Юрий Никитин - 2024-й

— Ты же хотел только посмотреть, — напомнил Роман, — срабатывает ли триггер на входе!

— Да, — ответил Тимур отстраненно, — да… Погоди, посмотрю, что там дальше…

— Ты же знаешь, — уличил его Роман.

— А вдруг обрыв или серьезный баг?

Роман сказал брезгливо:

— Ну не понимаю, как люди на это подседают! Там же просто экран, и больше ничего.

Тимур спросил, не отрывая взгляда от дороги, а то вдруг выскочит какой-нибудь песчаный жук размером с корову:

— А на экране?

— А что на экране? Фигня какая-то.

— Темные и светлые пятнышки, — сказал Тимур коварно, — да?

— Да, — подтвердил Роман громко. — Вот я нормальный здоровый человек. С нормальными запросами. И как я смогу сидеть и пялиться в экран? По работе — понятно, деньги зарабатываю. Но добровольно?.. Ты не эпилептик, случаем? Так эпилептиков ловят.

— Как?

— А ставят перед ними экран, те начинают мерцать… экраны, а не эпилептики, а то вы все понимаете как-то криво… мерцают все быстрее и быстрее, на какой-то скорости начинают дергаться.

— Экраны?

— Эпилептики, дурень!

— А-а-а, ну я ж пока не дергаюсь вроде.

— И они не сразу начинают, — сказал Роман злорадно. — Сперва долго пялятся в экран, их завораживает, завораживает… А потом р-р-раз! И в падучую. Как Юлий Цезарь.

Скопа и Гулько переглядывались, но участие в разговоре не принимали. Роман все чаще нападает на баймы, разносит их в пух и прах, верный признак того, что из разработчика скоро превратится в пользователя, а там и вовсе подсядет. При всем консерватизме и упертости все же не дурак, хай-тек признает, инетом и мобильником пользуется, даже кредитку завел, а еще кошельком вэб-мани научился пользоваться одним из первых, когда вэб-мани еще существовали.

Тимур уперто сражался, забыв, зачем сел за комп и что собирался делать. Мужчины всегда соревнуются, подумал я. Если раньше соревновались, кто быстрее мамонта завалит, то теперь возможностей для соперничества намного больше. А с приходом байм добавилось еще несколько: кто быстрее всех наберет высший левел, кто из хаев добудет самый крутой меч, заточит до невозможности, выбьет эпические доспехи, поднимет свой уровень крафта до предела…

Когда в баймах появилась возможность строить дома, корабли, заводить маунтов, многие начали щеголять друг перед другом роскошными особняками и шикарно обставленными апартаментами. В эти баймы в самом деле можно играть годами и десятилетиями, так как девелоперы все же поставили фишку насчет уникальных трофеев: на стене своего холла над камином или вообще в замке можно повесить голову только того монстра, которого сам добыл в трудном рейде.

Правда, некоторые баймы пошли на то, что такие трофеи можно и продавать, но они либо выделены цветом, либо там бирочка от продавца. А вот когда сам добыл — да, это предмет гордости!

Сегодня, рыская по инету в поисках нужных материалов, наткнулся на старую кинохронику, а это, по меркам цивилизации, даже не вчерашний день, еще живы некоторые люди, заставшие те времена! — и поразился тому, что сейчас живем совершенно в другом мире, чем жили те древние люди, чей быт почти не отличался от быта древних египтян или греков.

Кроме выхода царственных особ и прочих мероприятий, были и более поздние съемки, когда уже посвергали царей и королей, шли великие стройки, вот они меня и тряхнули больше всего. Роют, к примеру, канал Волго-Дон или знаменитый Беломорканал, сотни тысяч рабочих с лопатами в руках прокапывают в голой степи глубокое и широкое русло новой реки: прямое, как стрела, без камней и скал на дне, чтобы могли проходить огромные корабли…

Современники смотрели на эти кадры совсем не так, как смотрю я. Я в ужасе: тысячи людей прорывают канал от одного моря к другому… лопатами! Землю бросают в несколько рядов: снизу на полтора метра выше по склону, там, на уступе, стоят другие тысячи строителей и бросают еще выше. А те — выше. И так несколько раз, пока не выбросят на поверхность.

В других местах доступна механизация: землю накладывают в плетеные корзины, после чего носильщики берут их на спину и несут наверх… Так строилось везде и всюду. Во всех странах. И каналы Месопотамии, и канал Волго-Дон.

Самая востребованная профессия была — землекоп. Где она сейчас? Пожалуй, сейчас исчезли десятки, если не сотни наиболее востребованных проф, в которых была задействована основная масса населения. Ну, к примеру, что такое трубочист — персонаж сказок? Нет, одна из самых массовых профессий, гораздо более распространенная, чем слесарь-водопроводчик. Водопроводчик нужен только для устранения поломок или установки нового оборудования, да и то редко: обычно устанавливают сами производители, а вот трубы были везде и топились в каждом доме. Даже исправные регулярно забивались сажей, их надо тщательно чистить, иначе все жильцы задохнутся и помрут от угарного газа.

Это стремительное отмирание профессий набирает темп. Совсем недавно на всех заборах висели щиты с приглашением на заводы токарей всех разрядов, это была самая распространенная профа, если не считать сельского механизатора.

Сейчас их заменили станки с программируемым управлением. Вернее, линии станков, на которые требуется один наладчик-программист.

Уже сейчас, выбирая профессию, надо быть готовым к тому, что придется ее менять не раз, как устаревшую, потому, какую бы перспективную ни выбрал, появятся более современные, а старые умрут, как отмерла, казалось бы, вечная профессия землекопов: шутка ли — со времен фараонов методы работы не изменились до строительства Беломорканала!

Закончил рабочий день почти вовремя, задержался всего на час. После мясной еды со специями некое бурление гормонов, мысли свернули с тропы укладки атомов цезия поверх атомов цинка на то, кому бы засадить, в то, что обезьяной пахнет. Можно бы, конечно, кукол пользовать, как успешно практикует Гулько, но что-то во мне слишком уж пуританское, аскетичное, словно из деревни староверов, все время кажется, будто в этом нечто неправильное…

Правильное, когда вызываешь секретаршу и велишь отсосать или быстро дрючишь ее раком, но Агнесса уже упорхнула по окончании рабочего дня, так что надо пользовать кого-то из подружек, хорошо показавших себя за прошлые разы…

Я вызвал меню и бегло проглядел данные на всех по последнему коитусу, это чтоб отсеять в конец списка тех, к кому ходил последний раз год назад, но еще остается шанс, что зайду снова.

Поверх списка крупным шрифтом высветилось имя Гертруды, еще и замигало приглашающе.

Я хохотнул, протянул руку. Палец не успел коснуться сенсорной пластинки, как там вспыхнула жизнерадостная рожица, улыбается на весь экран. Не давая сказать слова, Гертруда затараторила счастливо: