Исаму Фукуи - Матрица террора

Тэк прекрасно видел: перед ними разыгрывают представление, но это было очень хорошо разыгранное представление.

— Когда я узнал о бунтовщиках и о том хаосе, в который они хотят погрузить наш любимый Город, меня охватило негодование, я понял, что в это трудное для всех нас время не могу оставаться в стороне. И я решил оставить школу, — Эдвард сделал многозначительную паузу. — Я решил оставить школу, — повторил он, — и сделать все, что в моих силах, чтобы противостоять нашествию бунтовщиков. И я пришел к мэру, чтобы предложить свою помощь.

Эдвард улыбнулся. Тэк почувствовал, как по спине у него пробежал холодок, и ощущение это было ему хорошо знакомо.

— Я предложил мэру создать Детскую Полицию, — патетическим голосом объявил Эдвард. — Я считаю, что мы, дети этого Города, как истинные граждане, наравне со взрослыми обязаны поднятся на его защиту. Почему мы должны стоять в стороне и молча наблюдать за тем, как бунтовщики, эти кровавые изверги, творят свои преступления? — Теперь голос Эдварда звенел от напряжения. — Мои дорогие друзья, сверстники, я обращаюсь к вам — бунтовщики угрожают нашему Городу! Не только взрослым, но и нам, детям! Если наша жизнь находится в опасности, разве мы не должны защищаться? Да, мы должны, и мы можем сражаться!

Тэк сжал зубы, его худшие опасения подтвердились: в словах Эдварда было явное противоречие, до сегодняшней пресс-конференции он не мог слышать о бунтовщиках, если только сам не работал на педагогов.

— К счастью, — чуть спокойнее продолжил Эдвард, — наш мэр как мудрый руководитель и дальновидный политик с большим интересом отнесся к моей идее и даже предложил разработать специальную правительственную программу по материальному и финансовому обеспечению новой организации. Более того, мэр обещает любому подростку, у которого хватит смелости записаться в ряды Детской Полиции, досрочное получение аттестата зрелости.

Тэк видел, как хищные глаза мальчика зажглись злобным торжеством.

— Да-да, вы не ослышались, — закивал головой Эдвард, — как только мы разгромим бунтовщиков, каждый из вас получит документ об окончании школы. Присоединяйтесь к нам, вступайте в ряды Детской Полиции. Если мы, школьники, вместе с педагогами встанем плечом к плечу на защиту нашего Города, враг будет повержен!

Темная фигура Зейда отделилась от стены комнаты, он подошел к телевизору и щелкнул выключателем. В наступившей тишине Тэк вдруг услышал собственное тяжелое дыхание — словно утопающий, он хватал воздух широко открытым ртом. Все услышанное привело Тэка в ужас. Он захлопнул рот и со страхом повернулся к своему командиру. В кромешном мраке Тэк почувствовал, что Зейд тоже пристально смотрит на него.

— Я должен выступить перед ребятами, — усталым голосом произнес предводитель. — Нас ждут черные времена.

— Великолепное выступление, — заметил мэр, когда Эдвард устроился в своем любимом кожаном кресле.

— Да, я горжусь своим актерским талантом, — скромно произнес мальчик.

— Думаю, тебе удалось убедить их, многие дети с радостью пойдут за тобой, — похвалил мэр своего нового начальника полиции.

Он положил зажигалку на стол и накрыл ее ладонью.

— Возможно, среди них окажется немало бунтовщиков, — добавил Эдвард.

— Надеюсь, — кивнул мэр и, подхватив со стола стакан с виски, опрокинул его в рот. — Кстати, хотел сказать: ловко ты вчера управился с теми пятью бунтовщиками.

— Откровенно говоря, я получил огромное удовольствие, — Эдвард расплылся в хищной улыбке. — Давненько я не дрался, с тех пор как ваш сын разделался со мной.

— Рад, что тебе понравилось, — мэр щелкнул зажигалкой. — Да, ты помнишь того бунтовщика, которого нам удалось взять живым?

— А-а, так, значит, я его просто вырубил? — Эдвард сжал кулак и задумчиво посмотрел на костяшки пальцев. — Мне показалось, что он был мертв.

— Он мертв, — сказал мэр. Эдвард удивленно вскинул глаза. — Его отправили в больницу, обработали раны, а потом поместили в камеру, где он повесился при первой же возможности.

— Упрямый ублюдок, — прорычал Эдвард.

— Да, мы даже не успели его допросить.

— Жаль. Но, вообще-то, невелика потеря.

— Да, я бы тоже не стал лить по нему слезы, — согласился мэр. — Особенно теперь, когда дело принимает такой интересный оборот.

— У нас еще будет возможность допросить не один десяток бунтовщиков, когда в дело вступит моя Детская Полиция, — Эдвард гордо ткнул себя пальцем в грудь.

— Ах да, Детская Полиция, — мэр захлопнул крышку зажигалки. — Сколько тебе потребуется времени, чтобы собрать достаточное количество бойцов?

— С бойцами проблем не будет, — успокоил мэра Эдвард. — Мы же пообещали им выдать аттестаты. Да уже завтрашнему утру к нам прибегут сотни, если не тысячи добровольцев. Подготовка не займет много времени. Я не собираюсь тратить время на тренировки, наша цель — деморализовать бунтовщиков; сомневаюсь, что они захотят стрелять в своих сверстников.

— Значит, первые патрули смогут выйти на улицу… когда, через неделю? Дней через десять?

— Дайте мне четыре дня, и я лично возглавлю первую пятерку, которая отправится бить бунтовщиков, — пообещал Эдвард.

— Это серьезное заявление.

— Я не бросаю слов на ветер, — Эдвард сверкнул на него зелеными глазами.

— Очень хорошо. До сих пор ты выполнял свои обещания. Будем надеяться, что и впредь не подведешь.

— Если я оправдаю ваши надежды, что тогда?

— Тогда ты будешь официально назначен на пост начальника полиции, — мэр улыбнулся и покачал головой — у этого мальчишки невероятные амбиции! — И получишь место в городском совете, а также станешь членом кабинета министров.

— Да, это было бы неплохо.

— Нони! — закричал Тэк. — Эй, Нони!

Он уже полчаса бегал по этажам здания бизнес-центра. Зейд отправился выступать перед бунтовщиками, а Тэк бросился искать Нони. Он и сам не знал, зачем она ему так срочно понадобилась; возможно, он просто не мог оставаться один. Тэк тщетно пытался выкинуть из головы слова Зейда: «Нас ждут черные времена». Наконец Тэк увидел ее: она брела по коридору первого этажа. Как только Нони заметила Тэка, она ускорила шаг.

— Нони, подожди! — снова закричал он.

Она остановилась словно по команде и застыла на месте, безвольно опустив руки. Тэк вздохнул с облегчением и помчался по коридору. Однако, подбежав к ней и заглянув в лицо, невольно ахнул: оно было пепельно-серого цвета, глаза потемнели, превратившись из ярко-голубых в свинцово-серые. Шарф висел на шее, рот был слегка приоткрыт, Нони смотрела в пространство, словно не замечая Тэка. Казалось, она вдруг постарела, превратившись в маленькую старушку, согнувшуюся под тяжестью лет.