Юрий Никитин - 2024-й

Зарычав от злости, я начал ходить по комнате, сжимал и разжимал кулаки, старался восстановить даже положение тела, в котором пришло озарение, а когда ничего не помогло, бросился к столу, там у меня ящичек с медикаментами, поспешно заглотил тройную дозу ноотропила, подумал и добавил по таблетке винпоцетина и ацетил-л-карнитина.

После недолгого ожидания, когда мысль вообще ушла в какие-то дебри, я торопливо вытащил тирозин, раскрыл пять капсул — не люблю глотать лишнее, высыпал белый порошок в столовую ложку, добавил таблетку алертека и тут же проглотил, запив водой. Не знаю, много это или мало, мы все живем в начале короткой эры стимулирующих медикаментов, но что-то делать надо, у нас нет в запасе десятка лет, когда пройдут все клинические испытания и светила медицины скажут благосклонно, какие лекарства полезны, какие употреблять не стоит, а те, полезные, как употреблять и по сколько. И когда.

Когда прошло минут десять, я с тоской понял, что уже не нападу на след всеозарившей мысли. Мозг несовершенен, какие процессы происходят в нем — непонятно. Не только мне, но и всем на свете ученым, которые занимаются мозгом. Все они пасутся где-то с краешку, а в сам мозг смотрят, как в темную бездну, из которой время от времени вырываются огненные протуберанцы, природа которых непостижима.

Ладно, пусть мозг познают не скоро, но сейчас хотя бы создали такие пилюли, чтоб заставили мозг все помнить… или хотя бы не забывать такие важные мысли. Но наша память, как горько сказал кто-то из великих, подобна безумной бабе: собирает цветные тряпки, а хлеб выбрасывает… Тоже, наверное, страдал, забывая ценное и важное и ярко помня, как кого в юности взял за жопу и какие были сиськи у жены соседа.

Вспыхнул экран, Агнесса доложила торопливо:

— Шеф, пришла Гертруда!

— Давай ее ко мне, — сказал я грозно.

Гертруда зашла в кабинет виновато, явно Агнесса ей намекнула, что начальство рассвирепело, потупила глазки, но на щеках румянец, а глазки блестят.

Я сказал раздраженно:

— Мне кажется, Василий Петрович о тебе завышенного мнения. Может быть, художник ты и классный, но нам нужна еще и работа. А ты ее завалила…

Она сказала торопливо:

— Не завалила! У нас еще неделя.

— Ты вышла из графика, — напомнил я. — Опаздываешь почти на месяц. А такое уже не нагнать. И все потому, что восхотелось у Алёны поразвлечься?

Она сказала жалобно:

— Ну какое же развлечение? Это больно, даже очень больно! Я бы не решилась, если бы не Алёна. Все-таки директор и свой человек. Но я так хотела, так хотела хотя бы не отставать от других!.. А то как будто все еще из деревни какой глухой допотопной!.. Шеф, я буду и спать здесь за столом, но я все догоню!.. Кое-какую работу сделала уже на следующий месяц, идеи были, так что смогу… Но я не могла не сделать…

Я поморщился:

— Не думаю, что стоило.

— Стоило, шеф, — сказала она горячо. — Вот посмотри!

Она села на стол и широко раздвинула ноги. Ее клитор увеличился до размеров перепелиного яйца нежно-розового цвета, то ли результат операции, то ли задействовано более сложное управление потоками крови. В этом случае и нормальный можно раздуть, как комара, насосавшегося до такой степени, что вот-вот лопнет… Правда, на днях в инете видел вообще рекордсменов, похожих на лишенные скорлупы куриные яйца, но не белые, а ярко-красные, пурпурные и багровые. То ли реклама новых медицинских технологий, то ли курьезы, вникнуть не успел, раздраженно прыгая по каналам в поисках новостей хай-тека в области железа: у меня почему-то раз в неделю сбоит и все перемешивается.

Гертруда внимательно следила за моим лицом, улыбка ее несколько потускнела.

— Разве не стоило?

Я пожал плечами:

— Не знаю. Во всяком случае, меня почему-то не впечатляет. Вот смотрю на это произведение искусства, теперь и в таких местах творят умельцы, как вижу, а думаю о векторном наложении на альформинг…

Она снова улыбнулась, уже совсем жалобно.

— Взрослым считается человек, — проговорила она торопливо, — у которого при взгляде на женщину приходят еще и умные мысли. Так что все правильно для вас, шеф. Но правильно и для меня, это вы все московские штучки, вам все понятно! А я из деревни, я счастлива, что удалось здесь зацепиться, я стараюсь изо всех сил быть, как местные, не уступать…

— Нашла в чем, — буркнул я. — Ладно, я этот самый, который умный. Так что закрой пока щель, а то ворона влетит. Лучше напомни мне, как провели маппинг от Чехова до деревни Красные Орлы.

Она охнула:

— Наша группа сделала только половину работы!

— До сих пор? — удивился я. — Я же вечность тому дал задание и поставил точку на карте!

— Да, — подтвердила она смиренно. — Вечность. Два дня тому перед концом работы. Когда мы уже выключили всю аппаратуру. Именно вечность!

Теперь она в самом деле сдвинула ноги так плотно, что между ляжек жалобно пискнуло, убираясь в щель и закрывая за собой кожаные ставни.

Я посмотрел на часы.

— Давай, Гертруда, пошевеливайся. Вся цивилизация смотрит на тебя. Именно на тебя, а не в это Дарьяльское ущелье. Запомни, ну никак оно не поможет на твоем пути к успеху! А вот сбить с дороги запросто.

Проект «Виртуальной Москвы» даже сейчас идет со скрипом, только теперь понимаем, что по молодости да дерзости тогда замахнулись слишком уж. Да еще Корневицкий воодушевил, снабдив самой лучшей и мощной аппаратурой. Начали круто и яростно, неделями не покидали офис, там и спали поначалу, а когда вспомнили, что у потребителей компы намного проще, уже поздно возвращаться, пришлось мучительно оптимизировать программный код и все-все, что жрало ресурсы, как голодная свинья теплые помои.

Нам и сейчас недостает мощностей, хотя благодаря чипам М-17 работаем примерно в сто тысяч раз быстрее и точнее, чем всего два-три года назад.

Мои сотрудники могут позволить себе заниматься только работой, а в свободное время… ну понятно, а мне, как шефу, приходится следить за курсом рубля и доллара, политикой, мировыми кризисами, ориентироваться на уровень инфляции, мучительно размышлять, как скажется на покупательной способности баймеров резкий обвал доллара и внезапно вспыхнувшая война за Персидский залив.

Василий Петрович принес концепт-арты будущего аддона, у меня весь кабинет в электронной бумаге, включая потолок, так что телеканалы не стал убирать, только приглушил звук, а рисунки мобов и локаций рассматривали на стене напротив.

— Что-то знакомое, — проворчал я.

Он посмотрел на меня с тоской:

— И что делать?

Я буркнул:

— Как что? Менять… ну хоть что-то. Нельзя же заселять локации тварями, которые содраны, так скажут, с «Троецарствия»!

Он сказал невесело: