Эрин Боумэн - Скопированный

Черт побери, я думал так же. — Сэмми похлопал себя по груди, как будто я мог сомневаться в нем. — Я имею в виду, что мы практически одна семья.

Клиппер кивает в согласии.

Я чувствую, как мою грудь распирает то же чувство. Я точно знаю, что они имеют в виду.

Я знаю все слишком хорошо, но если я попытаюсь обратить это в слова, я задохнусь.

— Так как ты изменила их мнение? — спрашивает Харви.

— Мы этого не сделали. Адам и Барсук никогда не одобряли этого. — Бри указывает жестом на лодку. — Я организовала вылазку за их спинами. Инспекционная команда должна была прибыть поздно в пятницу вечером, так что я решила, что мы должны сделать то, что мы всегда планировали — внедриться. Задача была в том, чтобы добраться до Комплекса на пару часов раньше.

— И мы бы не смогли этого сделать без Карла и Мэй, — добавляет Сэмми. — Их подмененная лодка Ордена позволила нам войти, а их траулер ждал, чтобы подобрать нас, как только мы сбежим.

— Я благодарен и все такое, но я все еще в замешательстве. — Я смотрю в направлении Карла и Мэй. — Адам не думал, что это возможно сделать, но он по крайней мере знал меня и Блейна. Почему вы двое рисковали всем из-за незнакомцев?

— Просто инстинкт, — засияла Мэй, ее щеки надулись, как свежие булочки. — Все то время, после моего прибытия в книжный магазин, Бри места себе не находила и это… Я думаю, это напомнило нам о нашей ситуации, не так ли, дорогой? — Она посмотрела на Карла, который кивнул. — Однажды я на многое поставила, чтобы вытащить Карла из плохой ситуации и иногда стоит рискнуть, несмотря на шансы. Особенно для людей, которых вы любите.

Бри выглядит униженной — она возможно даже покраснела — но я зациклился на словах Мэй. В памяти всплыло письмо, которое я нашел в заброшенном доме в Бон Харборе несколько месяцев назад. Любовное письмо, адресованное человеку по имени Карл, умоляющее его приехать на запад, говорившее, что ее брат Чарли — Экспат — поможет утопить лодку, чтобы замести следы.

— Вы двое, — говорю я, все еще уставившись на них. — Карл из Бон Харбора.

Мэй касается своей груди.

— Откуда ты узнал это?

— И Чарли, твой брат… Я думал, что он был рыбаком. Что вы оба были.

— Наша мать умерла несколько месяцев назад, и теперь, когда ее не стало, мы с Чарли делим наше время между морем и магазином. — Мэй опять спрашивает меня, как я узнал о Карле, и я быстро рассказываю про письмо, что оно было одним из тех вещей, которое заставило Повстанцев посмотреть на ЭмВест с другой стороны в этом бардаке.

Это так странно, как все в жизни переплетается. По какой-то причине, это не шокирует меня так сильно, как могло бы. Вместо этого, я чувствую себя невероятно счастливым. Что Карл достаточно волновался за Мэй и сбежал с ней. Мэй своевременно среагировала на причитания Бри в Сосновом Хребте, чтобы помочь с освобождением. Что Адам привел нас к Барсуку, который работал в магазине Чарли, где все вмести и собрались. Вот такая сложная паутина взаимоотношений.

— Мы сбежали до того, как Адам и Барсук встали этим утром, — объясняет Бри. — Добраться до доков было достаточно легко с лодкой и обмундированием. Клиппер установил взрывчатку — имея гидрокостюм и все, чтобы было ему нужно, чтобы оставаться не увиденным — и после того, как мы с Сэмми предупредили Орден, что обнаружили «устройство слежения», мы отправились внутрь. Все шло по плану, пока не сработала сигнализация.

