослеживался смысл.

С 6:32 по 7:35 UTC кибернетическая группа прошла 5 км – из района F в район D. Там она находилась до 8:02 UTC, после чего вновь начала двигаться с максимально возможной скоростью 5 000 м/ч. В 8:29 UTC, не добравшись до района C, группа остановилась во второй раз. При этом маршрут следования группы с точностью до 0,2 м (разрешающая способность навигационной карты) совпадал с колеей, которую создал «Хирон» в процессе добычи космогенных изотопов.

(Приписка на полях: «Именно “Хирон”, Паша! Я тут же проверил все варианты. Пока шла подготовка, потом добыча, группа сходилась и расходилась – наследили за полгода изрядно. Но “Сократ” из всех возможных путей отхода выбрал именно эту колею. Тут нам есть о чем помозговать в смысле стратегии развития ИИ». )

На основе наблюдений за перемещениями кибернетической группы я пришел к выводу, что «Хирон» полностью функционален, идеально ориентируется на местности и решает какую-то конкретную задачу. Однако суть задачи оставалась неизвестной, а установить последовательность команд я не мог – не было связи с кибернетической группой. Классический замкнутый круг.

Продвижение сборщиков накопителей к базе «Плато 1» создавало в перспективе опасность для четвертой экспедиции посещения. Техническая консультация с конструкторами, по моему мнению, не помогла бы быстрому устранению возникшей угрозы.

У меня оставалась только одна возможность переломить ситуацию – совершить выход во внешнюю среду (ВВС), добраться на транспортном средстве до кибернетической группы и произвести технический осмотр «Хирона» для того, чтобы найти неполадки в его работе. Разумеется, я рассчитывал и на возможности ручного управления: каждый сборщик-накопитель имеет в своем составе водительскую кабину. Она снабжена автономной СЖО с ресурсом на 96 часов, «луноходным» пультом, резервной системой управления и дополнительной системой мониторинга, позволяющей оценивать текущее состояние «кентавра». В особом случае я мог воспользоваться кабиной любого из сборщиков накопителей, но предполагал, что мне удастся если и не перехватить контроль, то хотя бы выяснить причину сбоя.

В 8:30 UTC я изложил свой план другим участникам четвертой экспедиции посещения. Артем Орех поддержал меня без колебаний. Однако Максим Левин захотел отправиться в район дислокации кибернетической группы «Кентавр», чтобы самому всё осмотреть, хоть и под моим руководством. Отмечу, что в предложении Максима Левина был здравый смысл. Как командир экспедиции, я не должен в экстремальной ситуации покидать базу, отвечая за ее выживаемость. Поэтому Максим являлся более подходящим кандидатом на роль разведчика. Но я боялся, что в силу молодости и малого опыта работы в полевых условиях он не сумеет быстро прореагировать, если ситуация вдруг критически изменится.

(Приписка на полях: «Паша! Положа руку на сердце, а ты сделал бы иначе? Поставь себя на мое место. Серьезно! Отбрось “высшие” соображения и поставь. И если тебя не торкнет, то можешь смело лишать меня пропуска». )

Максим Левин настаивал на своем варианте. И я воспользовался авторитетом командира, чтобы подавить «бунт» в зародыше. Регламент предписывает: для совершения ВВС необходимо соучастие одного из членов экспедиции, который останется на базе до окончания выхода и будет через систему видеонаблюдения контролировать перемещения и манипуляции космонавта, работающего на поверхности Луны. При обычном распорядке за выходы первого номера отвечает шестой. Когда мы с Максимом Левиным работали над электрохимическими генераторами, наши выходы по согласованию с ЦУП-Москва контролировал Артем Орех. Однако я не мог рассчитывать на Максима, вступившего со мной в конфликт, и в нарушение регламента обратился за помощью к Ореху. Я еще не знал, что третий номер экспедиции имеет собственный план действий на случай чрезвычайной ситуации.

Артем Орех, номер третий (электронный дневник)

Идея командира Скобелева совершить вылазку к харвестерам не сразу пришлась мне по душе. В открытом космосе любая самодеятельность имеет границы, особенно если речь идет о выживании. Но потом я посмотрел на нее под другим углом.

Учения проводятся в виртуальном, а не в реальном пространстве. Поэтому самое важное для инспектора и его начальников – сохранение иллюзии, будто бы «кентавры» и впрямь приближаются к базе. Если Виктор слетает в район добычи и увидит всё «невооруженным» глазом, учения придется прекратить, а контроль над кибернетической группой вернуть базе. Cessante causa cessat effectus   [14] С прекращением причины прекращается действие (лат.). . Я решил, что так будет лучше. Никогда не требуйте лояльности от подопытного кролика!

Хочу обратить ваше внимание, коллеги, на казусную аберрацию моего восприятия. Когда Максим Левин вызвался лететь в предполагаемый район дислокации харвестеров вместо командира, мне даже в голову не пришло, что «стажер» высказывает искреннее желание разобраться на месте; что он хочет, как говорится, вызвать огонь на себя. Наоборот, я заподозрил его в циничном намерении сохранить «легенду» учений, оттягивая неизбежное разоблачение. И я поддержал Скобелева, который попросил взять на себя обеспечение выхода – таким образом воздействие инспектора на дальнейшее развитие ситуации сводилось к нулю.