Исаму Фукуи - Матрица террора

Желая как можно скорее избавиться от воспоминаний, которые причиняли невыносимую боль, он вынул из кармана сигареты и зажигалку. Выудив из пачки белый бумажный цилиндр, Тэк вставил его в рот.

— Эй, приятель, не советую, — толстяк с озабоченным видом наблюдал за ним. — Ты же не хочешь, чтобы Габи застукал тебя с куревом.

— Заткнись, — осипшим голосом рявкнул Тэк и старательно заллоргал ресницами, пытаясь смахнуть набегающие слезы.

Сделав первую затяжку, он снова зашелся в удушающем кашле. Вкус у сигареты был отвратительный, но он еще несколько раз бегло затянулся и потянулся к бутылке, надеясь избавиться от мерзкого ощущения во рту. Когда он прикончил вторую бутылку пива, неожиданно перед глазами все поплыло, голова закружилась, лицо вспыхнуло, словно от мороза, в правом виске возникла тупая пульсирующая боль.

Затуманенным сознанием Тэк понял, что выпил слишком много, да еще на голодный желудок. Он с трудом сполз со стула и, пошатываясь, побрел к выходу. Но немного не дойдя до двери, рухнул на пол.

Он слышал вокруг себя встревоженные голоса, но нарастающий шум в голове заглушили все остальные звуки. Сначала он подумал, что его отравили, потом до него долетели чьи-то слова, и Тэку показалось, что он узнал голос бармена: «Черт подери, да он пьян в стельку».

Затем он отключился.

Еще никогда в жизни Тэку не было так плохо. Первое, что он почувствовал, придя в себя, — омерзительный вкус во рту. Он начал кашлять в надежде избавиться от этого вкуса, но обнаружил, что в глотке все пересохло. Хотел вдохнуть, но спазм сдавил горло, он захрипел и перекатился на спину, судорожно пытаясь глотнуть воздух, из глаз брызнули слезы. Вдобавок ко всему голова раскалывалась от боли, ему казалось, что у него под черепом работает отбойный молоток, методично вбивая в мозг огромный раскаленный гвоздь, и с каждым биением сердца гвоздь входил все глубже и глубже.

Затем он услышал голос:

— Это называется похмелье, Тэйкан. Выпей-ка вот это.

Он почувствовал, как к его губам прижали пластиковый стакан. Он был почти уверен, что это окажется лимонад, но, сделав глоток, почувствовал вкус апельсинового сока.

— А теперь ты должен принять эти таблетки, — приказал голос. — Просто проглоти их.

На языке у Тэка оказались две таблетки. Он быстро проглотил лекарство и сделал еще глоток сока. Противный вкус во рту исчез, Тэк жадно допил остатки сока и с трудом приоткрыл один глаз. Все было как в тумане, однако ему удалось разглядеть Габриеля, который сидел возле него, держа в руках картонную коробку с соком.

— Тебе лучше? — спросил Габриель.

— Да… да, я в порядке, — соврал Тэк и снова закрыл глаза.

— Зейд прав, — пробормотал Габриель, — мы должны выкинуть все запасы алкоголя. Слушай, Тэйкан, вчера тебе ничего не сказали, но сегодня мы уходим отсюда, встречаемся с Зейдом, а потом все вместе переезжаем в главный лагерь.

Тэк понимал: ему только что сообщили очень важную информацию, но пульсирующая боль в виске не давала сосредоточиться.

— Сейчас пять утра, — сказал Габриель, — к полудню нас здесь не будет. У тебя есть шесть часов, чтобы прийти в себя. Думаю, этого вполне достаточно. Мы никого не будем ждать, поэтому к полудню ты должен быть готов. Ты понял, Тэйкан?

— Да, — пролепетал Тэк, приоткрыв один глаз.

— Держи, — Габриель вложил в его руку сладкий пончик. — Поешь, тебе нужно набраться сил. Сок я тоже оставляю, у нас и так много вещей, всего не утащишь. Даже если ты его не допьешь, всего одной коробкой меньше.

Тэк благодарно кивнул и снова закрыл глаза. Как только Габриель ушел, он повернулся на спину и вытянул руки вдоль туловища, стараясь дышать глубоко и ритмично. Через некоторое время боль прошла, в голове прояснилось, и Тэк начал соображать более-менее четко: бунтовщики переезжают в главный лагерь, и у него снова появится шанс найти убийцу Сюзи.

Он мысленно вернулся к событиям предыдущего дня. Интересно, что сейчас делают мама и папа — люди, к которым Тэк не испытывал ни любви, ни жалости? А его учителя — те, кого он ненавидел всем сердцем? А Юмаши — мальчик, которым он восхищался и который научил его многим полезным вещам?

Затем он вспомнил, как сорвал с себя окровавленный пиджак и бросил возле догорающей машины. Это был его окровавленный пиджак. Возможно, и родители, и учителя думают, что Тэк погиб так же, как погибла его сестра. О том, чтобы возвращаться назад, не могло быть и речи: ему просто не к чему возвращаться. У него осталась единственная цель в жизни — месть! Он вольется в ряды бунтовщиков, будет жить среди них, воевать вместе с ними до тех пор, пока не найдет убийцу сестры. И тогда Тэк убьет его.

Тэк рассеянно поднес ко рту пончик и впился в него зубами. Он с наслаждением жевал упругое тесто, чувствуя, как рот наполняется сладким малиновым вареньем. Странно, подумал Тэк, маленькие радости остаются маленькими радостями, какие бы огромные несчастья ни обрушивались на человека.

— Итак, данные разведки подтвердились? — спросил Зейд, меряя шагами крышу здания, на которой они с Нони устроили наблюдательный пункт.

— Да, сэр, — как обычно ровным голосом ответила Нони.

— Значит, педагоги организовали воздушный патруль, вертолеты контролируют все заброшенные районы Города. Да, дорогое удовольствие для них и большая неприятность для нас.

— Сэр, переезд ребят намечен на двенадцать часов! Через двадцать три минуты они начнут покидать дом, есть вероятность, что их заметят с вертолета.

— Я знаю, — коротко бросил Зейд. — Но я не намерен менять планы. Переезд состоится точно в назначенное время. Мы воспользуемся ситуацией. Все, что нам надо сделать, — это перестрелять полсотни полицейских. Конечно, вертолеты несколько усложняют дело, но и они уязвимы.

— Да, сэр, — слова главнокомандующего не вызывали у Нони ни малейших сомнений.

— Надо предупредить Габриеля, — Зейд вынул из кармана мобильный телефон. — Группа Алекса переезжает в полночь, у нас будет время подготовиться.

Он набрал номер:

— Габриель? Планы меняются. Полицейские используют вертолеты, они контролируют все заброшенные районы. Поэтому вы сразу отправляетесь к месту засады. — Зейд замолчал, слушая ответ собеседника. — Я хочу, чтобы тебя заметили, — ответил Зейд. — Не волнуйся насчет погони, если они хотят помериться со мной силами, я их не разочарую. — Снова пауза. — А если они начнут преследовать тебя по воздуху, я разрешаю воспользоваться ракетами. — Он кивал головой, слушая ответ Габриеля. — Уходи в назначенное время, — приказал командир. — Если услышишь, что вертолеты приближаются, уходи раньше. Мы будем готовы. Все. Удачи. — Зейд захлопнул крышку мобильника и повернулся к Нони: все это время она стояла не шелохнувшись. — Пунктуальность — признак хорошего тона, — торжественным голосом объявил он. — Собирай команду, мы выступаем.