Исаму Фукуи - Матрица террора

— Но почему ты нам ничего не сказал?

— Я не мог! — истеричным голосом выкрикнул Чарльз. — Ну ты же знаешь Зейда. Я боялся, но, даже если бы я сказал, он все равно не отпустил бы меня. Ты же знаешь, он ни за что не позволил бы мне уйти!

— Но ты разговаривал с полицейскими, — грозным голосом прорычал Тэк. — Ты рассказал им про кинотеатр и про бомбы, верно?

— Извини, пожалуйста, извини. Я сам не знал, что на меня нашло. Мне просто очень хотелось выбраться отсюда, очень, ты понимаешь? Эй, парень, пожалуйста, не убивай меня. — Чарльз рухнул на колени и залился слезами.

Тэк заколебался. В намерениях мальчишки не было ничего ужасного, он действительно не хотел никого предавать. И все же он предал, предал их всех, и из-за него бунтовщикам угрожает смертельная опасность. Если бы Тэк вовремя не остановил его, одному Богу известно, что еще он мог бы рассказать полицейским. Но если один мальчишка потерял контроль над собой, сколько еще может последовать его примеру?

Тэк взглянул на Чарльза, который продолжал скулить и размазывать по щекам слезы, и неожиданно почувствовал, как к горлу подкатил комок. Тэк окинул взглядом свою одежду: рубашка и брюки были перепачканы кровью, он был похож на кровожадное чудовище. Тэк зажмурился: он не хотел убивать своих товарищей, что бы они ни натворили, но его пистолет был направлен в лицо Чарльзу. С каких пор он стал таким бессердечным? Тэк опустил оружие.

— Встань, — хрипло произнес он.

Чарльз взглянул на Тэка; увидев, что тот опустил пистолет, мальчишка медленно поднялся на ноги.

— Все в порядке, не бойся, — успокоил его Тэк. — Но тебе придется вернуться.

Чарльз вытаращил глаза.

— Вернуться? Я не могу вернуться! — завопил он. — Зейд убьет меня в назидание другим. Он обязательно сделает это, у него просто не будет выбора.

— Он ничего тебе не сделает. Если он убьет тебя, это вызовет негодование среди остальных ребят, — Тэк пытался убедить не столько Чарльза, сколько самого себя в том, что это действительно так.

— Но как я смогу посмотреть им в глаза? Я сбежал с поля боя, я повел себя как последний трус. Они станут презирать меня.

— Черт побери, это же не школа! — вдруг взорвался Тэк. — Мы не воюем друг с другом!

— Нет, я не выдержу такого позора! — воскликнул Чарльз. — Пожалуйста, Тэйкан, позволь мне уйти! Я просто исчезну. Ты никогда не пожалеешь, что отпустил меня, и никто ничего не узнает.

Тэк открыл рот, собираясь возразить Чарльзу, но в этот момент у него за спиной раздался другой голос:

— Я узнаю.

Тэк знал: до конца жизни он не сможет забыть того выражения абсолютного ужаса, которое появилось на лице Чарльза, когда он увидел Зейда. Тэк обернулся — перед ним стоял предводитель бунтовщиков. Тэк хотел что-то сказать, попытаться как-то остановить Зейда, но, взглянув на него, почувствовал знакомую робость, словно само присутствие этого человека лишало его дара речи. Зейд снова был и судьей, и прокурором, а обвиняемый стоял перед ним на подгибающихся ногах и, вжавшись в стену, трясся от ужаса. Тэк тоже замер, но, вопреки ожиданиям, вместо гнева увидел грусть, которая мимолетной тенью пробежала по лицу Зейда.

Чарльз прекрасно понял, что означает эта грусть:

— Нет… нет, пожалуйста… нет, нет… НЕТ!

— Извини, Чарльз, — тихо сказал Зейд.

