Исаму Фукуи - Матрица террора

— Обязательно. Ты тоже, — мягко добавил Юмаши. — Постарайся, чтобы тебя не убили на твоей войне.

— Постараюсь. Я пока не собираюсь умирать, — впервые за все время разговора парень почувствовал напряжение в голосе Зейда. — Прощай, Юмаши. Думаю, мы не скоро увидимся.

— Думаю, что не скоро, Зен… Зейд, — Юмаши взглянул на его освещенное желтоватым светом лицо. — Рад был повидаться с тобой.

— Я тоже, — Зейд повернулся и пошел прочь.

Он уходил все дальше и дальше. Предводитель бунтовщиков ни разу не обернулся, хотя шел очень медленно, опустив голову и сгорбив плечи, — единственный признак того, насколько велико было его разочарование.

Юмаши некоторое время смотрел в темноту, которая поглотила Зейда. Забытый стаканчик с лимонадом сиротливо стоял на столе. Затем он решительно тряхнул головой и поднялся на ноги.

— Пора, — произнес он вслух.

— Ты шутишь, — сказал Тэк, уставившись на стеклянную банку.

— Нет, мой друг, я говорю вполне серьезно, — в голосе Юмаши слышалась непривычная усталость.

Тэк с трудом дождался окончания уроков. Выскочив из школы, он помчался по знакомому переулку, туда, где за деревянным забором начинался Девятнадцатый район. Всю дорогу мальчик гадал, какую работу предложит ему продавец лимонада, но, когда он, задыхаясь от быстрого бега, появился во владениях Юмаши, оказалось, что приготовленное для него задание не имеет ничего общего с теми предположениями, которые строил Тэк. Хозяин поставил перед ним банку, наполненную каким-то странным порошком, похожим на сероватую муку. Однако он не стал мучить Тэка загадками и сразу объяснил, что это соль, смешанная с перцем. Работа заключалась в следующем: отделить перец от соли, разложив их на две кучки.

— Но зачем? — допытывался Тэк.

— Просто мне нужны соль и перец, — беззаботным тоном сообщил Юмаши. — Полагаю, твой внушительный гонорар вполне соответствует этой работе.

Тэк понимал, что дальнейшие вопросы задавать бессмысленно. Ему платили более чем щедро за очень странную работу, но за такие деньги Юмаши накупил бы столько соли и перца, что ими можно было бы засыпать всю улицу. И все же Тэку казалось, что его ждет ужасно скучное и утомительное дело, к тому же он не горел желанием заниматься тем, что выглядит настолько бессмысленным.

— Но ты мог бы просто… — начал Тэк.

— Тебе нужны деньги, не так ли? — перебил его Юмаши.

— Ну да, нужны, — вяло согласился Тэк.

— Тогда будет лучше, если ты перестанешь тратить время на пустые разговоры и приступишь к делу. Тебе понадобится много сил. Я приготовил кое-какие упражнения, которые мне хотелось бы попросить тебя выполнить после того, как ты рассортируешь соль и перец.

Так закрыл рот, решив, что за те деньги, которые ему платят, можно и помолчать. Без дальнейших проволочек он уселся на свое обычное место, придвинул к себе банку и отвинтил крышку. Юмаши одобрительно кивнул, затем сполз пониже, так что его голова оказалась на спинке стула и, устроившись поудобнее, закрыл глаза; со стороны казалось, что он погрузился в глубокий безмятежный сон. Тэк тяжело вздохнул и высыпал содержимое банки на стол.

Работа оказалась гораздо более трудоемкой, чем представлял Тэк: торопясь поскорее выполнить задание Юмаши, он то и дело ошибался, кристаллы соли выскальзывали из его пальцев и оказывались в кучке, где лежал перец, а крупинки молотого перца попадали в соль. Но в то же время Тэк получал странное удовольствие от этого необычного задания, сродни тому, какое получает человек, столкнувшийся со сложной задачей, которую, несмотря на трудности, он в состоянии выполнить. Работа не была тяжелой, скорее монотонной. Ни один человек не стал бы заниматься подобной ерундой, не будь у него серьезного стимула. Чтобы как-то развеять скуку, Тэк напевал себе под нос или представлял, что соль и перец вдруг вспыхивают ярким пламенем и бесследно исчезают. Время от времени он украдкой поглядывал на Юмаши: тот крепко спал, откинувшись на спинку стула.

Наконец Тэк справился со своим заданием. От напряжения у него слезились глаза, ломило шею и плечи, И все же перед ним на столе лежали две большие горсти соли и перца.

— Эй, эй, Юмаши, проснись! — позвал Тэк и тут же решил, что если парень и спал, то не крепко, а, может быть, только прикидывался спящим.

Так или иначе, реакция была мгновенной: хозяин открыл глаза и взглянул на опустевшую стеклянную банку.

Удовлетворившись результатом проделанной работы, Юмаши вытащил из кармана купюру и протянул ее Тэку. Тот с радостью принял честно заработанные деньги.

— А теперь, прежде чем ты уйдешь, — сказал Юмаши, поднимаясь со стула и потягиваясь всем телом, — я хочу предложить тебе немного потренироваться.

Тэк замер, вспомнив о каких-то упражнениях, которые упоминал Юмаши.

— Потренироваться?

— Да, физические упражнения. Мне нравится, когда мои работники находятся в хорошей форме.

— Надеюсь, все понимают, почему я провожу экстренное совещание, — мэр нервно щелкнул зажигалкой. — Мы получили известие о том, что начальник полиции мистер Уотерс был убит бунтовщиками. Я пока не знаю подробностей, но это уже переходит всякие границы! Кто-нибудь может толком объяснить, что происходит?

— Как сообщает Управление Полиции, мистер Уотерс вместе с патрульными совершал обычный обход заброшенных районов, — не очень уверенно начал один из сидевших за столом чиновников. — Они наткнулись на склад продовольствия, который, по всей видимости, принадлежал бунтовщикам. Но когда патрульные вошли внутрь, выяснилось, что здание не такое уж необитаемое, как им показалось вначале.

— Замечательно. Потрясающая история, — саркастически хмыкнул мэр. — Дайте в прессу сообщение, что начальник полиции был убит при исполнении служебных обязанностей, и больше никаких подробностей. Да, и подкиньте им информацию об эпидемии птичьего гриппа, которую мы заранее приготовили для подобного случая.

— Я немедленно составлю пресс-релиз, — подал голос другой министр, быстро схватил со стола ручку и начал что-то сосредоточенно писать в своем блокноте.

— За последние два года на посту начальника полиции сменилось шесть человек, — сообщил мэр. Судя по его усталому виду, столь частая смена кадров начала действовать ему на нервы. — Половину из них я уволил сам за тупость и полную неспособность выполнять возложенные на них обязанности; те же, кто более-менее подходил для этой работы, погибали от рук бунтовщиков. Дальше так продолжаться не может. Прошу, джентльмены, я готов выслушать ваши предложения!

Сидевшие за столом мужчины нервно переглядывались, никто не хотел говорить первым. Мэр не был похож на человека, который готов благосклонно выслушать предложения своих подчиненных. Тишина становилась невыносимой. Наконец, нашелся смельчак, решившийся нарушить молчание.