Александр Конторович - Мир, которого нет

«Сюда может войти каждый!» – гласила надпись на фронтоне дворца.

И это было правдой. Войти мог кто угодно – и в любую дверь. Вот выйти… это уже могло стать проблемой. Но об этом же никто не знал?

А так – всё «демократично» и доступно.

«Надо же, какие я ещё помню слова!» – мелькнула мысль в голове у мальчишки.

Мальчишки… ага… сколько лет у тебя за спиною – напомнить? А внешне – пацан-пацаном! Такого же почти возраста, как и твой собственный внук… Антон…

И что теперь с ним будет? Какая судьба ждёт мальчика, когда подручные хронометра, наконец, его схватят?

Уж в чём-чём – а в этом Шестерёныш не сомневался. Он-то имел представление о том, каким хладнокровно жестоким мог быть, как и сам Го, так и все, кто исполнял его приказы. Да что говорить про одного этого хронометра?! Можно подумать, тут у кого-то вообще имеются хоть какие-то проблески сострадания и сочувствия?

«А Брог с Магдой? – ехидно подсказало сознание. – Они были какими-то иными?»

Нет…

Они были такими же, как и все прочие.

Но… неужели тогда есть те, кто может – и рискует, думать не по общему шаблону?

Шестерёныш тряхнул головой – мысли эти, возможно и правильные, были сейчас совсем, однако, не к месту. Надо было что-то делать!

Делать, а не рассуждать!

И он, решительно подойдя к двери, толкнул её от себя.

– Я выполняю особое задание Правителя!

Бзанг!

Тяжелая железная дверь захлопнулась за его спиной – мальчик даже не успел толком ничего понять и осмыслить. Какой ещё, к поросям, заговор?!

Стоило лишь ему произнести первые слова, как его тотчас же подхватили под руки дворцовые гвардейцы. Не слушая ничего, они затолкали ему в рот какую-то тряпку, и поволокли куда-то вниз.

И вот… тюремная камера…

Он осмотрелся по сторонам. Не похоже, чтобы тут часто бывали гости – замки и дверные петли уже тронула ржавчина. Но свет был достаточно ярким и солома в углы сухой. Судя по всему, вентиляция здесь была в порядке. Интересно, как тут с едой? И какие обвинения ему предъявят?

Но никто не спешил войти в камеру. Похоже, что о нём попросту позабыли… или, всё же нет?

Прошёл час… второй.

Шестерёныш смутно представлял себе тюремные порядки… но хоть кто-то же должен сюда прийти? Не бывает же так, чтобы человека посадили в камеру – и забыли о его существовании?

Или бывает?

Чу!

Гулкие шаги раздались за дверью… и в помещение вошёл сам Часоглав!

Один, без сопровождающих.

По-хозяйски осмотрелся, нахмурился, должно быть, что-то такое неправильное увидев – и спокойно уселся за стол, который стоял напротив двери в камеру мальчишки.

– Ну, здравствуй… хотя, как я полагаю, крепкое здоровье – в твоём нынешнем положении, не самая хорошая идея. Дольше продляться твои страдания – вот и всё.

– Но, за что меня посадили?! Я же ничего такого не сделал!

– За то и посадили. Должен был – но не сделал. Вот и сиди…

– Как долго?

Правитель пожал плечами.

– А я откуда знаю? Пока будет идти следствие, потом суд… Годик, думаю, пройдёт – дело-то серьёзное! Если бы что-то такое натворил – одна песня. Там всё понятно – есть факт свершения, есть – или будут, свидетели… потерпевшие, наконец… Но ты – ты же не сделал того, что был должен! Стало быть, всё многократно усложняется. Я даже и не могу предположить – к чему тебя приговорит в итоге судья…

– Так спросите у Го! Мы почти всё время были вместе!

Часоглав нахмурился.

– Плохая идея. Совсем недавно он, вместе со всеми своими подручными, прикрываясь ложно понятыми понятиями о серьёзности своей миссии, устроил во дворце перестрелку. Естественно – он был убит… И твоя связь с ним – не самая лучшая рекомендация. Я-то об этом промолчу – следствие должно быть объективным. Но, если ты проболтаешься об этом сам…

– Я же выполнял ваше поручение!

– Ты его невыполнил. А раз так, то и никаких договорённостей между нами не было.

Шестерёныш, внезапно успокоившись, подтащил к себе тяжелый табурет и опустился на него.

– Ладно, я понял. Сидеть мне тут придётся долго. А мой внук, стало быть, будет предоставлен сам себе…

Часоглав кивнул.

– Ты всё правильно понял. Помочь ему тебе не удалось, стало быть… – он развёл руками. – Скажу больше – в результате вашего, с ГО, упущения, он попал теперь и вовсе неведомо куда – даже и я сам теперь не могу вмешаться в его судьбу. Что теперь с ним будет…

– Его жизни грозит опасность?! – вскочил с места Шестерёныш.

– Да.

– И ничего нельзя сделать?

– Сделать что-либо, не вписывающееся в рамки нашего повседневного существования и установленных правил, не могу даже я! Лишь создатель этого мира…

– Но тут ту правишь всем!

– Да, – кивнул Часоглав. – Правлю – в рамках правил. Многие из которых сам лично и установил. Многие – но не все…

– А кто же тогда может всё?

– Ты опять меня перебиваешь! – поморщился Правитель. – Я же говорю – лишь создатель этого мира вправе что-то кардинально поменять.

– Я думал, ты его и создал… – опустился вновь на табурет мальчишка.

– Не я – Солнечные часы. Вот они – и вправду, способны тут поменять очень многое – почти всё. Если они захотят – то и твоему Антону можно будет как-то помочь.

– Но где их искать?

– Вероятно, в Пустоши… Хотя… кто их знает – ведь они – вне времени и закона. И могут быть где угодно.

– Где это?

– А ты не знаешь? – насмешливо посмотрел на пленника Правитель. – По этому коридору до конца, потом направо – там будет дверь Место исполнения казни, если хочешь знать. Особо отъявленных неисправимых преступников у нас иногда приговаривают к изгнанию в Пустошь. Открывают дверь и выталкивают туда.

– И что там?

– Не знаю. И не интересуюсь. Впрочем, тебе ещё как-то надо будет сначала выйти из камеры – а дверь заперта! Вот он – ключ!

И он продемонстрировал Шестерёнышу ключ с фигурной бородкой.

– Так что – сиди и ожидай своей участи! Еду тебе принесут, а помощники судьи, думаю, появятся тут не ранее, чем через неделю – им ещё нужно будет определиться по какой статье Уложения о наказаниях тебя осудить…

Часоглав поднялся и небрежно сунул вожделённый ключ в карман. Но – неудачно, его рука задела за край стола и промахнулась мимо кармана. Ключ упал на край скамейки. Не заметив этого, Правитель повернулся к двери и вышел.

Хлопнула тяжелая дверь – и в камере наступила тишина…

Так.

Теперь есть цель.

Пустошь.

Да, опасно. Но сидеть тут, ожидая обвинительного приговора? А в том, что он будет именно таким, сомнений не имелось. Вытолкнут ли его в ту самую дверь?

Не факт.

Вполне могут и что-нибудь другое изобрести. Лет пятьдесят тюремного заключения, например…

Лязгнула дверь – в камере появился гвардеец с подносом. Не соврал Правитель, кормить его тут будут.