Марк-Уве Клинг - Страна Качества 2.0 [litres]

– О, извини, – говорит Генрик. – Ты хочешь пить? Свежая ледниковая вода.

– Наверняка с Эвереста, – предполагает Петер.

– Ну, нет, – отвечает Генрик. – Это было бы ужасно! Ты об этом не слышал? С тех пор как на Эвересте тают ледники, изо льда всплывает все больше трупов погибших альпинистов.

Слуга снова пришел в движение, чтобы налить воды Петеру. Петер берет графин.

– Я сам, – говорит он и наливает себе воду.

– Не лишай бедного мужчину работы, – говорит Генрик.

На самом деле слуга, похоже, не в восторге от традиционного поведения Петера.

– Итак, – говорит Генрик, – я не жду от тебя информации. Я хочу всего лишь услышать твое мнение по поводу моей информации.

– Какой информации?

– Я знаю практически все о каждом из наших клиентов. И каждый клиент – избиратель.

– На мой счет вы ошибаетесь! – говорит Петер.

– Статистически незначимая ошибка! Совершенно несущественная.

– Нет, если вы ошиблись случайно, – парирует Петер.

Генрик улыбается.

– Вот мой первый вопрос, – говорит он. – Почему люди так несчастливы? Почему вы постоянно брюзжите?

– Если вы спрашиваете меня, то поколение моих родителей несчастливо, потому что оно обмануто. В детстве им постоянно говорили, что они уникальны, способны и замечательны. Проблема заключалась в том, что это было не так. Как выяснилось после школы, они вместо этого оказались главным образом ненужными. Бесполезными. Это и делает человека несчастным. Мои родители тем не менее готовили меня к тому, что я тоже никому не нужен.

– Это, вероятно, самое печальное из того, что я слышал, – признается Генрик. Он задумывается и делает глоток. – Да, кризис в сфере занятости чертовски живуч. Ты должен понять, мы все – ошибочно и слишком долго – исходили из того, что все уладится само собой.

– Когда, скажите на милость, что-либо регулировалось само собой?

– Совершенно очевидно, что ты не истинный неолиберал, – говорит Генрик, смеясь. – Во всяком случае, эксперты долго считали, что продолжительная массовая безработица из-за искусственного интеллекта – это всего лишь пугалка, так как другие инновации к этому не приводили. Сначала это был ткацкий станок, который якобы должен был всех лишить работы, потом автомобиль, потом пишущая машинка и так далее… Но никогда не принималось во внимание то, что при этом не только исчезают рабочие места, но и возникают новые. Вместо одного кузнеца, который стал безработным, Генри Форд поставил к конвейеру десятки рабочих. Да и сегодня возникают новые профессии, о которых раньше и не мечтали.

– Например, лекарь машин, – говорит Петер.

– Задаешь ли ты себе тот же вопрос, что и я задавал себе?

– Только если вы себя также спрашивали, почему я являюсь магнитом для старых седых мужчин, которые хотят объяснить мне устройство мира.

– Нет. Я спрашивал себя, что сегодня не так? Ответ был, разумеется, таков: изобретение изобретению рознь, Петер.

– Вы имеете в виду изобретателя жареной колбасы с пряным соусом, но при всем к нему уважении, искусственный интеллект нельзя поставить на одну ступень с жареной колбасой?

– Искусственный интеллект – это технологический прорыв. Нечто, на что могут претендовать лишь очень немногие изобретения. Что тебе приходит в голову?

– Колесо, – отвечает Петер.

– Ах да, колесо, – повторяет Генрик, заливаясь смехом. – Боже мой! По крайней мере, ты не назвал микроволновку.

– Я колебался.

У Генрика появилась новая мысль, которая его, очевидно, развеселила.

– Когда в конце неолита кто-то изобрел колесо, – говорит он, – его соплеменники тоже наверняка сетовали: «Да, круто. Теперь мы все будем безработными».

– Напротив, – заметил Петер. – Люди, жившие в неолите, наверняка не так стремились к наемному труду, как мы. В те времена они определенно даже торжествовали, когда из-за чего-то лишались работы.

– Возможно, ты и прав. Во всяком случае, кроме искусственного интеллекта, на мой взгляд, есть еще только три изобретения, которые были настолько фундаментальны, что изменили все: паровая машина, электричество и цифровая обработка данных, то есть интернет и тому подобное. И все. – Генрик делает глоток. Подходит слуга и подливает ему воду. – Для прорывных инноваций до искусственного интеллекта у нас, таким образом, есть только три точки данных. Но трех точек данных недостаточно.

– Я понимаю, – говорит Петер. – Это ни в коем случае не закон природы, что новые изобретения всегда в необходимом объеме ведут к появлению новых профессий.

– Верно. Паровая машина и электричество являлись движущей силой индустриализации. Это облегчало физическую работу, но прежде всего – и это упускается из виду – открыло рынок труда. При этом были отброшены какие-либо условия. Ключевое слово: понижение квалификации.

– Это звучит не очень привлекательно.

– Но это сыграло положительную роль! Знания и навыки, которые кузнец должен был принудительно осваивать, не имели совершенно никакого значения для рабочего, занятого на конвейере. Иными словами, профессии, которые возникли в кабельный век путем индустриализации, были разнообразными и простыми. Дигитализация, напротив, направлялась и направляется на интеллектуальную деятельность. И профессии, которые появились благодаря дигитализации, потенциально сложны и требуют хороших базовых знаний.

– А как насчет агентов влияния? – спрашивает Петер.

– Я сказал «потенциально» … Конечно, существуют и новые рабочие места с невысоким барьером доступа, но их недостаточно.

– Вы имеете в виду, что невозможно каждого шахтера сделать игровым гидом Эскейп-рум (от англ . Escape Room – комната побега. Интеллектуальная игра, в которой игроков запирают в помещении, из которого они должны выбраться за установленное время, находя предметы и решая головоломки)?

– Да. Во всяком случае, это решающее различие – повысит или снизит определенная инновация барьер доступа к новым рабочим местам. Ты понимаешь?

– Лучше, чем вы.

– Таким образом, революция, связанная с искусственным интеллектом, касается как умственного, так и физического труда. Как и при дигитализации, профессии, которые возникают, например программист, техник по сервисному обслуживанию роботов и т. д., ничто для любого дурачка вроде тебя.

Петер реагирует на небольшую провокацию лишь усталой улыбкой.

– Кроме того, временные рамки, конечно, другие, – продолжает Генрик. – Всего за одно поколение искусственный интеллект завоевал мир. Переворот, связанный с индустриализацией, напротив, коснулся нескольких поколений. И тем не менее процесс трансформации не прошел гладко. Ты читал что-нибудь из Чарльза Диккенса?

– Я слушал аудиокнигу «Большие надежды», – говорит Петер.