Array Коллектив авторов - Фантум 2012. Локальный экстремум (сборник)

Командир сказал что-то о коде четыре-шесть-один и попросил посмотреть таблицу. Но Артем весь выпрямился на табурете и говорит:

– Поздно, Виктор. Прости, но мы должны эвакуироваться.

Скобелев в ответ гаркнул, аж в динамиках подвыло:

– Какого хрена?! «Хирон» идет к базе. Куда я эвакуируюсь?

Орех с силой стиснул кулаки. Я увидел, как побелели у него костяшки. А потом он медленно сказал, словно приговор выносил:

– Прости, Виктор, мы тебя бросим.

Я ошалел. Должно быть, ошалел и командир. А потом разразился забористыми ругательствами. Артем его не слушал. Он вскочил с табурета и выбежал из модуля. Я остался в пункте ВВС один. И почувствовал настоящий страх. Близкий к панике. Сердце просто заходилось в груди. Стало вдруг очень холодно. Я обхватил плечи руками, как в детстве. Что, черт побери, происходит? Почему Орех в неадеквате? Почему надо бросить командира? Что такое код четыре-шесть-один? При чем тут белая трость?.. Вопросов было много. Но я даже не способен был их обдумать. Всё перепуталось в голове. Полная беспомощность. Ужасное состояние… Не хотел бы еще раз испытать.

Орех вернулся через минуту. И в руках у него был… да-да… трехствольный пистолет «ТП 82». Даже предположить не могу, где наш врач его прятал. И он сразу наставил пистолет на меня. Хотя специально и не целился. Говорит:

– Максим, мы уходим на ракетодром. И ты мне поможешь.

Я смог всё-таки выдавить:

– Не пойду никуда.

Он мне:

– Пойдешь. Иначе застрелю.

Скобелев всё это безобразие слышал. И опять стал ругаться и грозить Ореху всякими карами. Но тот постоял, послушал и говорит:

– Ты дурак, Виктор! Трижды дурак! Я ж просил тебя уйти от «Хирона». Ты сам остался! Код четыреста шестьдесят один. Базу уже не спасти. И тебя уже не спасти, понимаешь? Чем больше мы тут ковыряемся, тем больше шансов, что накроют всех разом. В любую минуту с «Ядра» пустят ракету. Надо уходить!

Тут Скобелев хихикнул. И с такой ехидной ноткой произнес:

– У кого-то явно поехала крыша.

Орех снова взорвался:

– Нас закопают здесь! Скажут потом, что астероид упал. Обелиск возведут. Я не хочу обелиска. Тебе-то легко. А у меня семья. Я сына взрослым хочу увидеть.

Командир снова съехидничал:

– Сквозь тюремную решетку?

И тут Орех вывалил:

– Не будет решетки. Я действую по инструкции. Модель «Белая трость». Сценарий «Тройка». Код означает, что «Хирон» нашел артефакт. А если мы не контролируем ситуацию, значит, инопланетяне перехватили управление. Ясно вам? Они уже здесь! И мы в зоне карантина.

Я его слова воспринимал, будто сквозь пелену. Инопланетяне? Код? «Тройка»? Контроль? Карантин? Сюрреализм какой-то. Мне стало еще хуже. Поджилки натурально затряслись. Во рту пересохло.

Не знаю, чем бы всё кончилось. Может, всё-таки истерикой, да. Выручил командир. Его смекалка. Он послушал Ореха и рявкнул:

– Стажер, сбегай за пивом!

Орех озадаченно завертел головой. Он явно не ожидал ничего подобного. Вытаращился на пульт и даже пистолет опустил дулом вниз. А меня пробрало до печенок, да. Вспомнил, что стажером меня называли в Институте медико-биологических проблем, во время отсидки в тренажерном комплексе. Вспомнил, что послать стажера за пивом – это найти неординарное решение, спасти ситуацию. И пелена спала. А с нею сгинул страх.