У Тэка перехватило дыхание. Он понимал, что сейчас должно произойти, знал, что сейчас произойдет. Он хотел предотвратить это, он дал себе слово, что не допустит… но когда наступил решающий момент, Тэк не нашел в себе сил для того, чтобы хотя бы попытаться остановить Зейда. Его пальцы крепко сжали рукоятку меча, но рука Тэка была безвольно опущена.

Зейд выхватил меч и одним молниеносным движением вонзил его в грудь Чарльза. Мальчишка сдавленно охнул и начал медленно сползать на пол; вслед за его телом по белой стене тянулся широкий кровавый след. Зейд, сгорбившись, словно на плечи ему навалилась невыносимая тяжесть, смотрел на Чарльза. Это длилось всего мгновение, в следующую секунду Зейд преобразился: он распрямил спину, выдернул меч из тела мальчика, обтер лезвие о его рубашку и убрал в ножны.

— Тэйкан, — Зейд повернулся к Тэку, — запомни: Чарльз погиб как герой, сражаясь с полицейскими. Ты понял?

На лице Тэка не дрогнул ни один мускул, хотя рука, сжимавшая пистолет, побелела от напряжения. Как он смеет! Нет, как он смеет! Он не имеет права — убить беззащитного мальчика так, словно его жизнь ничего не стоит. Это было еще одно хладнокровное убийство. Точно так же он убил Сюзи. Но, по крайней мере, в этот раз Зейд позаботился о репутации убитого им человека. А ради чего погибла Сюзи? Кто скажет, что ее смерть была героической? Никто. Тэк прекрасно помнил, как Зейд, ее убийца, с равнодушным лицом стоял в трех шагах от лежащей на земле мертвой девочки.

— Да, я понял, — хрипло произнес Тэк.

Зейд кивнул, развернулся и пошел к выходу. Тэк смотрел в спину предводителю бунтовщиков, и внезапно его охватил приступ дикой ненависти; он поднял пистолет и прицелился в Зейду в затылок. Тэк тяжело дышал, невыносимое напряжение отдавалось острой болью в каждой клеточке его тела. Зейд остановился, но возможно, Тэку это только показалось. Ярость захлестывала его, ослепляла, затмевала разум… Это было бы так просто! Невероятно просто — нажать на курок, и все закончится. Спасибо Зейду: благодаря своему новому наставнику Тэк великолепно знал Город. Он отомстит за смерть сестры, а потом исчезнет. Это убийство было бы самым легким из всех убийств, которые ему приходилось совершать. Разве не для того, чтобы отомстить предводителю бунтовщиков, Тэк присоединился к ним?

От напряжения у него слезились глаза — он моргнул, затем снова уставился на Зейда. Предводитель бунтовщиков по-прежнему стоял лицом к двери, прислушиваясь к тяжелому дыханию Тэка. Зейд не сделал попытки убежать или повернуться к Тэку лицом — он просто стоял и ждал. Еще пару секунд Тэк боролся с самим собой…

Затем громко выдохнул и уронил руку с пистолетом.

Зейд не проронил ни слова. Он сделал шаг к двери и ушел, оставив Тэка одного в пустой пиццерии. Тэк рухнул на колени, обхватил себя руками и затрясся как в лихорадке. Мысли путались, перед глазами все плыло, ярость уступила место смятению. Почему он не смог выстрелить? Зейд должен умереть! Тэк принял это решение в тот миг, когда распахнул дверцу машины и увидел мертвую Сюзи… Но тогда почему? Что остановило его?

— Не думай об этом, Тэйкан, — услышал он вдруг голос Зейда. — Смерть товарища всегда трудно принять…

Тэк не знал, как долго он пролежал на полу пиццерии, задыхаясь и вздрагивая всем телом. Он не плакал, хотя ему очень хотелось разрыдаться. Смятение и хаос в голове захлестнули сознание, все мысли о войне, об убийствах, о смерти исчезли, и он мог поклясться, что видел улыбающееся лицо Сюзи. Затем видение растаяло, чья-то теплая рука коснулась плеча Тэка.