Медина Мирай - Зазеркалье Нашей Реальности [litres]

Сбивала с толку и внезапная неприязнь к Шарлотте. Женщине, по сути, невиновной в том, что заинтересовала такого человека, как Каспар. Хоть и старше его на двенадцать лет, она была привлекательна, умна и находчива. Годилась в пару Каспару куда лучше принца. О, как он ее за это невзлюбил! Хуже Александр относился разве что к себе.

Гнусная ревность губила окрыляющее чувство распаляющейся любви. В моменты слабости перед осознанием того, что ответных чувств он не дождется, Александр отпускал неприязнь к Шарлотте и готовился смириться с таким положением вещей.

Первая любовь. О, и ведь он не думал ни о второй, ни о третьей, ни о том, что однажды полюбит другого человека. Пошли они все к черту! Еще никогда Александр не чувствовал себя так приятно взволнованно. Еще ничто желанное не будило в нем столько тревоги и не заставляло его дышать так учащенно. Он и не думал, что человек способен настолько привязаться к другому и изнывать от желания видеть предмет своих грез каждую секунду, наблюдать за ним бесстыдно и так явно, что можно даже не сомневаться, потому что все буквально написано у него на лице. И еще никогда ничто и никто не делали его таким несчастным. Он был бы рад выплакаться, но в глубине души все еще отрицал, что мог настолько заболеть Каспаром. Он чувствовал себя жалко, забывая, бывало, о титуле, своем значении и власти. Он и раньше о них не всегда вспоминал, но теперь вспомнил лишь потому, что осознал: как они бессмысленны, раз не могут дать ему то единственное, чего он жаждет. Свобода? Бессмысленна в одиночестве.

Александр уже не мог насладиться теплым бассейном с голубоватым отливом, расположенным под звездным небом, под убаюкивающую мелодию, доносившуюся со стороны кафе, где за одним из столиков устроились Каспар и Дирк за бокалами вина.

Александр подплыл к бортику. Схватился за него и осторожно выглянул. Лица мужчин были едва различимы в полумраке матовых ламп. Голубая подсветка бассейна была куда ярче. Но даже так принцу не составило труда разглядеть Каспара в разгаре обсуждения чего-то с подвыпившим богачом. Они улыбались, обрывки их смеха долетали до дальних уголков крыши, этой ночью закрытой для посторонних посетителей. Огромная площадка, оснащенная тремя бассейнами с прилегающим к ним кафе в стиле лофт, множеством лежаков с панелями для вызова официанток в купальниках. В жаркие дни пальмы укрывали гостей под своей тенью, а на зоне с зеленой лужайкой резвились дети и устраивали пикники семьи.

– Вы славный парень, Каспар. – Дирк хлопнул его по плечу, достал из кармашка расстегнутой рубашки сигару и закурил. – Я доволен своим решением вызволить вас из темницы правосудия. Не походили вы на того безбашенного убийцу, о котором слагали легенды в наших кругах. Вам несказанно повезло, мой друг, что я проникся симпатией к принцу. Нет, не примите за принижение вас в моих глазах, но вы и правда счастливчик.

Каспар в последний раз усмехнулся и заговорил с нескрываемой улыбкой:

– А с чего вдруг вы заинтересовались им?

– Я уловил настороженность в вашем голоске. – Дирк указал на него пальцем. – Как и подобает первоклассному телохранителю. Я вот им, к слову, пренебрег. А впрочем, мы сейчас не обо мне. Просто я считаю, что Александр – весьма интересный экземпляр. Я говорю не столько о его чудной волшебной внешности и сущности нимфае, сколько о нем самом. Знаете, мне на самом деле не нравятся Каннингемы. И никогда не нравились. Лицемеры и лжецы. Один другого хуже.

– Между лицемерием и сдержанной вежливостью очень тонкая грань. Но она ощутима, поверьте.

– Я и не сомневаюсь в этом, мой друг. Но Александр отличается от них. Он, безусловно, чистокровный Каннингем, но их кровь с гнильцой ему не передалась по удивительному везению.

– Везению? – От бывалого задора Каспара не осталось даже тени.

– Да, знаете ли, так много зависит от того, где, кем и когда мы родимся. Это предопределяет всю нашу жизнь. А Александр родился богачом…

– Он родился несчастным богачом. Вы и представить себе не можете, сколько боли он пережил. Начиная с семьи и заканчивая треклятым орденом. Среди окружающих его людей не нашлось ни одного, кто действительно любил бы его и не причинял вреда.

Дирк выпустил клуб едкого дыма, наблюдая за взволнованным Каспаром с толикой шутливой снисходительности и высокомерия, словно оценивал его и раздумывал, счесть ли его слова за дерзость.

– Я даже завидую Александру. Не всем повезло с такими верными людьми. – Он стряхнул горячий пепел с сигары. – Но продолжим наш разговор. Я могу оказаться в любом уголке земного шара буквально по щелчку. Могу встретиться с любым человеком, с каким захочу, и даже купить его и сделать с ним все, что посчитаю нужным. Тем не менее смысл моей жизни очень сложен – поиск новых удовольствий и увлечений. Простые люди не знают, что им делать, в силу ограниченности своих возможностей. Я же могу все, но положение у меня практически аналогичное. В этом есть какая-то ирония. Из-за того, что с рождения мои карманы были полны денег, а матушка завещала мне все имущество, я перепробовал все, повидал всех, кого хотел, переспал со всеми, с кем хотел. Мне больше нечего делать в этом бренном мире, и я в постоянном поиске новых наслаждений.

Каспар слушал его молча, раздираемый множеством комментариев, но к концу мрачноватого признания не нашел ни одного достойного ответа. Несмотря на первое впечатление, которое производил Дирк, притворяясь великодушным человеком, Марголис не внушал доверия.

– Значит, Александр для вас как забава? – спросил Каспар как можно расслабленнее, будто сам считал так же.

– Не то чтобы… Просто он мне интересен. – В подтверждение своих слов Дирк не сводил хищного взгляда с Александра, медленно посасывая сигару. – Вы не знаете, он кем-то увлечен?

– Даже если бы знал, все равно не сказал бы.

– Да-да, как и полагается хорошему телохранителю. Но вы ведь не просто охраняете его. Он видит в вас друга, правда? А еще весь вечер бросает на вас простодушные взгляды, в которых читается влечение.

Каспар сделал вид, что не слышал его, и продолжал смотреть вниз.

– Вам так не кажется? – не унимался Дирк.

– Извините, я считаю этот разговор неуместным. Тем более в присутствии принца. Но уверен, что вам показалось. – После недолгого, пронизанного напряжением молчания он продолжил, вставая с места: – Пожалуй, бассейна на сегодня достаточно. Спокойной ночи, мистер Марголис.

– Да, спокойной ночи!

Не кажется ли ему? Их взгляды встречались этим вечером чаще, чем за неделю во время службы. Александр и не замечал, как часто смотрит на него, с силой заставляя себя отвлечься и понежиться в бассейне, будто ни их разговоры, ни сам Каспар его не интересовали. Но вот тот встал у спуска с полотенцем в руке.