Она не знает, как много я увидел в комнате для допросов, и продолжает дальше историю. Я слушаю, как она продолжает — про охранников, как Сэмми выручил ее из передряги, про обнаружение в камерах только Эммы. Я едва слушаю ее. Я ловлю ее жесты и то, как она говорит с такой убежденностью. Я хочу сказать ей, какое у меня было чувство, когда я увидел ее на экранах. Я хочу сказать ей, что она удивительна.

— Бри отказалась уезжать без тебя, поэтому я взял Эмму на лодку, — прерывает Сэмми.

— Я, однако, до сих пор не понимаю почему, — бормочет Эмма. — Я чужая.

— Эм, Грею, вероятно, следует объяснить это тебе позже, — говорит он. Я не виню Сэмми в его нежелании донести новости до Эммы. Кто хочет сказать кому-то, что их Копия пыталась убить половину людей на этом корабле? Она дает мне еще один ледяной взгляд, когда он продолжает. — Когда я добрался до лодки, Харви — кто, предположительно, должен быть мертв — стоял там, обнявшись с Клиппером. Мальчик обнимал его, как плюшевого медвежонка.

— Я проверил сначала его глаза! — сказал Клиппер. — Я знал, кем он был, но он казался… Я не знаю. Было что-то другое в нем. И он сказал, что помогал Грею. — Клиппер повернулся ко мне лицом. — Это правда?

— Да, Харви слушал Моцарта в то время как я напомнил ему о его прошлой жизни, и это вернуло его на путь истинный. Теперь он, как Джексон, неисправная Копия.

— Ты говоришь неисправная , как будто это плохо, — говорит Харви, в то время как Бри выглядит не обрадованной.

— Итак, Блейн, — начинает нерешительно Эмма. — Он на самом деле…? Я имею в виду, я слышала, но я надеялась…

Мой брат…

Они бросят его тело в воду, и соль разъест его? Он будет где-то оседать на дно Залива, как мой отец?

В рубке внезапно становится душно.

Слишком боясь увидеть жалость на их лицах, я ухожу без оглядки.

На палубе холодно и я сжимаю ледяные перила, просто чтобы почувствовать их жжение.

Если бы я не погнался за Эммой в Сосновом Хребте…

Если бы я не напал на свою Копию и не пытался бежать…

Был бы тогда Блейн жив?

Я смотрю на горизонт, как темно-фиолетовая линия сливается с ночным небом. Если бы он был здесь, Блейн захотел бы сказать мне, что я не загонялся. Он, наверное, даже утверждал бы, что такой исход был лучшим, что он бы хотел, чтобы я жил, если бы это мог быть только один из нас. Потому что таким был Блейн: во всем наводил порядок, оценивал жизни, как будто они были вещами, которые можно обменять на рынке.

Настоящая ирония была в том, что я впервые с ним согласился. Я могу сравнить эти две жизни… мою и его… и мне хочется, чтобы все было иначе. У него есть дочь, причина жить. Он такой… был … таким хорошим человеком. Во всем. До самого центра своего существа. Если кто и должен был выжить так это он. Хотел бы я иметь возможность принять ту пулю вместо него.

— Эй.

Я вздрагиваю от близости голоса Бри. Она стоит в полтора десятков шагов от меня, одеяло все еще висит на ее плечах, ее лицо мрачное. Меня убивает — этот взгляд. Он такой, как будто она может почувствовать то же, что я чувствую, хотя я не прошу ее об этом. Хотя она и не должна. Потому что я не пожелаю этого никому — ни горя, ни и вины, ни ужасной, ноющей пустоты.

Она присоединяется ко мне и облокачивается на перила.

— Моя Ма говорила мне, что умершие никогда не покидают нас, — произносит она. — Она утверждала, что они просто изменив форму, возвращаются на землю, в море, в небо. Иногда я заставала ее за шептанием на звезды, как будто мой отец был где-то там и слушал. — Бри сжимает перила, а потом позволяет весу своего тела упереться на них, раскинув руки. Одеяло чуть не сваливается с ее плеч.