Юрий Никитин - Рассветники

– Я люблю тебя, – ответил я шепотом, чтобы не спугнуть счастье, – я очень люблю тебя, Энн. И даже не знаю, что со мной случится, если потеряю тебя, мою душу и сердце.

Она продолжала старательно подводить ресницы, делая их толще и загнутее.

– Я не перчатка, – ответила она с достоинством, – чтобы терять. И вообще… как ты меня потеряешь? А если я вцеплюсь, аки клещ лютый и весь энцефалитный?

Я прошептал счастливо:

– Согласен даже на чуму, только бы всегда видеть тебя рядом…

Она фыркнула:

– На кухне с поварешкой в руках? Или с половой тряпкой?.. Не-е-ет, кончилось ваше время, узурпаторы и угнетатели! Свободу женщинам! Еще свободы – пока не лопнем!

Через три дня я понял, что Энн очень серьезно отнеслась к моему предложению руки и сердца. На следующий день она после работы приняла предложение коллеги из соседнего отдела переспать, именно переспать, а не потрахаться, провела с ним ночь, на следующий день отправилась спать со знакомым инженером из своих сокурсников, чего обычно не делала, а третью ночь провела в постели Анатолия Валериановича, оператора их просмотровых залов.

Так поступают, если всерьез стараются понять, в самом ли деле ничего не теряют, отказываясь от такой, в общем-то, ерунды, или теряют меньше, чем приобретут в браке.

И еще показатель, что в браке не собирается искать приключений на стороне, пуританская строгость как раз в характере Энн. Если вышла замуж, то уже должна быть верна мужу.

Мальчишники и девичники, давно потерявшие свое древнее сакральное значение, как раз и дают шанс одуматься в последний момент, увидеть, что теряешь больше, чем обретаешь, а значит – всю жизнь будешь несчастлив или несчастлива, и такой брак в конце концов неизбежно распадется.

Ни у кого добрачная жизнь не была идеальной и непорочной, и не зря священник перед тем, как соединить руки новобрачных, обращается ко всем: «Если у кого есть что сказать против этого брака, говорите сейчас… или молчите вечно!»

Конечно, Энн права насчет «ненужности» детей, если говорить о проблеме излишнего населения. То, о чем молчали стыдливо, о чем никогда не говорили и нигде не упоминали, но многие о таком подумывали, наконец-то совершилось. И опять же всему виной экономика. Когда-то заставляла мигрировать дикие племена, потом от охоты переходить к скотоводству и земледелию, при первой революции заставила дать женщинам равные права, чтобы вовлечь их в изнуряющий труд наравне с мужчинами, а потом долгое время вбивала в людей толерантность и терпимость, так как любой человек что-то да вносил в экономическое развитие человечества, как потребитель.

Но сейчас при переходе к пятой промышленной революции стало понятно, что уже не требуется столько рабочих рук и столько потребителей.

Еще в начале века Билл Гейтс говорил о необходимости создать пилюли, чтобы постепенно сокращать население Земли, но тогда поднялся такой дикий вой возмущения, что он смущенно умолк, однако теперь уже многие увидели, что при нынешней автоматизации уже не требуется столько рабочих рук.

Более того, приходится мучительно придумывать, как их и чем занять, создаются специальные министерства «по проблемам занятости населения», адский труд, потому что автоматизация высвобождает все больше людей, а прокормить их как-то надо, а это значит – необходимо придумать им хоть какую-то липовую работу, назвать ее важной и платить за нее так, словно она в самом деле обществу нужна.

Да, богатства цивилизации способны прокормить все население планеты, однако та же экономика против: а зачем кормить, если не работают, а только создают проблемы? Одно дело кормить вышедших на пенсию после какой-то работы, но кормить тех, кто от рождения и до старости не трудился ни одного дня, а только ломал оборудование, обрывал провода, а потом бросал камни в следящие видеокамеры?

Меры по сокращению населения были приняты не сразу, сперва дали увидеть и понять абсурдность ситуации, когда в мире работают около шести миллионов человек, а кормят своим трудом шесть миллиардов, а затем процесс пустили сразу по двум направлениям: сокращение с помощью пилюль, а также резкое ужесточение наказаний за уголовные преступления.

Неисправимых уголовников не отправляли в закрытые тюрьмы шить рукавицы, те никому не нужны, глупо и просто так держать абсолютно никому не нужных существ, добровольно покинувших человеческое общество с его строгими законами. Захотел выйти – выходи! Совсем.

Как только это дошло и до самых тупых, преступления практически прекратились. Одно дело украсть кошелек и сесть на две недели в тюрьму, другое – вообще исчезнуть из этого мира, однако же и это не помогло. Экономика властно диктовала, что излишнее население потому так и называется, что оно излишнее.

А излишки следует убрать…

Да, права, но почему-то мне так горько и тошно от такой правоты, и я все равно хочу ребенка, хочу учить его ходить, разговаривать, играть с ним… Животный атавизм? Все звери играют с детьми, Энн права, однако что-то я забиоконился совсем, не могу отказаться от этой несовременной идеи…

Когда утром я пришел в лабораторию, Вертиков и Люцифер настолько увлеченно обсуждали вкусовые достоинства бордо и бургундского, что даже не заметили моего появления. А когда заметили, уже поздно бросаться к столам и имитировать бурную деятельность, продолжили треп, косясь в мою сторону опасливо.

От нас в двух кварталах расположилась Всемирная Выставка Кулинарных Достижений, уже вручены двенадцать золотых медалей, двадцать четыре серебряных и тридцать шесть бронзовых, а также вручено несметное количество дипломов, но главные конкурсы пройдут сегодня, а вручение наград за высшие достижения будут завтра, транслироваться будут по всем телеканалам мира, во многих фирмах и госпредприятиях этот день объявлен выходным.

Кириченко морщился, кривился, Вертиков сердито заметил, что все здоровые люди радуются красоте и изобилию пищи, а у него, наверное, больной желудок…

Кириченко окрысился:

– Зато у меня здоровый мозг!

– И у меня здоровый…

Кириченко изумился:

– Как он может быть здоровым, если тебя интересуют эти рецепты? Да нормальный мужчина вообще не обращает внимание на то, что жрет!

Вертиков возразил с неудовольствием:

– Прошли те голодные времена.

– Дело в голоде? – спросил Кириченко раздраженно. – Дело в мозгах! Вернее, в отсутствии оных. У тех, кого интересуют ингредиенты сациварикуку или маджосерукака, мозгов вообще нет. Или не больше, чем у бабочки. Красивой, нарядной… вон как наш Урланис, и такой же умной. Мужчина должен заниматься наукой, политикой, бизнесом, религией, должен ломать или строить, но если он начинает смаковать какую-то особым образом приготовленную лягушку в редком соусе, секрет которого фирмы держат в тайне, от чего его цена на уровне организации полета на Марс…