Аусиньш Эгерт - Дети серого ветра [СИ]

Полина задумчиво кивнула:

— Еще пара лет таких развлечений — и живых не останется…

Белый философски пожал плечами:

— Война — это продолжение политики другими средствами, как сказал один немецкий генерал ровно две сотни лет назад или около того, а политика — это концентрированная экономика, как добавил другой немец полусотней лет позже. Этот второй был экономистом, но считают его почему-то политиком.

— Георгий, — вздохнула Полина, — и фон Клаузевиц, и Маркс были великими людьми своего времени, это правда. Но нам бы с актуальными реалиями разобраться.

— А с актуальными реалиями все почти ясно. Кажется, мы прыгнули выше головы, — медленно и мрачно произнес Белый. — И приземление на копчик крайне нежелательно. А старшой ставит вопрос, как всегда, ребром: говорить ли в лоб нашим дорого обошедшимся друзьям, что мы их сделали, и если нет, то как объяснять своим, что мы не прогнулись?

— А если на копчик приходить нежелательно, — резюмировала Полина, — тогда, мальчики, вам ни в коем случае не стоит открывать свои намерения и даже на них намекать.

— Почему, Поля? — удивился Валентин.

Полина вздохнула.

— Витычу это было объяснить проще простого, а вот как тебе, даже и не знаю. Ты не по той части всю жизнь был.

— Ну ты уж постарайся как-нибудь, — попросил Валентин. — Слишком много для нас на кону стоит, аж тебя дернуть решились, хоть и не особенно нам хотелось так делать.

Полина потерла пальцами висок, поморщилась…

— Ну представь себе игру в наперстки, что ли. Наперстки, наперсточник и лох.

— Ну, — кивнул Валентин.

Валькирыч с повышенным интересом следил за беседой.

— Как по-твоему, наперсточник понимает, что делает? — спросила Полина.

— Конечно, — удивился Валентин. — Как он иначе-то… Бля. Спасибо, Поля. Не напрягли мы тебя?

— С чего бы? — Полина скупо шевельнула плечом.

— Ну мало ли у тебя планы были, или тебе вообще не до нас…

— Ну ты сказал, — улыбка Полины без привычки была тускловатой и слабенькой, но настоящей, как раньше. — Я, как всегда, с вами. Куда я денусь-то?

Исиан, перейдя порталом в дом подруги, по обыкновению, не очень ранним вечером, увидев в гостиной толпу, тихо ушел на кухню и занялся своим обычным делом в этом доме — готовкой ужина. По гостям не было заметно, что они хотят остаться, он и готовил только на двоих, зная, что Поля-младшая предпочтет переночевать у своего сааланского брата и получить себе его сны, а вернется только утром. К самому Исиану она еще с подобной просьбой не подходила, но он не особенно надеялся, что обойдется.

Пока он готовил сырники, глядя в надвигающуюся чернильную сентябрьскую полночь, Полина проводила гостей, пришла к нему, присела на кухонный жесткий диванчик, поставила локти на стол и опустила лицо в ладони.

— Устала? — спросил Исиан, нажимая кнопку термопота.

Повернулся и замер, встретив ясный и пристальный взгляд человека, полностью сознающего себя и свою жизнь и готового ею управлять.

— Скорее, наоборот, — услышал он. — То ли отдохнула, то ли в себя пришла. Осталось привести в порядок все остальное.

Исиан присел на табурет напротив женщины, заглянул ей в глаза. На лице его появилась странная улыбка.

— А зачем? — спросил он легко. — Все остальное, мне кажется, и так благополучно. Впрочем, если это тебя развлечет…

— Развлечет? — переспросила Полина. И вдруг усмехнулась. — А хорошая идея.

Через день прямо с утра Дейвин да Айгит получил в личную почту приглашение «заехать на разговор» в резиденцию клуба. Увидев там, кроме ожидаемого состава, еще и маркиза да Юна, он приподнял бровь:

— Разговор планируется официальный?

— Зависит от твоих намерений, — услышал он в ответ.

Дейвин глянул на сказавшего:

— Поясни.

Перец ответил таким же коротким и острым взглядом:

— Никакой интриги, Ведьмак. Некоторые организационные сложности.

— У вас? — уточнил граф. — Я могу чем-то быть полезен?

— У нас, — подтвердил Перец. — И именно с тобой. Только будь так добр, присядь, не нависай сверху, пока я косоглазие не заработал.

Дейвин огляделся, без церемоний подтянул взглядом какой-то стул из угла, сел.

— И какие же со мной сложности?

— Ты можешь сейчас прямо сказать, тебе с нами надо всерьез, до цветов на куртку и соблюдения всех правил клуба с полным членством, или просто покататься?

— А вам? — прищурился да Айгит.

— Ты на вопрос ответить можешь?

Дейвин улыбнулся Перцу, одарив его еще одним взглядом вприщур.

— Такие вопросы, Яр, у меня на родине называются хаатскими фокусами, а у вас, насколько я понял, это определяется как «гнилая разводка». Если я сейчас скажу «да, надо», вы будете вправе выставить мне любое условие, и я же окажусь треплом, если вы потребуете неприемлемого.

Перец, выслушав эту тираду, с каменной мордой чуть наклонил голову вбок:

— Ты так не пугайся, пока тебя никто не разводит и даже намерений таких тут ни у кого нет. Просто хотелось знать, предлагать тебе членство в клубе, или тебе неинтересно.

Дейвин схватился за лицо обеими руками:

— Ты не понимаешь. Ты совсем не понимаешь. Если я даю честное слово вам, то должен забрать назад обещание, данное князю. И лучше сделать это до того, как вам что-то обещать.

Перец приподнял бровь.

— Дэн, салфетки на подоконнике, Глюк оставила. Зеркало на лестнице.

Да Айгит, шипя сааланские проклятия, протянул руку, поймал в ладонь прыгнувшую лягушечкой с подоконника пачку влажных салфеток и вышел на лестницу убирать размазанный мейк. Оттуда граф, конечно, слышал, как Айриль, пытаясь донести Валентину и Перцу его позицию, объяснял, что вассальные клятвы мага чем-то сродни земным брачным, и если у вассала появляется другой авторитет, за которым он готов идти, он должен просить сюзерена освободить его. Но возвращаться, чтобы принять участие в разговоре, не стал, а продолжал сосредоточенно удалять мейк с физиономии. Потратив почти десяток минут и не менее половины пачки салфеток, он встал на пороге лофта и сказал:

— А теперь, господа, давайте говорить серьезно.

Серьезные разговоры, как известно, редко бывают долгими. Через полчаса Дейвин да Айгит порталом отправился в Адмиралтейство объясняться с князем. Второй разговор вышел не длиннее, но гораздо грустнее первого. А предстоял еще третий. Граф да Айгит прощался не только с сюзереном. Еще он уходил с должности заместителя наместника по безопасности, отдавая ее бывшему графу Новгородскому, и возвращал вице-императору Заморских земель Ддайг свой надел на новом континенте. Он выбрал свободу и возможность не только иметь живых детей, но и самому растить их, о чем и сообщил жене срочным письмом вечером того же дня. То свое письмо к Рерис Дейвин закончил предложением готовиться к переезду в край.