И я ударил Ореха уже не в помрачении, а осознанно. Расчетливо. С учетом лунной силы тяжести. Бил так, чтобы не покалечить, но вырубить одним ударом. Умею.

Артем, конечно же, свалился. Я пистолет подобрал. И действовал потом быстро. Словно по наитию. Даже мозги не стал включать – само всё покатило… Полагаю, вела моя изначальная нацеленность. Еще – вера в чудо. Желание увидеть и коснуться чуда… Как-то так…

Я пошел в шлюз. Положил пистолет в лоток. Впрыгнул в скафандр. На скорую руку проверил системы. Загерметизировался. Предупредил Скобелева, чтоб ждал. Вышел на Луну.

Как сейчас помню, было светло и хорошо. И даже какие-то оттенки различались. Солнце висело в Близнецах, Земля – в Рыбах. Слева и снизу от Земли ярко горел Сатурн. А сама она в растущей полуфазе поворачивалась к нам Африкой. Невероятная красота!..

Но любоваться было некогда. Я двинул к ракетодрому. Пистолет с собой прихватил… Была, конечно, опасность, что Орех очухается и рванет на «Ядро» без нас. Но мне было наплевать. Да и не думал я, будто Земля решится убить своих космонавтов из-за какой-то призрачной угрозы. Не может такого быть, знаете ли!

Дальше просто. Я взобрался на второго «кузнечика». Провел тесты. Прыгнул, ориентируясь по спутниковому компасу. Увидел цепочку «кентавров». А там перешел на ручное управление и прилунился по ходу движения «Хирона». Скобелев мне уже рукой махал и радостное что-то вещал по ближней связи. Я с «кузнечика» слез. Встал у колеи – по ней только что прошло стадо. Дождался «Хирона». Пошел параллельно с ним. С лестницей поравнялся и прямо на ходу запрыгнул. Схватился за поручни. Удар был довольно сильный, но скафандр его выдержал. Поднялся на площадку. И даже ничего командиру не сказал. Отодвинул его, вытащил из поясного контейнера пистолет и дважды выстрелил в резервную панель управления. Руку вывернуло отдачей, я чуть не упал, но результат был налицо: панель покрылась трещинами и погасла. Потом сработали предохранители, «кентавры» замерли.

Скобелев похлопал меня по плечу. Говорит так уважительно:

– Изверг! Мне теперь всю схему перебирать. Вручную…

А я ему в ответ:

– Пошли.

Он поинтересовался: куда, мол, собрался, герой?

Я говорю:

– Смотреть на чудо.

И мы пошли смотреть на чудо. Но сначала вернулись к «кузнечику», закрепились и стартовали. Увидели артефакт издалека. Прилунились на ровной площадке неподалеку. Последние тридцать метров одолели пешком.

Он стоял на краю небольшого кратера. Чуть накренившись. Массивный. Высотой почти в два человеческих роста. Четыре опоры, круглые баки. И на цилиндрическом приборном отсеке был хорошо различим один из старых земных символов – надпись красными буквами: «СССР».

Я, конечно же, узнал конструкцию, знакомую по книгам и по фильмам. Разочарование было велико. Но я всё-таки сказал:

– Здравствуй, «Луна 24». Рады тебя видеть.

Командир поправил:

– Ты забыл. «Луна 24» садилась юго-восточнее. У кратера Фаренгейт. От нее осталась только платформа спускаемого аппарата. Перед нами «Луна 15».

Я спросил:

– Что это значит?

Скобелев, помолчав, ответил:

– Это значит, что чудес не бывает…

Виктор Скобелев, номер первый (собственноручная запись)

Чрезвычайное происшествие грозило обернуться катастрофой и для базы «Плато 1», и для всей космической программы МРКК «Внеземелье» в целом. Лишь мужественное вмешательство шестого номера экспедиции Максима Левина позволило нам ликвидировать угрозу.