Юрий Никитин - 2024-й

— Пойдем, если так. Только если ненадолго.

— Я быстро, — пообещал он.

В приемной Агнесса вскочила и, выпрямив спинку, старательно показывала острые груди и модную улыбку, когда рот вот такой, как у лягушки.

— Доброе утро, шеф!

— Привет, малышка.

Я захлопнул за нами дверь, автоматически врубились все глушилки во всех диапазонах. Тимур посмотрел на окна, запрограммированное дрожание стекол идет, только незаметно, я указал на стул, сам сел в свое кресло.

— Говори.

Он сказал торопливо:

— Володя, не упускай шанса!.. Глупо хранить деньги на банковских счетах, их нужно вкладывать и вкладывать в земли, предприятия, покупать нечто такое, что принесет прибыль!

Я сказал с тоской:

— Это азбучные истины. Но что ты предлагаешь?

Он сказал горячо:

— Купи у Миллера его «Адониса»! Отдает всего за пятнадцать лимонов. Это клиника пластической хирургии, что в нашем здании!.. Момент удачнейший, у него кто-то умер в Америке, нужно ехать и нянчиться с престарелой родней. Сюда уже не вернется, а его клиника без него издохнет!

Я поморщился:

— И пусть дохнет. Я при чем?

Он сказал с жаром:

— Да потому что, во-первых, у тебя есть лишние деньги, которые надо куда-то вложить. Второе, это в какой-то мере родственное нам предприятие!

Я поморщился:

— Родственное? Нам? Ты вроде не переработался, но такое морозишь…

— Шеф, — сказал он с энтузиазмом, — они и раньше подкармливались нашими идеями, которые мы не патентовали, так как это не идеи для нас, а так, наброски к новым скинам, зарисовки, концепт-арты… а для них это самое то!.. И вот теперь, если возьмешь эту клинику, то будет та самая смычка, что им не даст утонуть и тебе принесет прибыль!

Я все еще сомневался, наконец сказал нехотя:

— Насчет прибыли… ты просто так брякаешь или у тебя есть расчеты?

— Расчетов нет, — признался он, — но, во-первых, под рукой такого энергичного шефа все цветет и пахнет, а во-вторых, можно купить по дешевке прибыльное предприятие!

— Пятнадцать лимонов — это дешевка?

— Стоит двадцать, — ответил он твердо. — Я перепроверил. Просто немцу нужны деньги срочно. У него в США что-то наклевывается очень удачное.

Я кивнул:

— Договорись, как-нибудь зайдем посмотреть, насколько оно прибыльное. Я не хочу покупать кота в мешке. Почему не продал своим немцам? У него должны быть коллеги…

— Коллеги есть, — пояснил Тимур, — бизнесменов мало. Да и вообще немцы — народ осторожный, в Россию лезть — надо быть немножко с русской сумасшедшинкой.

— Значит, — повторил я, — за саму клинику хотят примерно пятнадцать миллионов долларов. А сколько нужно вложить в покупку нового оборудования?

Он покачал головой:

— Клиника новехонькая. Но, конечно, сейчас новинки выстреливаются, как пули из «калашникова». Может быть, приобретешь на пару лимонов что-то суперпуперное. Двадцать лимонов стоит, повторяю, но тебе предлагают за пятнадцать!..

— Мне?

— Вообще на продажу за пятнадцать, — повторил он. — Но самое главное, учти, там хороший сложившийся коллектив. Я сюда знакомых баб водил, так что и концы завел, и убедился, что работать умеют. А это самое главное. Не надо искать специалистов, как в самом начале, когда открываешь такое дело… Если бы немцу не нужны были деньги срочно, он бы и за двадцать со временем продал!

— Хорошо, — сказал я. — Ничего не обещаю, но подумаю.

— Думай, — сказал он и вздохнул: — Были бы у меня у самого пятнадцать лимонов свободных денег, сразу бы взял!

После его ухода я сказал негромко: «Поиск, клиника „Адонис“», на экран высыпало три миллиона с лишним этих адонисов, я добавил точный адрес и через две секунды получил все данные о владельце, самой клинике, ее сотрудниках, пациентах, снимках до и после операций, приеме на работу и увольнениях, а также графики дохода, чистой прибыли и уплаченных налогах.

Я еще помню старое доброе время, когда пластические хирурги занимались тем, что исправляли уродства, недостатки, а также восстанавливали искореженные в автокатастрофах лица. Не скоро и не сразу перешли к роскоши подтяжки морд, убирания морщин, как будто те кому-то вредят, выгребания излишних запасов жира.

Я тогда и подумать не мог, что вскоре перейдут к сиськам и писькам, но этот вид операций очень быстро начал догонять мордовые. В детстве я считал, что по-настоящему работают только те, кто что-то создает или добывает. Ну как вон металлурги из руды выплавляют железо, а на заводе из него делают какие-то детали. Так вот и металлурги и рабочие на заводе — полезные люди, а шоферы, что перевозят стальные слитки от металлургов на завод, — бездельники, так как ничего не производят.

Но постепенно работа всего мира из производителей переместилась в область услуг. Руду добывают автоматы, выплавляют из нее металл тоже автоматы, и вообще люди теперь только заносят друг другу хвосты на поворотах, это и называется сфера услуг.

Клиника пластической хирургии — такая же глупость, потому что без нее человечество может обходиться прекрасно. Хотя, вообще-то, человечество без многих вещей может обходиться. Вот начали обходиться без курева, сейчас пытаемся избавиться от спиртного.

Тимур зашел после обеда, оглянулся настороженно.

— Готов?

— Там знают?

— Да, — заверил он. — А для наших мы просто вышли на свежий воздух.

Для того чтобы попасть в клинику пластической хирургии, достаточно просто выйти в холл и перейти в правое крыло здания. Если вдруг в самом деле куплю, то весь первый этаж будет нашим…

Утром, когда я приезжаю на работу, иду прямиком, глядя на массивную дверь с громадной медной ручкой с львиными головами. И не обращаю внимания на медные доски, расположенные одна над другой по обе стороны входа, с названиями фирм.

Помню, в первые дни мелькала трусливая мыслишка: только бы не подумали те, кто сейчас на меня смотрит, что иду в клинику поправлять морду лица, менять губы на более сексуальные или что-то еще недостойное мужчины.

Пусть думают, что иду в фирму «Стройэкспорт» или вон в «Зерносоюз», вполне солидные и респектабельные… Но могут же подумать, гады, что иду в эту самую клинику, позор какой, как будто я гламурный парикмахер, что только и любуется собой в зеркало.

Тимур почтительно распахнул передо мной дверь, на людях мы общаемся «как принято», еще одна ложь, перед нами открылся длинный коридор, мягкий приятный свет падает с потолка, а навстречу уже идет с приятной улыбкой на румяном лице без единой морщинки поджарый мужчина с седыми волосами ежиком.

— Я Сергей Газманович, — представился он. — Главный хирург. А вы — Владимир Черновол, наш сосед?

— Да, — подтвердил я. — Мы уже встречались… на ступеньках.

Он вежливо засмеялся, но я видел в его глазах тщательно упрятанную тревогу и опасение.