Юрий Никитин - 2024-й

Тимур сказал раздраженно:

— Космополит безродный! Предатель!.. У тебя нет ничего святого. Как Запад, так ура, а как у нас, так караул? Ты адидасы носишь, гад?

Гулько покачал головой:

— Нет, почему же. В космос, к примеру, первыми вышли мы, разве спорю? Или наш автомат Калашникова… Да и вообще, мы побеждали в вопросах, которые нужно было решить в интересах страны, и пренебрегали запросами жителей. На Западе же, наоборот, запросы человечиков как раз впереди, потому самые лучшие танки у нас, а лучшие автомобили — у них. А также чайники, кофейники, телевизоры, мобильники, туфли, гвозди… Бессмертия тоже людишки жаждут, а не страна, потому людишки над ним и работают там, не покладая рук. А здесь, увы, нет. Спасайся кто как может. Зато мы северные реки повернем, может быть. Зачем-то.

Скопа сказал сварливо:

— Бессмертие? Это потому, что на каждом добавленном годе жизни наваривают та-а-а-акие бабки!

Гулько двинул плечами:

— А на чем не наваривают? На улучшенной модели мобильника? На более автоматизированном автомобиле? На компе, что работает в два раза быстрее? Зато наваренные деньги идут в дело, а оно ускоряется…

Я предпочел бы, чтобы Россия выиграла у США по высоким технологиям, по медицине или хотя бы по какой-то отдельной дисциплине: нанотехнологиям, генной инженерии, сеттлеретике, однако она с блеском победила штатовцев в хоккее, что вызвало по всей стране массовые гуляния, праздники, Госдума объявила день выходным, все ходят счастливые и гордые, размахивают флагами и кричат, что мы — самые крутые.

Мне казалось, что я один такой урод, не понимаю великих побед, даже Корневицкий и то отозвался одобрительно о победе сборной России, но Тимур шепнул мне, что наш олигарх слишком высоко находится, чтобы не быть политиком: на публике говорит то, что надо массам. Если нужно, то и о футболе скажет, не моргнув глазом, что это — великое и правильное дело и что как важно для национального престижа принять у себя Олимпиаду, чемпионат мира или какие-нибудь Игры доброй воли.

Тимур посмеивался над моей девственностью, как он это называет, гад. Мол, все мы такие прожженные да всепонимающие, а я вот такой желторотый, на все смотрю, будто вчера родился, и всему верю, будто язык дан человеку не для того, чтобы скрывать, что думает на самом деле.

Но, с моей точки зрения, Америка, вернее, США — это как Москва в России. И богаче, и развитее, и вся наука здесь… Москва быстро расширяется, даже не только в виде пригородов, вынесенных далеко за пределы МКАД, а давая ростки «московскости» как в Подмосковье, так и далеко за ее пределами, иногда даже за пределами формальных земель России, как вон Лужков строит в Крыму очажки московскости, что по всем параметрам круче, чем местное.

Мы по старинке смотрим на США, как на отдельную страну, которая «все хапает, чтоб она подавилась», но это та же Москва в планетном масштабе. Ее, как и Москву в России, ненавидят, но стараются туда попасть. Вовсе не ради того, что там тусовки крутые, свинья говно найдет и дома, но только в США ведутся исследования по фундаментальным наукам, а в большинстве стран наука всего лишь внедряет американские открытия в жизнь. Это с точки зрения грузчика всю электронику делают в Японии и Китае, а США только жрут и срут, чтоб они сдохли, но мы-то знаем, что девяносто пять процентов научных открытий ничего не дают ни человеку, ни промышленности, ни сельскому хозяйству, это просто теоретические открытия, но средства жрут колоссальные. Так вот все страны стараются вести разработку только в тех направлениях, которые обещают дать экономический эффект уже в ближайшие годы, что вообще-то нормально, и только Штаты взяли на себя бремя тащить на себе вообще науку с ее «мертвыми зонами».

Гулько заметил:

— Как пример, в США готовят к запуску новый сверхмощный телескоп. Детали к нему делали семь лет на сорока заводах, капиталовложения составили восемнадцать миллиардов долларов. Но что простому человеку от того, что будет открыта еще одна галактика на краю Вселенной? Или даже увидят край мироздания?.. А вот мобильник нового поколения, да, чтоб подешевел…

Циклоны и ураганы, судя по новостям, терзают страны Карибского бассейна, но, похоже, добрались и до Москвы. Налетела гроза, с неба обрушились целые водопады, а шквальный ветер начал срывать рекламные щиты. Далеко впереди светящееся в потоках воды пятно троллейбусной остановки, я сбросил скорость, объезжая агромадную лужу, я хоть и на внедорожнике, но в большой яме могу и застрять, троллейбус впереди закрыл двери и пошел, разбрызгивая потоки воды, словно взлетающий глиссер.

От темных домов, явно там вырубило свет, выбежали две женские фигурки, накрываясь плащами, махали руками, но троллейбус быстро удалялся. Я вздохнул и прижал машину к бордюру, кляня себя за все еще не изжитое человеколюбие. Обе человеческие фигурки дружно вбежали под хлипкий навес, но и туда забрасывало ветром потоки дождя.

— Садитесь! — крикнул я.

В ответ донесся женский голос:

— У нас нет денег на такую шикарную тачку!

— Какие деньги, — крикнул я, — когда буря!.. Садитесь, пока не передумал!

Они выбежали так же дружно, одновременно распахнули дверцы и ввалились вовнутрь салона. Одна женщина плюхнулась рядом со мной, а вторая… нет, вторая оказалась подростком лет десяти, он сразу сказал с восторгом:

— Последняя модель внедорожного «опеля»?.. Круто!

Женщина посмотрела на меня блестящими глазами, миловидная, сразу же принялась оправлять прилипшую к телу кофточку, отжимать волосы.

— Большое спасибо!.. Сможете подбросить до ближайшего метро?

— Нет проблем, — ответил я. — Буду проезжать мимо трех или четырех станций. Скажите, у которого вам удобнее.

Она зябко передернула плечами:

— Бр-р-р!.. Синоптики о таком не предупреждали!

Я включил отопление, а музыку слегка приглушил.

— Сейчас нагреетесь.

Она обхватила себя руками за плечи.

— Ой, даже не знаю…

— Тогда снимите, — посоветовал я. — Если положить вот сюда, минут через пять будет сухой. Разве что непоглаженной.

Она расхохоталась, едва не лязгая зубами.

— Это стерплю!

Я смотрел за дорогой, только периферийным зрением видел, что она стянула через голову кофточку, обнажив худое загорелое тело, груди крохотные, первый размер, видимо, совсем плохо с финансами, сейчас все ставят как минимум третий, а вообще стандартом, насколько помню, стал пятый.

Когда такой дождь, у меня возникает чувство, что переместились в иной мир, улицы уже не узнаю, видимость хреновейшая.

— Меня зовут Васса, — сказала женщина. — Мама уверяет, что была в сказках Василиса не то Прекрасная, не то Могучая, а сокращенно, значит, Васса… дурацкое, по-моему, имя! А это мой сынишка, Андрей. Были у бабушки.