Андрей Щупов - Сонник Инверсанта

Мы сидели на террасе и цедили через соломинки апельсиновый коктейль. Адмирал Корнелиус утопал в глубоком кресле, а рядом с ним замерла по стойке «смирно» парочка богатырей двухметрового роста. В сущности, только теперь я имел возможность разглядеть этого вояку как следует. Довольно сухощавый, с уверенной мимикой и величавыми движениями, чем-то он крайне походил на Белинского с его болезненной худобой и сердито сверкающим взором. Правда, был несколько старше и туберкулезом, скорее всего, не болел.

— Так что, поговорим? — он улыбнулся одними губами.

Я неопределенно пожал плечами.

Не оборачиваясь, Адмирал легким взмахом руки отпустил своих волкодавов, дружелюбным тоном уведомил:

— Учтите, разговор у нас будет конфиденциальный, я бы даже сказал — сугубо доверительный.

— А вот шиш! — дерзко произнес я, и, разумеется, Адмирал ничего не услышал. Да и сложно было услышать, поскольку дерзил я в последнее время все больше про себя. Лишние репрессии мне были ни к чему, а посему я предпочитал ругаться и спорить молча. Ни карцеров, ни лекарств, ни общения с типами вроде Питона мне больше не хотелось.

— Так вы согласны со мной побеседовать?

— Отчего же не побеседовать… — одно из немногих достоинств, приобретаемых с опытом — это способность к невозмутимости. Вот и сейчас я излучал полнейшую невозмутимость. Маска, что сковывала мое лицо, сидела прочно, не съезжая ни вправо, ни влево. Давалось это без особого труда, поскольку каких-либо значимых эмоций я действительно не испытывал. Все главное и страшное осталось за кормой, а эта невзрачная рябь была мне, что называется, на один зубок.

— Курите? — Адмирал Корнелиус щелчком распахнул серебряный портсигар, показал мне плотную шеренгу коричневых мундштуков с золотой окантовкой.

— В жизни никогда не курил.

— Вот как? Странно, надо признать…

— Что же тут странного, — медленно проговорил я. — Ежегодно в качестве субсидий ЕЭС выделяет на развитие табачной промышленности один миллиард евро. Субсидии — и в табачной промышленности — только задумайтесь! Поневоле на ум будут приходить мысли о всемирном заговоре.

— Евро?… — брови Адмирала озадаченно дрогнули. — Признаться, не очень понимаю, о чем вы толкуете.

— Я толкую о том, что более глупой привычки человечество еще не выдумывало.

— Вот как? — смутившись, Адмирал спрятал портсигар в карман. — Хмм… Ну, а как ваше самочувствие? Голова, сердце, печень?

— Спасибо, еще дышу.

— Что ж… — он пошевелился жилистым телом, аристократическим движением скрестил на груди руки. — Как вы, наверное, поняли, у меня имеется к вам пара серьезных вопросов…

— Всего пара?

— Ну, возможно, чуточку больше. — Адмирал Корнелиус скупо улыбнулся. — Это мы решим по ходу беседы.

— Тогда начинайте. — Я тоже откинулся на спинку кресла. Неловко забросил ногу на ногу, но показалось неудобно, и я просто вытянул их перед собой. Самое странное, что этот человек меня действительно ничуть не смущал. Напротив — я чувствовал, что это я повергаю его в смятение. Он неплохо держался, но за всем его вельможным холодком ощущалась настороженная растерянность.

— Что ж, приступим… — Корнелиус в нерешительности пожевал губами. — Должен заметить, что администрация заведения, в котором вы лечились, с некоторых пор стала испытывать определенные затруднения. Судя по всему, связаны они были с вашим появлением, а потому на меня вышли с просьбой разобраться в ситуации.

— Я вас внимательно слушаю.

— Это хорошо, что вы слушаете. Уверен, вы можете сделать шаг нам навстречу и рассеять некоторый туман, возникший в связи с недавними происшествиями.

— Какие происшествия имеются в виду? Погода в столице, повышение цен, отсутствие грибов в лесу?

— Вы прекрасно знаете, о чем я говорю. Разумеется, я говорю о происшествиях, имевших место в учреждении, в котором некоторое время вы изволили обитать.

— Не я изволил, а меня изволили, — поправил я Адмирала. — Если уж вы хотите доверительности, то называйте вещи своими именами. И никакое это не учреждение, а обычная психушка.

— Ну, не такая уж и обычная. — Адмирал Корнелиус натянуто улыбнулся. — Честно говоря, я бы предпочел называть это место больницей.

Я хмыкнул, но от спора все-таки воздержался.

— Так вот, — продолжил Адмирал, — мне бы очень хотелось, чтобы вы прояснили ситуацию. Согласитесь, действительно странно, что на протяжении столь короткого времени погибают сразу трое пациентов, из запертых помещений неведомым образом исчезают лекарства, пропадает лечебная документация. В довершении всего, серьезно заболел Конрад Павлович, главный администратор больничного учреждения.

— Чем же это он, бедненький, приболел? Никак разжижение мозга?

— У него обнаружены, — сухо проговорил Адмирал, — псориаз, крупозное воспаление легких, перелом бедренной кости и желчный камень величиной с куриное яйцо.

— И все в один присест? — я покачал головой. — Пожалуй, с таким богатым букетом его действительно можно поздравить!

— Не ерничайте! Сегодня прошла операция, и камень удалили, но… — Адмирал перевел дух. — Это не обычный камень, они выудили из него часы. Ваши часы.

— Мои часы отобрали в первый же день прибытия в клинику.

— Тогда каким образом они могли оказаться в желчном пузыре администратора?

— Спросите у него. Я к нему в желчный пузырь не лазил.

— А псориаз, а легкие? Как мог Конрад Павлович в столь короткое время подцепить эти заболевания? И потом — кто сломал ему ногу?

— Вы полагаете, что это сделал я?

— Я полагаю, что вы располагаете нужной информацией!

— Послушайте, чего вы от меня хотите? Чтобы я вылечил вашего соглядатая?

— Я хочу, чтобы вы дали мне разъяснение!

— К сожалению, я не хирург и не терапевт, а значит, и нужной вам информацией располагать никак не могу.

— Но вы сами признавались, что раз в неделю проводите обязательные голодовки!

— А какое это имеет отношение к нашему администратору?

Адмирал поморщился.

— Хорошо, оставим Конрада Павловича в покое, перейдем к погибшим.

— Выходит, и тут вы меня подозреваете? Но, честное слово, это же смешно!

— Это не смешно, Петр Васильевич. Совсем не смешно. Ну, а заподозрить вас было более чем логично. Судите сами, очень уж много совпадений.

— Каких еще, к черту, совпадений?

— А таких. — Адмирал Корнелиус не сводил с меня цепкого взора. Слова его падали, словно камушки в пересохший колодец. — Я не буду перечислять множественных обстоятельств, — назову лишь главное: погибали и пострадали все, кто так или иначе поднимал на вас руку.

— Так уж и все!

— А вы напрягите память. Стоило вам подраться с Кудряшом, как на следующий день он умирает…